Зло именем твоим - Александр Афанасьев

Генерал Дустум, бывший коммунистический офицер и командующий пятьдесят третьей афганской дивизией, старался вести диалог так, чтобы его силы могли войти в город мирно. Он предложил условия сдачи Талибана, в которых он простит их и не передаст американцам, чтобы каждый мог отправиться домой в мире и безопасности. Поэтому командующие Талибана попали в трудное положение и сомневались в том, что должны сделать. Множество лидеров Талибана склонялись в пользу мирного исхода дела, и маленькая группа из их числа исчезла, появившись вскоре после этого в Кандагаре. Другая большая группа лидеров Талибана впала в замешательство, и лишь некоторые из них проявили храбрость, намереваясь удерживать свои позиции и защищаться, несмотря на то, что имели право исчезнуть и убежать: примером одного из этих героев был мулла Абдур-Рауф Хадим. Все это время бомбардировка с воздуха и земли все еще продолжалась. Кроме того, на Талибан давили местные гражданские жители, чтобы сдать или оставить Кундуз, потому что они несли тяжелые потери от бомбежки американцев. На них также давил Дустум, который предлагал мирное решение и серьезные гарантии. Дустум не хотел, чтобы силы Северного альянса взяли Кундуз и присоединили его к своей территории, таким образом получая награду от американцев.

Неизвестно, что произошло на этих переговорах — но внезапно моджахеддинам приказали отступать к Мазари-Шарифу, вотчине Достума, и там сложить оружие, что они и сделали. До сих пор непонятно, сколько моджахеддинов сдались таким образом. Одни называют цифру в триста пятьдесят человек, другие — около тысячи. Истина, наверное, как обычно, посередине. Как бы то ни было — моджахеддины прибыли на нескольких бортовых грузовиках, охраняемых людьми, находящимися под командованием полевого командира Назира Харди аль-Баштуниу, подчинявшегося Достуму. В предместьях Мазари-Шарифа колонну окружили бронетранспортеры Достума, моджахеддины высадились и заняли круговую оборону — но боя не произошло. Последовал новый раунд переговоров, и боевики-моджахеддины решили сложить оружие. Но при этом источники из числа талибов, присутствовавших в тот момент при этом и оставшихся в живых, подтверждают это — моджахеддины оставили при себе пистолеты, гранаты и ножи. Им связали руки чалмами (чтобы понять, насколько это неудобный материал для связывания — попробуйте связать себе руки полотенцем), а кому-то и не связали, и отвели их в ближайшее подходящее для размещения такого количества пленников место. Это была военная крепость Кали-и-Джанги (военный форт в переводе), расположенная в окрестностях Мазари-Шарифа, огромное сооружение, располагавшееся на господствующей над местностью высоте, с очень крепкими стенами, позади крепости находился водный канал. Форт был военным, и, как потом оказалось, на нижних уровнях форта были схроны с оружием — автоматами, пулеметами и гранатометами, а также достаточно боезапаса ко всему этому. Те, кто поместил в этот форт несколько сотен боевиков Талибана, то ли поссорились с головой, то ли сделали это умышленно.

Прежде чем рассказывать дальше, надо поведать о тех людях, которые попали в крепость в качестве пленных. Среди них были арабы из «Аль-Каиды», приехавшие на джихад, узбеки из Хизб-ут-тахрир, таджики из ДИВТ,[68]чеченцы (про них и говорить бессмысленно). Возьмем только одного человека для примера. Абу Тураб Наджди, исламский экстремист и террорист, участвовал в первой афганской (против СССР), сомалийской (против США), боснийской (против сербов) и чеченской (против русских) войнах. Полагают, что именно он гранатометным выстрелом в Могадишо сбил один из американских вертолетов. И вот таких вот людей в ограниченном пространстве крепости собралось несколько сотен — скорее всего это были несколько сотен самых опасных людей в Средней Азии.

После того как пленных моджахедов разместили в форте, к ним приставили охрану, охрана, естественно, решила их пограбить. В этом не было ничего удивительного, в стране с семьдесят девятого года (то есть двадцать два года) не прекращалась война, выросло целое поколение людей, для которых нет никаких моральных норм, а ограбить и унизить поверженного противника — святое дело. Если бы стороны поменялись местами — скорее всего талибы принесли бы пленных Аллаху и ничуть не сожалели бы об этом.

Тем временем к крепости прибыли спецназовцы и еще некоторое количество людей Достума. Среди спецназовцев было восемь бойцов британского САС из эскадрона Д (при них были два джипа с крупнокалиберными пулеметами), десять бойцов десятой горной из ТФ-64, американский авианаводчик и двое сотрудников ЦРУ. У людей Достума были два танка, один из них неисправен.

Первым делом американцы и британцы попытались навести порядок, но сделать это было вне человеческих сил. Тем более что уже начинало темнеть. Чтобы не терять времени, сотрудники ЦРУ прямо во дворе крепости поставили стол, несколько стульев и начали первичный допрос пленных. Как и следовало ожидать, большая часть пленных отказывалась сообщить о себе какие-либо данные.

Тем временем моджахеддинов продолжали грабить и оскорблять, и терпение их лопнуло. Одного из грабителей (дело было в помещениях крепости, куда их поместили) они убили и забрали его оружие, кроме того, оружие было у них и до этого. После чего, забрав ключи, они открыли несколько камер, часть из освобожденных напала на охрану, а часть — бросилась во двор крепости. Остановить их никто не смог — и несколько десятков человек, большинство с оружием, выбежали во двор крепости, прежде чем американцы сумели понять, что происходит. Сотрудники ЦРУ, стреляя, бросились к воротам, одному из них удалось выскочить наружу, а другому, Джонни «Майку» Спану, не удалось — разъяренные талибы догнали его и растерзали.

В этот момент те, кто оставался в крепости, окончательно расправились с достумовской охраной, прорвались на нижние уровни и увидели там большое количество оружия и боеприпасов. Естественно, они вооружились, а вот потом произошло странное.

Темнело. Силы, которые против них, — смешны, двадцать американцев и британцев, два внедорожника с пулеметами, один исправный танк и пара сотен воинов Достума, которые большого желания сражаться не испытывали. Сами моджахеды признают, что бомбежка началась только на следующий день. Кали и Джанги — это не классическая западноевропейская крепость, стена здесь представляет собой не кладку, а вал, на который можно подняться в любом месте. Несколько сотен человек, с боевым опытом, вооруженные автоматами, пулеметами и гранатометами с большим количеством боеприпасов. Почему они ночью не пошли на прорыв — массированный залп из гранатометов по бронеобъектам, потом массированный прорыв, поддержанный пулеметами со стен — и шансов у блокирующих крепость нет, слишком неравны силы. Тем не менее моджахеды предпочли остаться в крепости и занять оборону.

Только на следующий день американцам выделили самолеты (надо помнить, что операция продолжалась, и заказать самолетовылеты было не так-то просто), и крепость начали бомбить. Через два дня бомбежек моджахеды отступили на нижние уровни крепости, сдаться не пожелали, отвечали огнем. Тогда на нижние уровни пустили сначала воду, а потом — горящее дизельное топливо, причем непонятно, кто это сделал — то ли американцы, то ли люди Достума, которые знали, что к чему, и понимали, что эти добром не сдадутся.