Горячая точка - Иван Сербин

— И кабели тоже укладываются в эту зону, так? — выпрямился Беклемешев.

— Совершенно верно.

— То есть, иными словами, существует гигантская СВЧ-печь, которая и поджарила этих крыс?

— Не совсем, — Шилов снял очки и принялся методично протирать стекла салфеткой. — Видите ли, ни одно из известных мне устройств, работающих на основе излучения волн сверхвысокой частоты, даже теоретически не способно выпустить за секунду волну подобной мощности. У бытовой микроволновой печи на эту работу ушло бы минут двадцать — двадцать пять. Теперь вообразите, какой мощностью должен обладать излучатель, чтобы за долю секунды «выплеснуть» импульс, способный не только запечь этих милых зверьков, но и расплавить резину на колесах машин, раскалить кузова автомобилей, сжечь покрытие внутри салонов, проникнуть на пять метров под землю и расплавить кабели. Как-то это сделано, но как, я не приложу ума.

— Скажите, — прищурился Беклемешев, — а можно ли передать волны сверхкороткой частоты при помощи спутника?

Шилов задумался, водрузил на нос очки, пожал плечами.

— Вероятно, как и все другие радиоволны. Хотя я бы не поручился за достоверность ответа. Вам лучше проконсультироваться у специалиста, хорошо разбирающегося в физике. Волновые передатчики вне сферы моей компетентности.

Эксперт скупо улыбнулся. Он вообще был не очень щедр на эмоции.

— Спасибо, — поблагодарил его Беклемешев. — Это очень ценная находка.

— Не за что. Вам лучше поблагодарить людей, нашедших этих крыс.

— Обязательно, — кивнул майор.

— У нас сегодня еще одна находка, — сказал Федулов, когда они вышли из лаборатории в коридор. — К взрыву, правда, она не имеет отношения, и, может быть, вообще тебе не интересна, но я так подумал: трупы военнослужащих у нас находят не часто, а твое дело, похоже, как-то связано именно с армией... Скажу, думаю.

— А что с ним случилось?

— Нашли три часа назад в отстойнике Савеловского вокзала. В электричке. Тринадцать ножевых ранений. Четыре смертельных. Хулиганье, похоже. Искромсали так, что страшно смотреть.

— А-а-а, нет, спасибо. Хулиганы — это не по нашей части.

— Я так и подумал, — кивнул Федулов. — Но решил, скажу на всякий случай. Может, заинтересуешься, удастся верный «висяк» сплавить, — он засмеялся. — Этих хулиганов теперь уже и не найдешь, а у нас показатели испорчены. Начальство доставать начнет, — эмвэдэшник выдержал для приличия паузу, вздохнул. — Представляешь, каково родителям? Отправили, называется, сыночка в армию. Выполнил почетную обязанность, твою мать, — он вдруг перешел на деловитый тон. — Может, чайку попьем, а?

— Нет, спасибо, тороплюсь, — ответил рассеянно Беклемешев. — Сытин не звонил?

— А должен был?

— Я попросил, чтобы он мне сюда звякнул.

— Нет, не звонил, — Федулов хохотнул раскатисто. — Вот видишь, Сытин твой позвонить должен. Пойдем попьем чайку-то. Заодно и звякнешь ему. Ты ведь знаешь этих разгильдяев. Им же мало указания подробные дать, разжевать и в рот положить, надо еще в спину подталкивать, иначе копаться будут целый день.

— Ну пошли, пошли. Уговорил, — согласился Беклемешев.

Он исходил из чисто практических соображений. Во-первых, позвонить Сытину действительно не мешало бы, а во-вторых, у него с самого утра не было во рту маковой росинки. Пообедать не успел, в буфет заскочить тоже. Сергееву вон пообещал купить чего-нибудь пожевать, так и не купил. Стыдно.

Они прошли в федуловский кабинет. «Хозяин» включил электрический чайник, достал из стола пачку «Дилмаха», чашки, коробку рафинада. Из пузатого старомодного портфеля извлек пакет с бутербродами.

— «Докторская», — сообщил доверительно. — Любишь «Докторскую»? Я обожаю. Другие вот обожают салями или сервелат, а я «Докторскую» люблю. Всегда жене наказываю, как в магазин идет: «Купи обязательно полкило «Докторской». Присаживайся. Сейчас чаек заварится, поедим. — Придвинул телефон. — Позвони вот пока.

— Спасибо, — Беклемешев снял трубку, набрал номер. — Дежурный? Оперотдел «Тройка». — К телефону подошел Балков. — Володя? Привет. Беклемешев. Андрей там? Нет? Он ничего для меня не оставлял? Оставлял? Хорошо. Сейчас, погоди, я ручку и бумагу возьму. — Беклемешев жестом показал Федулову: «Ручка есть?» Тот с готовностью протянул лист и ручку. — Диктуй.

— Значит, та-ак, — начал диктовать Балков. — Воробьев Валерий Яковлевич. Пятьдесят четвертого года рождения. Уроженец города Москвы. Родители: Воробьев Яков Антонович и Воробьева Людмила Георгиевна. До брака — Соколова. Оба родителя умерли. Воробьева — четыре года назад, Воробьев — чуть больше года. Ну, ты помнишь. Генерал Воробьев.

— Помню, — ответил Беклемешев. — Дальше давай.

— Дальше. Был женат на Воробьевой Светлане Алексеевне. Развелись двенадцатого мая прошлого года. Годовщину, значит, скоро будет отмечать. Та-ак. Школа, ПТУ, Рязанское высшее училище ВДВ. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане. Потом командир роты в учебной части под Тамбовом. Сын Алексей. Проходил срочную службу в роте собственного отца. Имеются сведения, что он погиб во время августовского штурма, но тело не найдено. Впрочем, там вообще мало кого обнаружили. Во время того же штурма Воробьев был тяжело ранен, доставлен в Бурденко. Ушел, не закончив курс лечения, через два месяца после поступления в госпиталь. После смерти отца унаследовал четырехкомнатную квартиру в центре Москвы. При разводе разменяли с женой отличную трехкомнатную квартиру в Митино, в депутатском доме.

— Ого, — присвистнул Беклемешев.

— Я так понимаю, тут генерал Воробьев поспособствовал. Значит, разменяли на две однокомнатные. Через полтора месяца после оформления пенсии капитан Воробьев Валерий Яковлевич продает обе квартиры за двести пятьдесят тысяч долларов и выписывается.

— Его имели право выписать?

— В РЭУ он сказал, что собирается купить квартиру на Украине. Вероятно, сунул «на лапу». Вот его и выписали. Все. Больше никакой информации, — закончил Балков.

— Больше ничего?

— Адрес жены. Записывать будешь?

— Давай, — Беклемешев записал. — Это все?

— По Воробьеву все. Сергеев звонил, тебя искал.

— Что-нибудь передал?

— Назвал фамилию водилы. Того, что первым обнаружил колонну... Сейчас, где-то тут, я записал... Не то Сечкин, не то Секин...

— Может быть, Секаев?

— Точно, Секаев. Борька сказал, ты поймешь. Секаев.

— Уже понял. Он не говорил, удалось допросить этого Секаева?

— Нет, не удалось. Сразу после обеда тот самовольно оставил часть. Дежурный по роте зачитывал список нарядов, ну и хватились. Сейчас ищут.

— Когда, говоришь, он сбежал? — чувствуя, как по спине пробегают неприятные мурашки, спросил Беклемешев.