Я - утопленник - Андрей Прусаков

Задумавшись, он замолчал.

– Зверь весь ушел, а я остался. Не мог уйти. Хотел умереть здесь, да не вышло. Мы – не люди, убить себя не можем. Срока своего ждем… А здесь любимое место мое, на излучине. Сколько сил я приложил, чтобы парк здесь разбили. Без деревьев я жить не могу.

– Хороший парк в Сосновке, это там, на той стороне – махнул рукой я. – Он большой, красивый. Жили бы там.

– Красивый? – усмехнулся Леший. – Что для вас красиво, мне – срам. А там молодой лешак живет, из новых. Я прогнать его могу, да зачем? Я к этому месту прирос. Мы – не люди, своей земле не изменяем.

Я слушал с интересом. Удивительные и невероятные вещи принимались мной совершенно спокойно. «Ну, царь… Ну, Иоанн…» Быстро же я привык. Вернее, не привык, а принял. Потому что выбора у меня нет.

Я не хочу уходить. Хочется остаться хотя бы до утра. Отчасти оттого, что тут я в безопасности. Интуитивно чувствую, что лимит везения когда-то будет исчерпан, а потому не стоит искушать судьбу. Впрочем, как можно искушать то, что уже предопределено? Или все-таки можно, раз так говорится? Но тогда это – не судьба.

– Дождись утра, – сказал Леший. – Днем тебя чертяки не достанут. Ложись вон туда, на скамеечку.

– Спасибо. – Я захотел встать и пойти к озерцу попить. Ничего, что вода грязная. Но не смог подняться. Вот как. И что же дальше?

Лешак заметил мои трепыхания:

– Ты чего задергался?

– Встать не могу, – признался я. – Мне бы воды. Не принесешь? Пожалуйста.

– Вот еще! – сказал Леший. – За водой бегать. Отродясь никому не служил.

– Тогда сдохну прямо здесь.

– Не сдохнешь, – сказал старичок, легко подхватил меня под мышку и зашагал по аллее к озеру. Спустившись к берегу, он без церемоний окунул мою голову в водоем, и я жадно заглатывал черную водицу. Вода – это жизнь.

Наглотавшись и отяжелев, я выплюнул попавшую в рот водоросль и блаженно откинулся на покатом бережке. Ах, как хорошо! Теперь можно и на скамеечку…

Я проснулся от толчка и голосов:

– Вот, смотрите, лежит…

Я почувствовал прикосновение рук. Они властно и нагло обшаривали меня. Я с трудом превозмог дремоту и заворочался, пытаясь встать. Вспомнил, что было ночью, и испугался, что не смогу подняться. Испуг придал сил, я все-таки сел и выпрямился на скамейке. Светло. За деревьями шумят машины.

– А говорил, мертвый…

– Так я тряс его, тряс, а он молчит! Я послушал – а он и не дышит!

Я окончательно разлепил глаза и увидел милиционера. Рядом стоит пожилой мужик с бородкой дьячка. Наверное, сторож или дворник, в форменном комбинезоне и резиновых сапогах.

– Не дышит, говоришь… – Мент наклонился и посмотрел на меня. – Ты что здесь делаешь?

– Сплю, – честно сказал я.

– Спать дома надо. Документы есть?

– Нет, дома оставил. – Я перестал носить документы, чтобы не испортить водой. Конечно, можно в пакетик положить, но дома все же надежней…

– Пройдем в отделение, – сказал милиционер.

И мы пошли. «Дьячок» ругнулся в спину:

– Наркоманы чертовы!

Наверное, ему больше понравился бы труп.

Когда вышли за ограду, я обратился к милиционеру:

– Зачем в отделение? Чего я сделал?

– Нарушал общественный порядок, – медленно и лениво проронил мент. Похоже, он не желал разговаривать.

– Да чем я нарушал?

– В отделении разберемся. Документы надо с собой носить.

Вот гад! Опять, что ли, с моста прыгать? Я огляделся в поисках подходящей подворотни, благо мент не держал за руку, а просто шел рядом. Здешние проходные я знал неплохо – в детстве ходил в подростковый клуб на Петра Лаврова и дружил с местными ребятами. Вопрос в другом: хватит ли сил бежать?

Я увидел стоящую у поребрика милицейскую машину. Осталось десять метров. Посадят в машину – уже не выберусь, а время дорого. Слишком дорого. Я приготовился бежать, но услышал:

– Милиция! Милиция! – закричала какая-то женщина. Она выбежала из парадной и замахала руками. – Скорее, сюда!

Второй мент, водитель, выскочил из машины и через дорогу пошел к ней. Меня усадили в машину:

– Сиди! Не вздумай уйти, я тебя запомнил – из-под земли достану!

– А из-под воды? – спросил я, но милиционер захлопнул дверь и побежал за водителем.

В машине было накурено, и сквозь потрескивания милицейской рации из магнитолы пробивалась старая мелодия: «Тихо плещется вода – голубая лента. Вспоминайте иногда вашего студента…»

Я дождался, пока менты войдут в парадную, открыл дверь и вышел. Оглядываясь, прибавил ход и быстро оказался за углом. Затем нырнул в подворотню и, пройдя знакомыми дворами, вышел на Кирочную. Все, вряд ли они меня найдут. Мне определенно везет.

…Едва перешагнул порог, как зазвонил телефон.

– Ты где пропадаешь? – закричал Костик. – Я уже на кладбище идти собрался! Звоню в десятый раз! Чуть с ума не свихнулся!

– Короче, что случилось?

– Он еще спрашивает! Ты что, не помнишь? В клубе что было, не помнишь? А потом? Сорвался на ровном месте, заорал, что видишь какую-то собаку, и убежал черт знает куда! Что я, по-твоему, должен думать?!

Я молчал. Действительно, что здесь можно подумать?

– Знаешь, – сказал Костя уже на тон ниже, – если бы я не видел кое-что… И не верил тебе… Подумал бы, что ты законченный нарик! Даже от водки с пивом такого не бывает.

– Веришь, нет, Костя, лучше бы я был нариком.

Костя помолчал.

– Ты бы хоть позвонил, ведь договаривались?!

Фу-ты, начисто забыл! Ведь и правда, договаривались. Молодец Костик. Приятно, когда кто-то о тебе думает.

– Я только сейчас пришел, – примирительно произнес я. – В парке заночевал.

– Офигеть. Ладно, слушай: я утром с Юлькой пересекся, – неожиданно сказал друг. – Она приехала в город.

– И что? – выпрямился я. Костик жил рядом с Юлькой, в соседнем дворе, поэтому я не удивился. Они и в институт иногда вместе приходили, хотя в школах учились разных.

– Спрашивала, как ты.

В душе потеплело. Как же мы давно не виделись! Я соскучился по ее глазам. Сдалась ей эта Финляндия! С другой стороны, я эти дни постоянно пропадал в реке, и хорошо, что Юля этого не знает. А то звонила бы мне – а я снова черт знает где…

– Ей кто-то рассказал, как ты в клубе выступил.

– Кто?

– Да какая разница? Вчера половина наших была, она же со многими общается. Она думает, что с тобой что-то случилось. Я сказал, что ты плохо себя чувствуешь, нервный срыв и все такое… В общем, Юля сегодня придет. Ты слышишь? Готовься!