"Абрамсы" в Химках. Книга третья. Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов

В общем, мобильные группы на колесах и гусеницах и все перечисленное выше – датчики, временные блокпосты – все это было. А энтузиазм… Последнюю неделю их упорно гнали сразу несколько зондергрупп, но очевидно разного подчинения и не сильно хорошо сработавшиеся. Одни однозначно были турецкими, потому что штабисты показывали им снятые с убитых турок документы. Еще как минимум одна была украинской. Впрочем, у них в отряде не говорили «украинцы»: говорили «бендеровцы». Почему-то никто у них не знал, как говорить правильно: «бандеровцы» или «бендеровцы». На это не хватало начитанности. Остап Бендер был любимым всеми русскими людьми литературным героем. А кто-то там с похожим именем был знаменитым фашистом – но Бендерой этот последний был или Бандерой, это как-то оставалось для них всех неясным, да и не особо важным.

Где-то там, среди обкладывающих их со всех сторон «поборников мира и демократии», очевидно, были и американцы. Но эти вперед не лезли, маячили на самом горизонте событий.

– Ой, ждите, ребята. Ой, не подведите меня, прошу вас. Ой, смотрите мне, сволочи.

Как и все остальные, Николай уже давно устал. Устал как собака, причем ездовая, причем после маршрута к полюсу. Но все равно хмыкнул. Всем уже давно было ясно, что усталость – это нормально. Одновременно с ней во всех хорошо чувствовалась веселая предсмертная мужская злость. И как-то неплохо понималось, что это чувствуют и там, снаружи кольца охвата.

– Попить бы, – сказали сбоку хрипло. И с таким чувством, что он сам сглотнул. Господи, вот по чему он скучал больше всего из довоенной жизни. По тому, что можно было просто открыть кран, и из него потечет вода – хочешь теплая, а хочешь холодная. И ее можно даже пить, хотя это считалось неправильно: чай, не в Финляндии живем. Просто открыть кран, представляете? И польется чистая вода! И еще можно было пойти в любой магазин и за задрипанные 100 рублей купить что-то, что утолит голод: батон и фольговую коробочку паштета и пакет кефира или молока, например. Вот так вот легко и просто: купить и съесть. А если есть рублей 300–400, то этого хватит на пакет пельменей. А если еще сотня… Ых…

Далеко впереди негромко хлопнуло, и тут же затрещало. Лежащие разведчики переглянулись.

– Лохи, – негромко буркнул комвзвода. – И мы будем лохи, если их не уделаем. Не попятнаем, а именно уделаем. Поняли, бандерлоги?

Николай умилился: последний раз его бандерлогом называл родной дедушка, лет двадцать назад или даже больше.

– Идут.

Привычная уже глазу картина: редкая цепочка людей, перебегающих и падающих на землю. Перебежал на десять-пятнадцать шагов, сделав при этом один-два зигзага, упал, переполз на пару метров в сторону. Двигались они довольно грамотно, нечего сказать. И не быстро. Подрыв на очередной растяжке убавил у преследователей еще квант-другой пыла.

Силуэты были узнаваемые, цвет камуфляжа тоже. Но кто это такие – хрен разберешь с такой дистанции. Метров двести минимум.

– Утю-тю… Идите к папочке…

Да, это действительно было смешно. Смертельно опасно, ясное дело. Но они не боялись, поэтому смешно. А вот эти крендели боялись. Им было что терять. А переспективы получить обещанную награду в этих негостеприимных краях становились все менее реальными.

Звонкий, резкий щелчок. Это граната хлопает тихо и спокойно: что русская, что натовская. А одиночный выстрел снайперской винтовки всегда хорошо слышен. Один из перебегающих, второй по счету с правого фланга цепи, косо повалился в грязь – так не падают живые. И тут же они со всех своих стволов вдарили во фланг залегшим. Николай видел, как встают фонтанчики жидкой грязи, как короткие очереди нащупывают лежащих. Будь у них хотя бы два пулемета… Был один, но и его тоже хватило. Как они и надеялись, это были не регуляры, а каратели. Как это и бывает, когда начались потери, у карателей не выдержали нервы: на фоне веселого раздолья в беззащитных поселках и деревнях это было непривычно и очень уж страшно. Сначала вскочил и на полусогнутых потрусил назад один из них, потом второй. Как и положено, убегающих не трогали – зрелище стимулировало остальных. Через полминуты поднялись и помчались назад все целые, и вот тут их начали класть уже хорошо. Николай четко видел, что минимум два раза попал, и ощутил обычное мрачное удовлетворение.

– Вперед.

Они все ждали команды и рванули вперед, как волки. Справа кто-то даже подвывал на бегу, но сам он берег дыхание.

Неполные двести метров – это ерунда, когда в тебя не стреляют. В них не стреляли: уцелевшие бежали изо всех сил, стараясь разорвать дистанцию. Делиться на две огневые группы каратели не стали, значит, с подготовкой у них совсем так себе. Или офицер уже того… Выстрелы снайперки хлопали размеренно и ровно – это Николай слышал даже на бегу. Но вот видеть, попадала ли в кого-нибудь Вика, уже не получалось: горизонт для него качало в обе стороны. Пыхтя, они все добежали до нужного места, потратили полминуты, чтобы подтянуться. И тут же побежали дальше, забирая все сильнее и сильнее вправо. Где-то наверху уже стрекотало. Самое время. И еще хорошо, что не рычало моторами. Впрочем, недолго ждать.

– Туда! Туда, мать вашу!

Группа перестроилась на бегу, как слаженный конский табун. Слева уже хлопало и трещало. «Уже ближний», – смутно подумал Николай, но на бегу думалось плохо. Это он раньше полагал, что хорошо, – когда бегал трусцой по гранитным набережным чудесного города. Когда бегаешь вот так, вот тут – тогда не до мыслей. Он и так с трудом придерживался темпа, который задавали молодые.

Доктор наддал и все же догнал группу. Теперь уже никто не выл и не улюлюкал, все с равномерными всхрапываниями втягивали в себя воздух.

– К бою! Во фланг отступающему… противнику! Мать вашу еще раз!

Теперь смотреть под ноги стало вообще некогда, они открыли огонь на бегу, вскинув оружие к плечам. Лично Николай едва успевал переводить прицел и в этот раз явно ни в кого не попал. Но перекрестный есть перекрестный, зажатые между двумя группами каратели пытались уйти сначала в одну сторону, потом в другую, и через сколько-то десятков секунд все уже кончилось. К этому времени беспилотник уже висел ровно у них над головами, стрекоча, как летающая кинокамера. Еще какая-нибудь из старых, пленочных.

– Уходим.

Комвзвода Сомов, разумеется, держал все под контролем. Столько уже дней непосредственно под его началом, да еще сколько раз до этого – можно было бы уже привыкнуть. Сразу несколько человек показали небу «факу», один выпендрился и выставил вверх согнутый мизинец, демонстрируя оператору вражеского беспилотника свое мнение об убитых и тех, кто на самом деле не убит, но пытается отлежаться, прикидываясь. Проверять и даже просто быстренько собрать трофеи, к сожалению, было совсем некогда: снова пошла гонка. К первому беспилотнику уже присоединился второй, другого типа. Группа разведчиков вновь отделилась от группы стрелков, так четко сработавших по преследователям, будто это они репетировали три раза. Вой моторов стоял позади широким фронтом, кто-то там продирался через грязь. Но они успели – доскакали до опушки леса, роем вошли вовнутрь, спрятались за жухлой сентябрьской кустовой зеленью. Впереди был косогор, потом бурелом: хрен их возьмешь теперь техникой прямо в спину. Значит, опять обходить по дорогам, или выкидывать впереди десант с воздуха, или бить с неба. А каждый вылет вертолета – штука дорогая.