Так говорил Заратустра - Фридрих Ницше

Нет! Нет! Трижды нет! Надо, чтобы больше погибало вас и чтобы гибли самые лучшие, ибо должно становиться вам все хуже и хуже. Только так,

— только так вырастает человек до той высоты, где молния поражает его, до высоты, достаточно высокой для молнии!

К немногому, к продолжительному, к далекому стремятся мысль и тоска моя: что мне до вашей маленькой, короткой, многообразной нищеты!

Вы мало страдаете! Ибо страдаете за себя; вы еще не страдали за человека. Вы солжете, если станете утверждать обратное! Никто из вас не страдал еще за то, за что страдал я.

7

Мне недостаточно того, чтобы молния больше не вредила: не отвращать хочу я ее: она должна научиться работать на меня.

Давно уже, подобно туче, сгущается мудрость моя и становится все темнее и тише. Так поступает всякая мудрость, которая должна некогда породить молнию.

Не хочу я быть светом для людей нынешнего, не хочу называться у них светом. Я жажду ослепить их! Молния мудрости моей, выжги им глаза!

8

Не желайте ничего свыше сил своих: дурная лживость присуща тем, которые желают свыше своих сил.

Особенно когда жаждут они великого! Ибо возбуждают они недоверие к великому, эти ловкие фальшивомонетчики и комедианты:

— пока, наконец, не станут сами для себя фальшью, приукрашенной червоточиной, пока не прикроются сильными словами, показными добродетелями, блестящими подделками.

Будьте же осмотрительны, высшие люди! Ибо нет ныне для меня ничего драгоценнее и редкостнее правдивости.

Не принадлежит ли нынешнее толпе? Но толпа не знает, что есть великое, что — ничтожное, что такое прямота и правдивость: она невинно кривит душой и всегда лжет.

9

Будьте же исполнены ныне благого недоверия, о высшие люди, вы, отважные! Вы, чистосердечные! Держите в тайне убеждения ваши! Ибо настоящее принадлежит черни.

То, что чернь приняла когда-то на веру, без доводов и доказательств, не опровергнуть никакими доводами!

На базаре убеждают жестами. Тогда как доводы вызывают у толпы недоверие.

И когда побеждает там истина, исполнитесь благого недоверия и спросите себя: «Какое же это могущественное заблуждение боролось за нее?».

Остерегайтесь также ученых! Они ненавидят вас, ибо бесплодны! У них — холодные и высохшие глаза, для них все птицы — уже ощипаны.

Подобные им кичатся тем, что не лгут, но неспособность ко лжи отнюдь не то же самое, что любовь к истине. Остерегайтесь их!

Избавление от лихорадки — это еще не познание! Я не верю застывшим умам. Кто не умеет лгать, не знает, что такое истина.

10

Если хотите высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами! Не позволяйте нести себя наверх, не садитесь на чужие спины и головы!

Я вижу, ты сел на коня? И быстро несешься вверх, к своей цели? Ну что ж, скачи, мой друг! Только знай, что хромота твоя скачет вместе с тобой!

Когда будешь ты у цели и спрыгнешь с коня своего: о высший человек, — именно там, на высоте своей, ты будешь спотыкаться!

11

О созидающие, о высшие люди! Только ради собственного ребенка претерпевают беременность свою.

Не слушайте же ничьих россказней, не позволяйте себя одурачивать! Ибо кто он — ближний ваш? И если затеяли вы что-либо «для ближнего», то созидаете вы все же не для него!

Забудьте об этом «для», вы, созидающие: ибо добродетель ваша требует, чтобы не было вам никакого дела до всех этих «для», «ради» и «потому что». Да не внемлет слух ваш всем этим лживым словам.

«Для ближнего» — это добродетель маленьких людей; у них говорят: «Свой своему поневоле брат» и «Рука руку моет». У них нет ни силы, ни права для вашего себялюбия!

О созидающие, в себялюбии вашем — осторожность и предусмотрительность беременной! Любовь ваша бережет, питает и защищает тот плод, которого еще никто не видел.

Там, где вся ваша любовь, там и вся добродетель ваша — в ребенке! Ваше призвание, ваша воля — вот ваш «ближний»: не позволяйте навязать себе ложных ценностей!

12

Вы — созидающие, высшие люди! Кому предстоит родить, тот болен; но кто родил, тот нечист.

Спросите у женщин: рожают не потому, что это доставляет удовольствие. Боль заставляет кудахтать поэтов и кур.

В вас много нечистого, созидающие. Итак, вам предстоит материнство.

Новорожденное дитя: о, как много новой грязи приходит с ним в мир! Посторонитесь! Тот, кто родил, должен омыть душу свою!

13

Не будьте добродетельны свыше своих сил! И не требуйте от себя ничего, что выходит за пределы вероятного!

Избегайте во всем рабски следовать отцам вашим, но идите протоптанными тропами, по которым уже ходила добродетель их! Иначе как подняться вам выше, если воля отцов ваших не поднимается вместе с вами?

Но будь внимателен тот, кто хочет быть первенцем, — как бы ему не сделаться последышем! И там, где проявляются пороки отцов ваших, нечего разыгрывать святых!

Если отцы ваши провели свою жизнь, охотясь на вепрей, устраивая кутежи и попойки в компании женщин, не будет ли безумием воздержание ваше?

Оно будет безумием! Напротив, я полагаю, что тот из вас, у кого есть одна, или две, или всего только три жены, достиг немалого по сравнению с отцом своим.

А если ты строишь монастыри и пишешь на воротах: «Путь к святости», я говорю: «К чему? Не новое ли это безумие?»

Для самого себя основал ты исправительный дом и убежище — ну что ж! На здоровье! Только не верю я этому.

Ибо в уединении растет то самое, что человек приносит в него: возрастает и скот, которого он носит внутри себя. Поэтому многим следует избегать уединения.

Было ли до сих пор на земле что-нибудь более грязное, чем пустынники? Не один только дьявол неистово кружил вокруг них — но и свиньи.

14

Часто видел я, как робкие, пристыженные, неловкие, словно тигр, которому не удался прыжок, прокрадывались вы стороной, о высшие люди! Ибо неудачно вы бросили игральные кости.

Не стоит огорчаться из-за этого! Вы не научились еще играть и смеяться над риском так, как должно! Не сидим ли мы всегда, так или иначе, за большим игральным столом, за которым так много смеются?

И если не удалось вам великое, значит ли это, что вы сами не удались? А если вы сами не удались, значит ли это, что не удался Человек? Но если не удался Человек: что ж! Вперед!

15

Чем благороднее, тем редкостнее. Вы, собравшиеся здесь высшие люди, разве не все вы не удались?