Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) - Вероника Лесневская

не одна из твоих… - делает паузу, пытаясь заменить ругательство, - …женщин. И не позволю так с собой обращаться.

Ревнует меня, что ли? К развязному прошлому?

Моя девочка!

- Хм, - усмехаюсь, но топлю эмоции в глухом кашле.

Согласен, я веду себя импульсивно и по-хамски. Но мы с Агатой могли препираться в зале вечно. Лучше сделаем это в другом, более уютном месте. Где все свои и никто не осудит.

- Пообещай, что вы поедете со мной, - прошу тише и серьезнее.

- Нет, - выпаливает упрямо.

- Ответ неправильный, подумай еще, - проговариваю громче.

Перехватываю ее чуть удобнее, придерживаю рукой упругую попку. И пока Агата виляет ею, пытаясь сбросить мою ладонь, я наоборот сжимаю ее крепче, впиваясь пальцами в напряженные мышцы. Вызываю молчаливую бурю недовольства, но невозмутимо поворачиваю в коридор, что ведет к детскому залу.

Замедлившись, осматриваюсь в поисках нужной двери. Не запомнил, где чертята занимались в прошлый раз.

- Ты не туда идешь, - не выдерживает Агата, когда я забредаю в одну из раздевалок.

- Так ты не помогаешь, - укоряю ее.

- На ноги меня поставь, - вздыхает. – У меня нет времени на все эти глупости, мне детей собрать надо.

Размышляю, отпустить ее или еще рано. Но нежный голосочек, что доносится откуда-то сбоку, мгновенно исправляет ситуацию к лучшему.

- Папочка? – звучит так мило, что я улыбаюсь, как блаженный, и даже Агата затихает. - А куда ты мамочку несешь?

Ксюша стоит в проходе, теребит край сарафанчика и ресничками хлопает растерянно.

- Мама баловалась, принцесса, пришлось усмирить, - усмехаюсь и добавляю едва слышно, чтобы только чертовка уловила: - Наказывать буду. Позже…

Получаю еще один удар по спине, но гораздо ощутимее и кулаком. Дико хочу шлепнуть нахалку по аппетитному, но вредному заду в ответ, однако сдерживаюсь при детях.

- О-о-о, а сюрприз где? – неожиданно выскакивает Васька. Я и не заметил, откуда она прибежала. – Привет, мам, - заглядывает мне за спину. А потом запрокидывает голову и преданно, воодушевленно меня гипнотизирует. Глазки сине-карие округляет. И тут же к ним присоединяется точно такая же пара – Ксюшкиных.

Близняшки нетерпеливо ждут моего ответа, а я сканирую их обеих. И все-таки сильно они на меня похожи. Есть в девчонках что-то Тумановское. Взгляд этот…

Неужели бывают такие совпадения? Впрочем, неважно!

Мои! Наши! Будущие Тумановы, чтоб мне провалиться!

Покачиваюсь, теряя равновесие, когда Агата, будто подслушав мои мысли, взбрыкнуть пытается. Все-таки хлопаю ее по бедру.

- Дядя Адам, вы опять маму обижаете? – не в самый подходящий момент появляется Макс.

Буравит меня черным взглядом, прищуривается с подозрением, руки в бока упирает. Готов напасть в любой миг и маму «отбить».

- Нет, клянусь, не буду я ее обижать, - капитулирую без боя. С часовщиком, как и с Агатой, шутки плохи. - А мы теперь с тобой на вы? И что значит «опять»? Когда я ее обидел? – мрачнею.

О наших отношениях дети ведь не в курсе – Агата оберегает их от личных проблем, точно знаю. Да и я всегда старался при них ничего лишнего не говорить и не делать. Откуда такие выводы?

- В прошлый раз мама плакала, - выдает все тайны стальной Агаты ее сын. – Вернулась поздно, закрылась у себя. И плакала. А бабушка ругалась. Сказала: «Очередной козел. А еще Туманов!», - повторяет интонацией Бересневой, и я непроизвольно морщусь.

Ну, конечно, кто бы сомневался. Типичная теща. Заочно меня ненавидит и все будет делать против. Правда, мы и с тестем вряд ли пиво вместе пить будем. Не сложилось знакомство с родителями жены...

Плакала, значит? Из-за меня, придурка нерешительного. Утыкаюсь носом в бок Агаты, веду по ее талии, достигаю голого участка тела между поясом лосин и задравшимся топом.

- Прости, - выдыхаю в разгоряченную кожу, и она покрывается мурашками. – Больше не будет плакать, - целую туда и ощущаю, как вздрагивает Агата. - Никогда.

Перекидываю обезвреженную на время чертовку так, чтобы она оказалась ко мне лицом и обвила меня за шею. Беру нормально на руки, встречаюсь с ней взглядами и улыбаюсь виновато. Еще один поцелуй легко касается ее носика.

- Собирайтесь, - говорю детям, а сам глаз от Агаты не отвожу. Будто стоит лишь прервать зрительный контакт, как она взбунтуется и сбежит.

- Мы уже! - с готовностью рапортует Васена. Папина доча.

– Загружайтесь в мою машину, - бросаю брелок Максу, самому сознательному из троих. – В новую! Помните?

Все-таки отвлекаюсь от чертовки, ловлю довольные кивки близняшек, хмурый взгляд мальчишки – и тяжело выдыхаю.

- Доверьтесь мне, пожалуйста, - прежде всего, моя просьба адресована сыну.

Подумав, он уходит вслед за девчонками. С рюкзаками дети мчатся к выходу, а я ставлю Агату на ноги. И тут же получаю ожидаемую пощечину. Но я был к ней готов. Даже не поморщился, хотя удар нехилый.

- Ты была права, Агата, - говорю скорее, чтобы не дать нам обоим все испортить. – Нахрен тесты, все равно я от вас уже никуда не денусь.

- А? – недоверчиво распахивает рот, и я накрываю его поцелуем.

Соскучился. По мягким губам, что тянутся мне навстречу, по дерзким зубками, которые норовят укусить меня в наказание, по сладкому язычку, тут же зализывающему мои невидимые раны.

Обнимаю податливое тело, что стремительно плавится в моих руках. Осознаю, что еще пара секунд – и я возьму мою женщину прямо здесь, наплевав на правила приличия. Если надо – Рома ключи от всех залов отдаст, а сам занятия отменит. Ради друга, подыхающего от голода.

Но нет…

У нас есть дети. Как непривычно…

Отстраняюсь от желанной женщины, хоть это сложно до боли, поглаживаю пальцами ее алую щеку. Веду ладонью по шее. И вниз к груди, подчеркнутой тугим топом.

Спохватившись, лезу в карман и достаю те самые часы с агатами, что она у меня на тумбочке оставила. Спешу, пока Агата расслаблена и воздушна, будто окутана туманной дымкой. Мне нравится видеть ее такой, хоть и понимаю, что эффект недолговечен.

- Еще раз подарок вернешь… - надеваю украшение ей на шею и застегиваю цепочку, - …за это тоже накажу.

Целую в губы, только на этот раз аккуратно и невесомо. Чтобы не сорваться.

- Я детей в машину усажу, - выдыхаю в приоткрытый ротик. – А ты собирайся, так уж и быть. Иначе будешь бурчать, что