Сколько стоит любовь? - Стефани Лоуренс

– По правде говоря, – усмехнулся отец, – почти все, кто знает вас, считают, что вы заслуживаете друг друга и лучшей партии для нее и для тебя просто не сыскать. Следовательно, общее мнение таково: ты должен срочно лететь в Лондон и убедить Прис выйти за тебя, причем как можно скорее. Нет смысла тратить время, и, кроме того, нужно учитывать другую сторону медали.

– Какую сторону и какой медали? – растерялся Диллон.

– Прис – мишень для любого повесы и охотника за приданым. И дело не только в ее внешности, темпераменте, а в том простом факте, что тебя не будет рядом.

Ледяной холод коснулся сердца Диллона: слишком хорошо он представил нарисованную отцом картину.

– Ты прав. – Он осушил бокал. – Я выезжаю утром.

– Превосходно. – Генерал одобрительно улыбнулся. – Если тебе потребуется помощь, только попроси. Дамы будут счастливы сделать для тебя все на свете.

Под «дамами» он подразумевал женщин семейства Кинстеров и их подруг: самых влиятельных особ в светском обществе.

– Это еще почему? – удивился Диллон, втайне обрадованный предложением.

Веселые искорки снова заплясали в глазах генерала.

– Как мне объяснили, женившись на Прис, ты заслужишь вечную благодарность светских дам и маменек. Не только тех, у кого есть дочери на выданье, но и имеющих холостых сыновей. Ты отвлекаешь молодых девушек, а Прис – джентльменов, и все забывают, на ком и на чем следует сосредоточиться. Общее мнение таково: чем скорее вы двое уберетесь с брачного рынка, тем лучше будет для всего общества.

– Это все Флик наговорила? – ошеломленно выдохнул Диллон.

– Она наговорила куда больше, – улыбнулся генерал, – но это самая суть.

Диллон был искренне рад, что отец его пощадил, не передав дословно речи кузины. Ясно одно: ему нужно немедленно ехать в Лондон.

– О… спасибо, лорд Холлиуэлл!

Прис взяла бокал с шампанским, за которым посылала виконта Холлиуэлла, о чем уже успела позабыть. Она одарила молодого человека благодарной улыбкой. Буквально греясь в лучах столь скромного одобрения, виконт присоединился к лорду Кэмберли и мистеру Бартону, также добивавшимся ее внимания.

Абсолютно бесполезное занятие, но объяснить это было невозможно ни им и никому другому. Поэтому Прис только улыбнулась и предоставила им состязаться друге другом в красноречии.

Вокруг кипело веселье. В бальном зале леди Трентон находились самые остроумные, самые богатые, самые влиятельные мира сего вкупе с самыми завидными женихами и невестами высшего света. Следующие несколько недель последние в сезоне. Как только парламентская сессия закончится, члены общества разъедутся по своим поместьям. Молодым людям останется лишь встречаться в более узком кругу, на домашних вечеринках, которые станут единственным развлечением до марта, когда все снова вернутся в город.

Для желающих вступить в брак эти несколько недель помогут определить, успеют ли они за это время достичь цели или придется ждать до весны.

Предложив поехать в Лондон, Прис даже не сознавала, насколько высокое место в списке подходящих невест занимала она сама. Теперь, к сожалению, все прояснилось. Девушка втайне ужасалась и возмущалась, но показать это означало нарушить все правила приличия. Оставалось улыбаться и притворяться, что роившиеся вокруг джентльмены имеют какие-то шансы завоевать ее руку.

Мужчине, который вознамерится сделать Прис своей женой, сначала придется завоевать ее сердце. Этот обет она дала несколько лет назад, когда, впервые появившись в обществе, поняла, что представляет собой большинство светских браков. Безрадостный союз, основанный в лучшем случае на взаимных симпатиях и доверии. Такой брак потенциально опасен Ее эмоции, темперамент слишком сильны, слишком пылки; она никогда не найдет покоя в унылом существовании.

Таковы были ее мысли до встречи с Диллоном Кэкстоном.

Ответив вымученной улыбкой на забавную историю лорда Кэмберли, она попыталась не думать о зияющей пустоте внутри.

Это была ее третья ночь в столице. Флик упросила отца Прис воспользоваться ее гостеприимством и поселиться в доме на модной Халф-Мун-стрит, после чего взяла их под свое крыло и представила остальным ветвям семейства. Прис еще никогда не встречала более впечатляющего сборища, но, к ее немалому удивлению, прием был оказан более чем теплый. Мало того, они делали все, чтобы ввести в общество ее, Юджинию и Аделаиду.

Она позволила этому водовороту унести себя, и приглашения посыпались градом. Каждый вечер приходилось появляться не менее чём на трех балах. Она надеялась, что усталость поможет облегчить тупую боль в ее сердце. Напрасно она молилась, чтобы лондонские джентльмены отвлекли ее мысли от… Напрасно…

Все они казались такими слабаками. Бледными. Незначительными.

И все же она не жалела, что отвергла Диллона.

Она скорбела только о том, что за все время, проведенное в Ньюмаркете, не догадалась назвать свою настоящую фамилию.

Но была еще одна ложь, хотя при сложившейся ситуации она никогда не сможет признать правду.

Если бы она призналась, что соблазнила Диллона, потому что хотела его, он поймет, что она с первого взгляда влюбилась в него, и посчитает себя еще более обязанным жениться.

Она твердила себе, что это не важно, особенно в свете всего того, что ей удалось сделать для брата. Рас в безопасности и свободен, получил любимую работу, помирился с отцом, и ее семья наконец воссоединилась.

Но зияющая пустота внутри еще сильнее заледенела.

Визг скрипки, донесшийся с конца зала, ворвался в ее невеселые мысли и заставил сосредоточиться на мистере Бартоне, трудившемся над описанием последней премьеры в театре «Друри-Лейн». Все трое джентльменов переглянулись. Девушка тяжело вздохнула, пытаясь придумать способ увернуться от приглашения на вальс.

– А что думает о пьесе ваша сестра, сэр?

Мистер Бартон чрезвычайно высоко ценил мнение сестры и уже готов был разразиться очередной тирадой, когда что-то за спиной девушки привлекло его внимание.

Бартон ошеломленно моргнул, разинул рот, но слова замерли на языке. Он молча уставился в какую-то точку.

Прис с любопытством оглядела остальных джентльменов: они проследили за направлением взгляда Бартона и теперь, очевидно, тоже оцепенели.

Просто обернуться и увидеть, в чем дело, было чрезвычайно грубым нарушением приличий.

Но тут она ощутила покалывание в затылке, нервную пульсацию сердца, словно чья-то невидимая рука провела по спине.

Ощутила жгучую ласку его взгляда, шеей, открытой вырезом платья и забранными наверх волосами. Затаив дыхание, она резко обернулась. Он стоял в двух шагах от нее.

Голова Прис закружилась так сильно, что казалось, она сейчас лишится чувств.

Он здесь. Огромный. Темный. И еще красивее, чем раньше. Стоит встать, шагнуть вперед, и она окажется в его объятиях.