Дракула бессмертен - Йен Холт

Ее затопила всепоглощающая ярость. В жилах забурлила новая сила, о существовании которой она узнала только сегодня. Зверь, дремавший в теле столько лет — кровь Дракулы, — наконец-то вырвался на свободу. Сердце заколотилось как бешеное, кровь хлынула по артериям, словно ей был присущ собственный разум, наполняя мышцы сверхъестественной силой. Не успела «женщина в белом» понять, что происходит, как Мина отшвырнула ее от себя. Вампирша с воплем описала дугу, врезалась в металлический фонарный столб и с глухим звуком рухнула на мостовую. Столб переломился пополам, выбросив фонтан искр. Верхняя часть упала на не-мертвую и придавила ее.

Мина в растерянности глядела на свои руки.

Она подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как «женщина в белом» с легкостью, будто сухую ветку, подняла столб и метнула в нее. Недолго думая, Мина отскочила в сторону и увернулась; собственная ловкость приводила ее в изумление. Она кинулась к мечу — тот все еще валялся у перевернутой кареты Холмвуда. Одним движением Мина схватилась за рукоять, вытащила катану из ножен и обернулась; «женщина в белом» уже летела на нее. Едва вампирша приблизилась, последовал выпад мечом. Вампирша зарычала: из глубокой раны под ее ключицей хлынула кровь.

Дьявол! Я ведь целилась в голову! Мина еще раз взмахнула катаной. Клинок со свистом рассек воздух.

Лезвие почти коснулось шеи не-мертвой, когда та со звериным рыком вскинула руку и перехватила его. Из глубокого, до кости, разреза тотчас захлестала кровь. Демоница крутанула клинок и переломила его пополам. В тот же миг пальцы Мины соскользнули с рукояти, а сама она взлетела вверх и ударилась поясницей об ось кареты, попутно разнеся в щепки колесо. Из легких одним махом вышел весь воздух; задыхаясь, Мина сползла на землю.

— Ты дерешься как мужчина, — расхохоталась ее противница. — А я-то думала, князь предпочитает более нежных особ.

Мина с трудом выговорила в ответ:

— Не все женщины в рабстве у своих хозяев… или хозяек.

Разъяренная демоница взревела — и в следующую секунду молнией понеслась на нее. Не-мертвая жаждала одного — убивать.

В мозгу Мины возник образ темного князя; с паникой в глазах он прокричал: «Берегись!»

В ту же секунду она потеряла власть над собственным телом, словно кровь Дракулы в ее жилах откликнулась на приказ старого хозяина. Мина схватила обломок трости Холмвуда и выставила его перед собой на манер копьеносца, изготовившегося встретить кавалерийский натиск. Вампирша не успела затормозить и со всего маху налетела на острый зазубренный конец трости. На лицо и руки Мины плеснуло холодной как лед кровью, и по ее телу пробежала дрожь омерзения. Победоносный клич «женщины в белом» превратился в предсмертный вой.

Она с изумлением посмотрела на Мину и прохрипела:

— Как?..

— Разве госпожа тебя не предупредила? Перед тобой беспутная шлюха самого Дракулы!

Она швырнула не-мертвую в стену здания. От удара брызнула кирпичная крошка, и вампирша повалилась наземь. Когда ее глаза закрылись навеки, лицу вернулись человеческие черты.

Дракула спас ее саму — и жестоко разделался с ее мужем. Мину одолевали разноречивые чувства. Она вернулась к карете Холмвуда и обнаружила, что кучер умер. Не скрывался ли в ее душе убийца под стать князю вампиров?..

В раздумья ворвались крики и звон колоколов на Веллингтон-стрит. Квинси! Мина распрягла одного из жеребцов. К дьяволу этикет — времени на сооружение дамского седла не было. Приподняв юбку, она перекинула ногу через лоснящуюся спину животного и уселась верхом. Вцепившись коню в гриву, Мина ударила его каблуками в бока и пустилась вскачь к театру, через испуганную толпу. Люди шарахались в стороны. Вылетев к полыхающему зданию, жеребец встал на дыбы и скинул бы Мину, если бы не ее сила. Она пробилась к крыльцу — и поняла, что опоздала. Пламя уже плясало над крышей, на землю градом падали тлеющие угольки, точно налетевший ниоткуда рой светляков.

Пожарники пытались урезонить какого-то кричащего мужчину, рвавшегося в театр.

— Артур!

Холмвуд оттолкнул пожарников и, пошатываясь, сошел по ступенькам к ней. В его глазах стояли слезы, на побледневшем лице читалось поражение. Мина лишь однажды в жизни видела его таким.

— Что тут произошло? Где мой сын? Где Квинси?

Еще не бывало такого, чтобы Артур Холмвуд уклонился от брошенного вызова. Но сейчас ему не хватало смелости даже посмотреть ей в глаза. Дрогнувшим голосом он проговорил:

— Прости, Мина. Квинси погиб.

Говорят, для отца или матери нет большего горя, чем пережить своего ребенка. Артур Холмвуд наследниками не обзавелся и потому считал, что ему никогда не придется проверить истинность этих слов. И вот теперь он беспомощно смотрел на Мину, потерявшую сына. Словно жена библейского Лота, она застыла на месте, не в силах оторвать взгляда от горящего театра. Глаза ее потускнели. Сердце этой женщины только что обратилось в камень. Как бы Артур ни злился на Мину Харкер, такой участи он ей не желал. Квинси стал ему дорог — больше, чем хотелось. Порой юноша вел себя безрассудно, но Холмвуд в его возрасте был таким же. Он надеялся, что судьба убережет Квинси от страшного жребия, выпавшего его отцу и Джеку. Жребия, который ждал их всех.

Пожарники оттеснили притихшую толпу назад, выключили насосы и принялись сворачивать рукава. Теперь оставалось только дождаться неминуемого конца.

Холмвуд взял жеребца за поводья и повел Мину прочь от театра. В голову ему пришла пугающая мысль: вдруг ей хватит безрассудства кинуться в огонь, чтобы погибнуть вместе с сыном? Лорд краем глаза поглядывал на спутницу, пытаясь понять, о чем она думает.

Не прошли они и дюжины шагов, как Мина указала на вход в «Лицей» и крикнула:

— Квинси!

Поначалу Холмвуд решил, что несчастная мать тронулась умом, но, обернувшись, увидел то же поразительное зрелище. Из-за стены огня показался Квинси.

С крыши донесся жуткий треск, по стенам здания поползли трещины. Театр на глазах рушился.

Мина соскочила с лошади. Холмвуд одним прыжком взбежал по ступеням и очутился у входа одновременно с Квинси. Юношу с ног до головы покрывала копоть, пальто тлело. Вид у него был ошеломленный.

Лорд ухватил Квинси за отвороты пальто и потащил на улицу.

— Беги!

Столкнув юношу с лестницы, он прыгнул следом — и в тот же миг обвалились остатки крыши. Из толпы донеслись испуганные крики. Над развалинами поднялось удушливое облако дыма. Уцелел только фасад в греческом стиле.

— Сынок, ты не ранен? — вскричала Мина.

Квинси, явно потрясенный чудесным спасением, не ответил, но этого и не требовалось. На его коже не было ни единого ожога.

Холмвуд изумленно покачал головой. В жизни ему довелось повидать немало битв и ужасных отметин, которые оставались на телах храбрых молодых мужчин. Но с таким он еще не сталкивался. Не просто удача — настоящее чудо.