Бретёр - Андрей Акцынов

Лимонов, кстати, сам попался на компромате, только выглядело все куда более традиционно и пристойно. Девушка с брекетами, бравшая интервью, оказалась завербованной проституткой. Ее, ну, или там была целая группа, оказывается, отодрал не только Лимонов, но и добрая половина оппозиционной тусовки. Поткин и даже Шендерович. Остроумные монтажеры смонтировали ролик так, будто Лимонов и Шендерович одновременно лежали на одной кровати. «Вот суки! Вот козье племя!» Это взбесило Эдуарда больше всего. Если разобраться по существу, то это полнейший идиотизм. Мужик семидесяти лет трахает молодую девку. Да такое можно вставлять в предвыборный ролик!

– Сейчас они готовят компромат на всю оппозицию. Мне кто-то рассказал, что этим занимается Африка Бугаев, которого на Куршевеле поймали с наркотой…

Когда Тишин ушел, Бретёр спросил:

– А почему ты сказал мне, чтобы я держался от него подальше, ведь он столько сделал для партии?

– А ты разве не знаешь, какие он дал на меня показания по Алтайскому делу?

– Какие?

– Самые неудовлетворительные. Он написал: «Группа людей с рюкзаками собрались в бункере, потом выехали… В рюкзаках было то-то и то-то…» Я сам читал написанное его рукой. Беляк едва смог вытянуть эти показания на тройку.

– А почему он так сделал?

– На него надавили, и он был не готов. Не думаю, что он хотел предать меня, как Акопян.

14

В вагоне-ресторане на обратном пути к Бретёру подсел настоящий урка и на полчаса погрузил его в кровавый провинциальный триллер.

– Когда я попал в тюрьму, то не спал три ночи подряд. Боялся, что меня укокошат. В тюрьме нельзя вести себя как пай-мальчик. Если что-то, то сразу бьешь ответ либо говоришь: «Обоснуй!»

– А как еще вести себя в тюрьме? – Бретёра это очень интересовало.

– В тюрьме за тобой очень следят, за тем, что ты делаешь, что и как ты говоришь. Внимательно спрашивают, как ты обходишься с женщинами. Если ты им лижешь, то ты не мужик и тебя можно опустить.

Он вспомнил, что по версии Лимонова все обстояло несколько иначе: в камере с тобой происходит только то, что с тобой решила сделать администрация.

– А сидел за что? – Бретёр понимал, что идет на риск. За такой вопрос спокойно могут послать или дать по башке.

– Мы наркобарона завалили. Карен был болен СПИДом, он сидел на героине, который продлевал ему жизнь.

– А что, героин может продлить жизнь? – усомнился Бретёр.

– Да, может. Так вот Карен был весь такой высохший. У него была огромная трость. Если нажмешь на кнопочку, то из набалдашника вылетало лезвие. Он подсадил на наркотики кучу людей. Я выстрелил в него из дробового ружья, когда он вышел на балкон. Несколько дробин попали в сердце.

Они выпили по рюмке водки. Уркаган вышел в Бологом, на его место села пухлая блондинка, такой бесформенный, обкормленный пирожными хомяк. Улыбчивая хомячка, дочь дальнобойщика, была приветливой и веселой. Она сразу заказала себе три бутылки пива и орехи. И тут же перешла к делу.

– Я не могу жить без орехов, – сообщила она, – и мне плевать, что говорят другие. Мой дом похож на… на…

– На дупло Чипа и Дейла?

– Да!

Они вместе захохотали.

Без криминальных историй опять же не обошлось. Выяснилось, что недавно приехали какие-то белорусы, посадили ее в машину и завезли в район гаражей, чтобы всем вместе изнасиловать. Она чудом выкарабкалась и всю ночь бежала по полям. Она рассказала своим друзьям из Купчина, и те быстренько нашли их и прибили. Закопали в этих же полях.

Бретёр любил свою страну. Разную. Даже такую темную ее сторону.

Поздно ночью, на выходе с поезда, пьяный, он запел:

Привет, немытая Россия,

Гори, гори, моя звезда…

15

– У тебя здесь не хватает только крепостных музыкантов! Здесь можно снимать порнофильмы. Самые элитные! – Лимонов приехал в новую квартиру Бретёра вместе с адвокатом Сергеем Беляком и охранниками. Он приехал поддержать питерских нацболов на суде и выступить в их защиту.

– Я их тут и снимаю, Эдуард. А потом продаю, чтобы заработать деньги на партию!

Бретёр переехал на новое место недалеко от Таврического садика. Там все было декорировано в классическом ретро-стиле, пылал настоящий живой камин. На стенах висели картины родителей, что создавало ощущение чуть старомодной роскоши.

– Вы привыкайте, привыкайте! – Лимонов расположился у горящего камина с бутылкой виски Jack Daniels.

– Отличный прием, спасибо! Как говорится, хорошо, когда хорошо! – Беляк принес с собой в подарок здоровенный фолиант-фотоальбом собственной работы под названием «Девушки партии».

Известный адвокат, из пятерки лучших в России, был не только адвокатом, но изобиловал другими талантами. Он был фотографом, поэтом и занимался музыкой. Из известных рок-музыкантов он сколотил свою группу под названием «Адвокат Беляк» и записал уже множество дисков.

Он, несомненно, обладал чувством эстетического вкуса, что проявлялось и в выборе клиентов. Лимонов, Жириновский, нацбол Владимир Абель, вор в законе Тюрик – и это далеко не полный список. В чем-то ему мог бы позавидовать знаменитый адвокат дьявола Жак Вержес. Сергей имел крепкие татуированные руки и вел себя интеллигентно и вальяжно, так ведут себя уважаемые доны в американских фильмах. Сам он и в шутку называл себя сибаритом и даже предводителем партии сибаритов.

– Включай, скорей! – скомандовал Эдуард, и все уселись у телевизора, скоро должен был начаться фильм «Анатомия протеста».

Профукав два неоспоримых шанса на площади Революции и Лубянке, отколовшаяся от нацболов часть оппозиции продолжала ерепениться, когда все уже было закончено. Это было уже не борьбой за власть, но истеричными конвульсиями. Это началось еще после знаменитого стояния в фонтане на Пушкинской и продолжилось 6 мая на «Марше миллионов».

Во время санкционированного шествия на Болотную площадь – в этот раз власти разрешили использовать только половину площади – Удальцов с Навальным устроили сидячую забастовку перед кинотеатром «Ударник», они хотели срезать маршрут. Все это привело к тому, что позже назовут массовыми беспорядками. Крепкие ребята пошли с ОМОНом врукопашную, полетели булыжники и бутылки. Бошки были расквашены у тех и других.

Всего после митинга задержано свыше шестисот человек, чуть больше, чем 6 декабря на Триумфальной. С одной стороны, Бретёру очень хотелось в тот момент быть там… Но, с другой, он понимал, что это уже ни к чему не приведет и шанс упущен. Никто не хочет садиться в тюрьму за просто так. После этого болотный протест деградировал до народных гуляний в скверах и песен под гитару. «Грушинским фестивалем» власть не напугать.

Все это было Бретёру уже известно. Но тут на экране возникает Сергей Удальцов. Плохое качество записи свидетельствует о том, что это оперативная съемка. Удальцов сидит рядом с неким толстобрюхим неряшливым грузином по имени Гиви Таргамадзе, тот полулежит на диване. Обстановка напоминает номер в дешевой гостинице. Сергей курит одну за одной, видно, что очень нервничает. И неспроста.