Договор с демоном - Сара Риз Бреннан

— Думала, оставить — не оставить? — спросила Мэй, стоя в дверях.

Син вздрогнула от ее голоса.

— Вот еще. Надо детей кормить.

— Главное, ты сомневалась, — заметила Мэй.

— Какая разница? Он даже не узнает.

— Зато мы обе будем знать, — ответила Мэй. — Кстати, что ты теперь скажешь о Нике и Алане?

— В каком плане?

— В плане альтернативы власти колдунов. Ты говорила, что Ярмарка — твоя жизнь. Мы могли бы дружить, потому что я тоже ее полюбила. Неужели ты позволишь колдунам все разрушить?

— А у тебя есть план, как это предотвратить?

— Да, — ответила Мэй. — Вообще-то есть. Алан выманит Ника в пустынное место якобы на ярмарочную ночь и заключит в колдовской круг, чтобы лишить силы. Как думаешь, что сделает в ответ Ник?

Син втянула воздух сквозь зубы.

— Убьет Алана.

Мэй даже в голову такое не приходило — она думала о том, что Ник никогда его не простит. Поэтому от прямой уверенности Син ее бросило в холод.

— Этого мы допустить не можем.

Син замялась.

— Ну, и каков твой план?

— На Ярмарке есть люди, которые последуют за тобой без оглядки на Меррис?

Судя по лицу Син, сама идея такой оппозиции была ей чужда.

— Попробуй начать с Маттиаса-крысолова, — предложила Мэй, и Син вдруг призадумалась. — А я предупрежу Ника. Тогда вместо того, чтобы пойти в западню, он встанет на сторону Ярмарки. Вместе мы сможем разделаться с колдунами.

— То есть поубивать их?

Мэй набрала воздуха в грудь и вспомнила о колдуне, которого убила ради Джеми, об окровавленном ноже, вымытом и лежащем в ящике стола, который она больше не открывала. Потом задумалась: стоило ли оно того, чтобы вскакивать по ночам от кошмаров?

— Да, — твердо ответила Мэй. — Именно так.

В этом случае Ник и Джеми спасутся, а Меррис и Алану больше не надо будет принимать самоубийственные решения.

Син отрывисто кивнула.

— Хотела убедиться, что ты это понимаешь.

Она постучала пальцами по кухонному столу, достала из кармана телефон и швырнула Мэй, которая сразу его поймала.

— Вбей туда свой номер, — пояснила Син. — Я поспрашиваю людей. Если что-то придумается, дам знать.

Мэй вспомнилась посланница Джессика, которая как-то узнала об ее успехах на Ярмарке. Может, турист проболтался, а может, у колдунов и там есть уши.

— Осторожнее с разговорами.

Син кивнула — мол, это и так ясно.

Ее телефон оказался простым и дешевым. Мэй подумала о своем — крошечном блестящем слайдере со множеством наклеек в виде замков, пирожных и значков с надписями.

«А ведь Син любит Меррис, — пронеслось у Мэй в голове. — И матери у нее нет. Ей больше терять, чем мне».

— Спасибо, — сказала она вслух.

Мэй набрала свой номер и кинула телефон хозяйке, которая тоже поймала его без усилий и улыбнулась ослепительной театральной улыбкой, словно бросила красный цветок.

— Не благодари, — сказала она. — Постарайся сдержать уговор.

Вернувшись во двор, Мэй нашла Джеми лежащим на траве — он свернулся калачиком по-кошачьи и пытался заснуть.

— Пойдем, — сказал Себ, спрятав в карман блокнот и протянув Джеми руку. — Я отвезу вас домой.

Обратная дорога прошла в той особой тишине, когда все понимают друг друга без слов, — только двигатель ревел, и солнце светило в стекла. Воздух принял янтарный оттенок и как будто загустел наподобие меда, Себ что-то напевал себе под нос. Джеми лежал на заднем сиденье, спокойно и размеренно дыша, и Мэй полуприкрыла глаза от солнца — ресницы делили все вокруг на черно-золотые секторы.

Наконец Себ подъехал к их дому, захрустев колесами по гравию. Он отпустил руль и взял Мэй за руку.

— Знаешь, — сказал Себ, — хотел бы я, чтобы каждый день был таким.

Мэй бросила взгляд на его загорелые руки с засученными до плеч рукавами и застыла.

— Погодите целоваться, я еще из машины не вышел, — бросил Джеми и нырнул в открытую дверь.

Поцелуя не состоялось. Мэй не двигалась с места, глядя на Себа в упор.

«Ходят слухи, что Джеральд изобрел совершенно новый тип метки, — совсем недавно говорила ей Джессика, — шипастые змеи, кусающие себя за хвост». «Отыщи ее у мальчишки, которого хорошо знаешь», — смеялась Лианнан.

Теперь Мэй поняла, почему Себ ходил с длинными рукавами. Метка колдуна, и к тому же питомца Джеральда, была выжжена черным на бледном сгибе локтя Себа.

Себ с ужасом посмотрел на Мэй и в следующий миг выпихнул ее из машины. Мэй упала на дорожку и вскочила на ноги, но за Себом было уже не угнаться — только гравий из-под колес брызнул в лицо.

Она развернулась и помчалась в дом, потом по лестнице в музыкальный зал.

— Джеми! — крикнула Мэй с порога. Брат вздрогнул и виновато посмотрел на нее с дивана. — Ты знал, что Себ тоже колдун?

— Да.

— И не сказал мне! Почему?

Мэй слышала собственный жесткий, безапелляционный тон, видела, как съежился Джеми, но она так устала от собственного дурацкого положения, что не могла ничего с собой поделать. Ведь он почти обманул ее! Снова!

— Потому же, почему не сказал о себе.

— Думаешь, все объяснил? — вскипела Мэй. — Когда ты понял, что тебя тянет к парням, то не стал этого скрывать. Я думала, у нас нет друг от друга секретов!

— Это другое! — Джеми чуть не кричал. — Если ты голубой, никто от этого не страдает. Тут все иначе! — Он под ее пристальным взглядом сделал глубокий вдох, сглотнул и сказал нетвердым голосом: — Я жутко боялся, что ты узнаешь обо мне правду. Сделаю что-нибудь необычное — и сразу прячусь. Мне было так страшно… Я думал, кроме меня, никто в мире на это не способен, и знал, что могу сделать людям больно, если захочу. А потом, когда мне стукнуло четырнадцать, в школу пришел Себ, и я сразу понял, что не один такой. Мы можем чувствовать магию в других — это все равно, что дышать воздухом, когда все вокруг дышат водой. Магия — воздух для нас. Я был так рад этой встрече… А он обошелся со мной просто ужасно. Я его ненавидел. Он вел себя как последний козел. Потом начали попадаться и другие колдуны, и все они как будто хотели меня убить — даже с Себом было не так плохо. А еще позже мы встретили Джеральда. Он показал мне, что я способен делать чудеса, сказал, что у меня замечательные способности, единственный настоящий мой дар. Себ начал меня пилить — мол, ты колдун и гордись этим, брось вести себя как плакса. Джеральд сказал, что если обычные люди узнают, то нас будут ненавидеть.