Зло именем твоим - Александр Афанасьев

Левее. Еще немного…

Младший лейтенант просигналил рукой — впереди! — и энсин обратил свое внимание вперед. Мельком глянул на время — они уже почти доплыли до так называемой промышленной зоны, то есть места, где грузятся танкеры.

И тут он увидел ее. Ему даже проще было увидеть ее, потому что он плыл выше и обзор у него был чуть получше. Сначала ему показалось, что это подводный трубопровод, потом — что это брошенная декомпрессионная камера, но потом он понял — нет, это то, что они искали.

Иранская подводная лодка!

Было удивительно видеть, насколько она маленькая. Она была на порядок меньше современного атомного ракетоносца — кургузая, не покрытая толстым слоем гасящей лучи локаторов резины, с на удивление маленькой рубкой, она лежала на боку, перископ был в походном положении, и не было заметно, что ее корпус каким-то образом поврежден. Энсин еще раз взглянул на часы и на компас, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, где они находятся. Получалось, что лодка была едва ли не у самой промышленной зоны. И что она тут делала — непонятно.

Потом вдруг он понял, что не так с лодкой — один из люков у нее был открыт. Не сорван взрывом, а именно открыт. Было такое ощущение, что лодку затопили и команда покинула ее.

Младший лейтенант обернулся, несколькими жестами объяснил, что нужно делать. Плавучие платформы они оставили у буя, надо обозначить новое местоположение лодки маяком, потом вернуться. Вполне возможно, что лодку стоит не взрывать, а поднять. Если она в таком хорошем состоянии — это прекрасный материал для изучения. Лодка не русская, он видел русские лодки и знал, что они больше и обязательно покрыты слоем черной резины. Видимо, это северокорейская лодка, они их делают на две или на шесть торпед, маленькие жестяные корыта, примитивные, но по зазевавшемуся противнику в мирное время, — предельно эффективные. Такие лодки покупают те, у кого мало денег и много смертников, недавно две такие его сослуживцы обнаружили в южной Мексике. Вместо торпедных аппаратов там были емкости для перевозки пакетов с героином.

Младший лейтенант оставил скутер висеть в воде, опустился ниже, заглянул в люк, подал сигнал — безопасно. Видно было плохо — из залива несло всякую дрянь, в воде взвесь мельчайших частиц, да и нефтью тут загрязнено сильно.

Течение сносило его направлением на зюйд-ост, он чуть подрабатывал ластами и ждал.

В какой-то момент он увидел на дисплее шесть точек, шесть точек, движущихся согласованно и целенаправленно. Они шли тремя парами, прикрывая друг друга. Шесть человек — получается, младший лейтенант сообщил остальным о том, что лодка найдена, и лейтенант вместе с остальными возвращаются. Но почему тогда они не захватили с собой груз, ведь вшестером они смогут отбуксировать обе платформы. Все просто, построение — удлиненный ромб, лидер, дальше две пары буксируют по платформе и замыкающий. Сейчас придется возвращаться…

Вдруг ему в голову пришла мысль, от которой он похолодел.

Маяк был у него. Он — специалист по взрывным работам, и маяк был у него.

И приближались неизвестные не с юга, а с востока.

Это были враги.

— Первый, опасность с востока! Шесть единиц!

Подав сигнал тревоги, энсин забарабанил ластами, меняя позицию, — они вступали в бой совершенно с невыгодной позиции, двое против шести и в отрыве друг от друга. Им надо было прежде всего соединиться и занять боевые позиции. Из-за борта субмарины вырвался младший лейтенант, интенсивно работая ластами, он пошел вверх, стараясь занять наиболее выгодную позицию над вражеским отрядом — сверху! Но и противник, который был совсем рядом, что-то почувствовал. Сразу несколько фонарей распороли черноту воды, и два из них нащупали живой кусок этой черноты. А дальше произошло что-то — Принс даже не успел ничего сделать: забурлила вода, энсин видел вырывающиеся пузырьки, и он видел, как внезапно обмяк младший лейтенант, его ведущий в паре. Он вдруг перестал работать ластами и так и застыл в воде, мертво застыл, и из его тела что-то сочилось, это хорошо было видно в свете фонарей, держащих его, как прожектора ПВО держат в перекрестье своих безжалостных лучей одиночный ночной бомбардировщик.

Энсин выхватил из кобуры свой «Р11» — и замер.

Стоп!

Что он может сделать?! Отстреляться наугад — один против шести? Хорошо он убьет одного, двое — это уже недостижимо. Остальные нащупают его лучами и добьют.

Предупредить остальных? Но как?

Скутер. Черт, скутер. Можно было бы пустить скутер на них, отвлечь — но надо сжимать рукоятки, скутер не работает без человека.

Лучи шарили в воде, разыскивая его, иногда даже упирались в него — но он был намного дальше, чем младший лейтенант, футов на семьдесят дальше. В грязной воде семьдесят футов — все равно что на воздухе семьдесят миль, а вода здесь была грязной. Очень.

Они не видят его.

Он их видит, а они его — нет. Он их видит, а они его нет. Они целились на лодку, поэтому и увидели младшего лейтенанта Принса. А его они не видят.

Он их видит, а они его — нет.

Переложив пистолет в левую руку, правой энсин достал нож с мощным, хорошо заточенным лезвием и рукояткой, обеспечивающей нейтральную плавучесть. С этим смертоносным набором в обеих руках энсин начал медленно, стараясь не работать ни руками, ни ластами, опускаться на дно.

* * *

Лейтенант посмотрел на часы — время. Дальнейший поиск просто бессмыслен, так они не успеют провести декомпрессию.

Рукой он отсигналил — возвращение.

Внезапно он увидел, увидел на самом краю дисплея, которым при необходимости становилась часть его водолазной маски, — точки, обозначающие боевых пловцов, по крайней мере они плыли равномерно и в строю, это не могли быть животные. Лейтенант бешено забарабанил рукой по воде, одновременно отдавая команду.

— Нападение! Массированное нападение с востока. Развернуться в боевой порядок!

* * *

Американцы и иранцы сошлись на глубине примерно двадцать метров, иранцев было вдвое больше, чем американцев, но иранцы не могли видеть врага сквозь толщу воды — а американцы могли. Кроме того — у американцев были скутеры, дававшие им двойное преимущество в скорости над иранцами, возможность быстро нанести удар и уйти от ответного. Но и у иранцев было преимущество — то, которого никто не ожидал.

Американцы атаковали на скорости, нападая двумя тройками, они атаковали в лобовую, открывая огонь примерно с двадцати метров — предельная дистанция боя для стреляющего иглами пистолета «Р11». Вариант при двойном превосходстве был такой — быстрый кавалерийский наскок, огонь из пистолетов, резкий и быстрый уход на скутерах, сбор — и потом в ножи. Никто не воспринимал иранцев как серьезных противников, тридцать выпущенных игл должны были вывести из строя хотя бы шестерых, для того чтобы схватиться на ножах поровну. А дальше… а дальше должно было сыграть роль техническое превосходство, хотя бы потому, что у американцев дыхательные шланги сделаны из материала, который не разрежешь никаким водолазным ножом. Да и скутеры никуда не денутся. Возможно, если бы против них шли русские боевые пловцы, лейтенант выбрал бы более осторожную тактику — например, опуститься на дно и неожиданно атаковать снизу, иглами, потом холодным оружием. Но он выбрал кавалерийский наскок — и за это поплатился.