Кровавые Земли - Стейси Мэри Браун

сквозь вязкую пелену. Ощущение было сравнимо с налитым в кофе молоком, когда сливочная пенка разбавляет темную гущу. Темнота защищала меня, ограждала от боли, которая пронзала мышцы, как оголенный провод. Я осознала тяжесть, сковывающую мои руки и ноги; холодный твердый камень, впивающийся в мои кости; и специфический запах, прилипший к стенам, – запах, который запечатлелся в моей памяти.

Яма.

– Ковач?

Я распахнула глаза. Надо мной склонился Уорик, его тень мерцала от приложенных усилий. Судорожно втянув воздух, я села в надежде, что мне просто приснился кошмар и сейчас я проснулась в постели с Уориком. Но мужчина, который протянул руку и коснулся моего лица, не был реальным, и мы не находились в уютной комнате.

Я была закована в цепи и пребывала в аду, где удушливый спертый воздух обволакивал мои легкие. На этот раз не было ни громких звуков, ни мигающих огней, что показалось мне странным. Одна темнота. Мне пришлось медленно вдыхать и выдыхать, чтобы обуздать панику. Лишь слабый свет, струящийся из щелей вокруг двери, нарушал сплошную черноту, что позволило мне разглядеть очертания мужчины, который присел на корточки передо мной.

– Мне начинает казаться, что ты любишь цепи, принцесса. – Тень Уорика провела большим пальцем по моей разбитой губе. Петро успел нанести мне сильный удар, прежде чем я вырубила его. – Перестань строить из себя гребаного героя.

Я видела разницу: его присутствие едва ощущалось, а на его лбу выступили бисеринки пота.

– Я не могла сидеть сложа руки и просто смотреть. Как и допустить того, что они хотели сделать с моими друзьями, – пробормотала я, прижимаясь к стене. Кандалы на руках и ногах пости не давали мне двигаться.

– Разговариваешь сама с собой, мисс Ковач? Или, смею предположить, здесь есть кто-то, кого я не вижу? – Голос привлек мое внимание, и я вздрогнула, загремев цепями. Сердце бешено заколотилось от прилива адреналина. Я не ожидала встретить здесь кого-то еще. – Ты вернулась. Это может показаться эгоистичным, но я рад. Я хотя бы знаю, что ты жива.

Голос звучал несколько отстраненно, но я узнала его.

– Кил-Киллиан? – Шок и счастье кружились вокруг меня, точно торнадо. Я прищурила глаза и попыталась разглядеть в густой темноте фигуру, стоявшую у стены. – О боги… ты в порядке.

– Это весьма относительный термин.

Скривив губы, я склонила голову.

– Соболезную твоей потере. Мне жаль Слоана.

Киллиан не ответил, но в его молчании я распознала все оттенки эмоций, которые он не хотел показывать. Боль, чувство вины, гнев и горе. Киллиан потерял не просто элитного охранника. Он потерял друга.

С момента нашей первой встречи – а может, даже раньше, когда я сидела на крыше штаб-квартиры вооруженных сил и всматривалась в его дворец, словно знала, что он стоит на балконе и глядит на меня из темноты, – я чувствовала связь Киллианом, которую не могла объяснить. Она отличалась от моей связи со Скорпионом и Уориком, но все равно была.

Киллиан прочистил горло и наконец заговорил. Я услышала невнятную речь, словно он боролся с собой.

– Что ты сделала, чтобы попасть сюда?

В голове промелькнуло воспоминание, как Киллиана и Слоана избивали охранники, а Рози, на лице которой уже проступили следы побоев, удерживали. Но теперь я знала имена солдат, что держали ее. Те, которые пришли за ней и сегодня.

– Полагаю, то же самое, что и ты.

Он снова замолчал.

– И они еще нас монстрами называют, – тихо произнес он, и я услышала, как он привалился к стене. – С ней… с ними все в порядке?

– Надеюсь на это. – Мы оба знали, как здесь все устроено. Вероятно, мы с Киллианом лишь отсрочили их страдания, но ничего не остановили. И наши попытки, возможно, только усугубили ситуацию. Когда выйду отсюда, несомненно, стану их новой мишенью.

– Если хоть один из этих гребаных трусов тронет тебя или их… – прорычал призрачный Уорик.

– И что ты сделаешь? Тоже попадешь сюда? – Я понимала, что мои доводы не имеют смысла, ведь сама оказалась здесь. Но я не могла допустить, чтобы с Уориком что-то случилось. Хватало того, что охрана сотворила с ним в прошлый раз. А теперь никто не смог бы остановить Бойда или других охранников. Иштван дал добро.

– Скорпион с тобой? Я не до конца понимаю, как работает ваша связь.

– Э-э… нет. – Я посмотрела на зверя, стоящего передо мной. – Разве я не говорила тебе, что связана и с Уориком тоже?

– Уориком? – Киллиан раздраженно вздохнул. – Ну конечно. – Его цепи звякнули. – Вижу, у тебя есть определенный типаж, мисс Ковач. Видимо, я слишком воспитан и утончен для тебя. – Это оскорбление было адресовано не мне, а Уорику.

– Спорим, ты и трахаешься так же, урод, – прорычал Уорик. – Ты бы не смог с ней совладать. Она такая дикарка, особенно когда трахается. И в твоей постели тоже.

– Уорик. – Хотя Киллиан не слышал его, румянец все равно окрасил мои щеки.

– Дай угадаю, он назвал меня заносчивым засранцем? – Киллиан сухо усмехнулся. – Очень предсказуемо, Фаркас. И утомительно. К тому же ты понятия не имеешь, каков я и что мне пришлось пережить. Не думаю, что наскучил бы ей.

Я услышала низкое рычание.

– Он хочет вывести тебя из себя. – На мгновение я оказалась в камере Уорика далеко от ямы, наблюдая, как он расхаживает взад и вперед.

– Думаешь, мысль, что ты прикована цепью к одному из своих парней, не выводит меня из себя? – ворчал он вслух, проводя рукой по своим спутанным волосам. Его настроение никак не было связано с Киллианом, скорее с тем, что произошло на фабрике.

– Я в порядке, – сказала ему.

Уорик фыркнул, вытирая лицо ладонью, а затем уставился куда-то в пустоту, на звуки ударов и криков, эхом разносившихся по коридорам.

– За нами никто не придет.

– Тогда мы найдем другой путь, – уверенно повторила я слова, которые он однажды сказал мне. – Мы не играем по правилам, Фаркас. Мы вместе создаем собственные.

Уорик повернул голову и пристально посмотрел на меня потемневшими глазами. Еще один пример того, как он мог раздеть меня догола, обнажить мою суть. Ту часть меня, которая пробиралась сквозь кровавую бойню и бросала вызов смерти.

Скрип петель разорвал нашу связь, и я устремила взгляд на массивную дверь камеры. Машинально я прижалась к стене, зная, что ничего хорошего не произойдет, когда она откроется.

Когда в комнату хлынул свет, я посмотрела на Киллиана, ощутив, как к горлу подкатила тошнота, а дыхание сбилось. Прикованный к стене, с поникшими плечами, он выглядел измученным и истощенным. Но именно его