Лесной бродяга - Габриэль Ферри

— По всей видимости, трое выбыли из их рядов! — заметил Розбуа. — Значит, на несколько минут нам дадут передышку. Вот видишь, Фабиан, что значит с умом взяться за дело! Краснокожие получили свое. Для начала ты стрелял прямо-таки недурно, а когда у тебя появится такая же надежная кентуккийская винтовка, как и у нас, ты вскоре сделаешься отличным стрелком!

Краснокожие скрылись из вида, и эта, пусть кратковременная, удача, казалось, заставила канадца забыть его мрачные предчувствия, и он ободряюще обратился к жалобно стонавшему Гайферосу:

— К сожаления, почтеннейший, мы немножко опоздали с помощью и не успели спасти ваших волос, ну, это ничего не значит для мужчины. У меня есть множество друзей, с которыми случилось такое же неприятное происшествие, и они тем не менее отлично обходятся без прически. Да оно и удобнее: по крайней мере, не придется терять на нее времени. Главное, вы остались живы, и теперь следует позаботиться, чтобы вы поскорее окончательно поправились!

С помощью оторванных от рубашки Гайфероса полос материи охотник перевязал ему голову, положив на нее компресс из перемятых и смоченных водой листьев магнолии. Благодаря лечебной повязке, лицо страдальца приняло менее жуткий вид, особенно когда с него смыли всю запекшуюся кровь.

— Вот видишь, — обратился к Фабиану канадец, все еще утешая себя надеждой, что юноша согласится всегда жить с ним неразлучно, — ты должен основательно познать жизнь пустыни и нравы ее обитателей. Лишившись трех соплеменников, апачи вмиг смекнули, из какого мы теста и что с нами не так-то легко совладать! Теперь они постараются добиться хитростью того, чего не сумели достичь силой. Заметь, как все сразу стихло после того, как они на какое-то время ретировались.

Действительно, окрестность погрузилась в свое зловещее безмолвие; листья деревьев тихо шелестели под ветром, и при свете заходящего солнца вода реки окрасилась в яркие цвета. На необозримое пространство тянулась вдаль вновь опустевшая саванна, тишина которой не нарушалась ни звуком.

— Думаете, апачи вернутся? — спросил Фабиан.

— Ни секунды не сомневаюсь, мой мальчик! Итак, Хосе, как ты оцениваешь обстановку? Ведь их осталось всего семнадцать!

— Если их и впрямь семнадцать, то мы, пожалуй, справимся с ними. Ну, а если к ним придет подкрепление?

— Ничего не поделаешь! Воспрепятствовать этому мы не в состоянии! Наша жизнь в руках Божиих, и, конечно, мы подвергаемся большому риску! — грустно заметил канадец, снова охваченный мрачными опасениями за Фабиана. — Скажите-ка, дружище, — обратился он к Гайферосу, — ведь вы из отряда дона Эстебана?

— Разве вы его знаете? — спросил раненый слабым голосом.

— Конечно! А каким образом вы очутились так далеко от вашего лагеря?

Гайферос рассказал, как по приказанию дона Эстебана он отправился на поиски их проводника Кучильо и сам заблудился; несчастный случай натолкнул его на охотившихся за мустангами индейцев.

— Как вы назвали вашего проводника? — спросил Фабиан.

— Кучильо!

Фабиан обменялся с Розбуа многозначительным взглядом.

— Весьма возможно, — шепнул канадец Фабиану, — что наши подозрения насчет этого дьявола в белой шкуре не лишены основания, и он действительно ведет экспедицию к Вальдорадо. Но если мы ускользнем из лап краснокожих, то, вероятно, быстрее их доберемся до цели! Еще один вопрос, — обратился он к раненому, — и мы оставим вас в покое: сколько людей сейчас у дона Эстебана?

— Шестьдесят, сеньор!

Получив эти сведения, канадец вторично смочил свежей водой воспаленный череп раненого; тот сразу почувствовал значительное облегчение. И вскоре заснул глубоким, похожим на забытье сном.

— Теперь, — сказал старший охотник, — нам пора подумать о собственной безопасности и соорудить какое-нибудь более надежное укрепление, чем хилая изгородь из листвы и тростника, которая нас не защитит ни от пуль, ни от стрел! Обратил ли ты внимание, сколько ружей в распоряжении у индейцев? — спросил он Хосе.

— Семь, если не ошибаюсь! — ответил бывший микелет.

— Верно, я тоже сосчитал, — подтвердил Фабиан.

— Значит, десятерых из них мы можем не слишком опасаться! — продолжал Розбуа. — Апачи наверняка не решатся напасть на наше убежище ни сверху, ни снизу по течению реки; но вполне могут частично переправиться на другой берег и таким образом поставить нас меж двух огней. Вероятно, поэтому они и скрылись пока!

Сторона островка, обращенная к левому берегу, на котором первоначально показались индейцы, была достаточно защищена торчащими из земли корнями, напоминавшими рогатины и колья, употребляемые для окопов; зато противоположную сторону, с которой следовало ожидать новой атаки, прикрывали лишь густые заросли тростника и три куста молодых ив. Красный Карабин и Хосе тотчас приступили к укреплению слабой стороны своей импровизированной крепости. Благодаря мощи своих мускулов, Розбуа удалось с помощью друзей вырвать с верхней по направлению течения реки стороны островка несколько сухих стволов деревьев и больших сучьев, прибитых недавно к нему водой. В течение часа островитяне соорудили на правой стороне нечто вроде завала, способного защитить от пуль.

— Вот, Фабиан, — сказал Красный Карабин, — мы теперь в такой же безопасности за этой оградой, как в бревенчатом блокгаузе! Пули могут достать нас лишь сверху, но мы позаботимся, чтобы ни один из краснокожих дьяволов не взобрался на вершину дерева!

Канадец потирал руки от удовольствия, радуясь тому, что ему удалось устроить для Фабиана такую превосходную защиту; затем указал юноше безопасное место в наиболее защищенном пункте.

— А ты заметил, — спросил канадец у Хосе, — как при каждом нашем усилии оторвать от островка ствол или сухую ветку он вздрагивал до самого основания?

— Верно, — подтвердил тот. — Я было подумал, что он сорвется с места и поплывет по течению!

Опыт подсказывал Розбуа и Хосе, что перемирие приходит к концу и приближается самая решительная минута схватки, исход которой мог оказаться смертельным для всех четверых.

Канадец предложил своим спутникам экономить боеприпасы и дал Фабиану несколько практических советов стрельбы по движущимся целям. Затем все трое заняли свои позиции и приготовились к защите. Ни речная гладь, ни прибрежные заросли справа и слева не ускользали от пристального внимания опытного лесного бродяги.

Прошло несколько минут, в продолжение которых царившая вокруг тишина нарушалась только тяжелым дыханием раненого и плеском воды о берега островка. Вечер уже наступил, и солнце вот-вот готовилось окончательно скрыться за горизонтом.

В сгущавшихся сумерках росшие по берегам кусты и деревья принимали фантастические формы сказочных окутанных мраком чудовищ. Зелень деревьев приняла темный оттенок, и мало-помалу кругом почти совершенно стемнело. Однако привычка к охотничьей жизни и близость опасности настолько развили слух и зрение обоих охотников, что им могли бы позавидовать даже краснокожие, и ночная темнота не ослабила их бдительности.