Меч ненависти - Джеймс Салливан

— Линдвин?

Ответа он не получил. Пожалуй, она права. С открытыми глазами он никогда, наверное, не пошел бы на интрижку с ней. Все было правильно. Идеально… Никогда прежде не любил он женщину с такой страстью. И ее страсть, похоже, тоже была настоящей. Правда ли то, что она сказала? Он вспоминал ее слова: «Страсть — это то, что причиняет страдания».

Знание о том, что должно произойти, не давало Альфадасу покоя. Он даже подумывал взять Аслу и детей с собой в Альвенмарк и убежать от троллей. Но куда ему, человеку, деваться среди детей альвов? Слишком многие знают его. Кто примет воспитанника Эмерелль, когда королеву преследуют тролли? Как ни крути, Альфадас понимал, что положение его безвыходно. Если Асла останется в Фирнстайне, то она, по крайней мере, будет среди друзей. В деревне, где она выросла, она справится с бедами, если он не вернется.

Было темно, когда Альфадас стал спускаться по узкой тропе к фьорду. Целью его была неприглядная хижина неподалеку от воды. За тонко выскобленной кожей, закрывавшей от ветра единственную дырку для солнечного света в стенах, горел желтый свет.

Ярл в нерешительности остановился перед хижиной. Правильно ли он поступает? Он запрокинул голову, чтобы увидеть звезды, словно они знали ответ. По небу широкими полосами тянулось зеленое колдовское сияние. Альфадас с болью подумал о сказках, которые рассказывал ему отец о таких ночах во время их совместного путешествия. Говорили, что в эти ночи в мир людей приходят тролли. Сегодня сказки стали реальностью. И дружба с эльфами не принесла ему счастья.

Альфадас решительно подошел к двери небольшой хижины. Нужно уладить дела в этом мире, прежде чем отправляться в Альвенмарк. Через дверь услышал, как возится по хозяйству и что-то напевает Кальф. Когда Альфадас постучал, голос смолк. Дверь распахнулась. Кальф удивленно глядел на ярла. Статный рыбак медленно старел. Его длинные светло-русые волосы сильно отступили от висков. Морщинки поселились вокруг глаз и в уголках рта. Альфадас знал, что не входит в число любимых гостей рыбака, но, тем не менее, его вежливо пригласили войти. Кальф смущенно убрал в сторону разбросанную по полу одежду.

Маленькая хижина насквозь провоняла рыбой. На столе лежало три стройных серебристых тела. Брюха у всех были вспороты. Кальф начал сдирать чешую.

— Первые лососи, — удивленно произнес Альфадас.

Кальф усмехнулся, как маленький мальчик, которому удалась шутка.

— В этом году они прошли мимо тебя, ярл. Они поднялись по фьорду в сумерках. Пока что их единицы. Первые разведчики крупного косяка рыбы.

Альфадас с завистью смотрел на лососей. Серебряный урожай пора собирать, а ему нужно уходить. Тысячи и тысячи лососей пройдут на протяжении следующих двух недель по фьорду и отправятся дальше, вверх, в горы, по небольшим речкам и ручьям. Они дадут деревне второй источник пропитания. Их нежное красное мясо поможет Фирнстайну пережить зиму. Уже завтра разожгут костры в темных коптильных сарайчиках.

Альфадас опустился на табурет. Говорили, что тому, кто поймает первого лосося, предстоит хороший год. Значит, он пришел к правильному человеку.

— С детьми все в порядке? — не зная, о чем бы спросить, поинтересовался Кальф.

— Да… Нет. — Альфадас поправил перевязь. Рукоять оружия неприятно ткнула его в бок. — С детьми все в порядке, а вот со мной — нет. Я хотел, чтобы они ничего не заметили. Ульрика я завтра возьму с собой, когда отправлюсь в Хоннигсвальд на смотр войска. Я хочу еще немного побыть с мальчиком. Кадлин слишком мала… А Асла не может уехать отсюда. Лососи… В деревне на протяжении следующих двух недель будет каждая пара рабочих рук на счету. — Он с грустью уставился на догоревший огонь. — Хотелось бы мне тоже быть здесь.

Кальф принялся разделывать одного из крупных лососей. Он нанизывал большие куски рыбы на вертела и вешал их над огнем. Мужчины молчали. Жир с шипением капал на угли.

Альфадас ценил то, что рыбак не расспрашивает. Кальф вынул из кожаного мешочка краюху старого хлеба и положил ее на стол. Затем наполнил из кувшина простой деревянный бокал.

— Я пришел из-за Аслы, — нарушил молчание ярл.

Чистые голубые глаза рыбака превратились в узкие щелочки.

— Вот как, — вот и все, что он на это сказал.

Альфадас знал, что если бы много лет назад не появился в Фирнстайне в конце лета, Асла выбрала бы Кальфа. Тогда рыбак был ярлом. И Кальфа в деревне любили, несмотря на то… или, быть может, как раз потому, что он не болтал попусту.

Очарование незнакомца увлекло Аслу, когда Альфадас пришел в деревню с отцом и эльфами. Ночь за ночью она ловила каждое его слово, когда он сидел на берегу у костра и рассказывал любопытным о приключениях, которые пережили они вместе с Мандредом и эльфами.

Со временем очарование чужака стало проклятием, с горечью подумал Альфадас. Именно оно стояло между ним и его женой. Еще сильнее, чем длительные военные походы на службе у короля, уводившие его на чужбину на много лун.

— Ты присмотришь за Аслой?

Альфадас говорил очень тихо. Ему стоило больших усилий вообще произнести эти слова.

Кальф все еще любил Аслу. Он мог взять любую девушку в деревне. Даже сейчас, хотя начинал медленно стареть. Его продолжали любить, хоть и не выбирали ярлом.

Но рыбак предпочел остаться один. Альфадас был уверен, что, если бы не Асла, они стали бы друзьями. Он испытывал огромное уважение к Кальфу, пусть тот и не любил видеть его в своем доме.

Кальф пристально посмотрел на него.

— Асла — женщина, которая сама прекрасно может за собой присмотреть, ярл. И ты это знаешь.

— Я никогда еще не уезжал зимой.

Альфадас вспомнил, как на протяжении последних лет пасмурными днями сидел у огня и вырезал из дерева. Или как прыгал с Ульриком по столам и скамьям, устраивая дуэли на деревянных мечах. Зима всегда лечила раны лета. Целыми ночами он лежал в обнимку с Аслой и прислушивался к завыванию бури. И они любили друг друга. Почти каждую ночь. Зимой он мог быть ей таким мужем, как она хотела.

— Ульрику будет тяжело. — Голос Альфадаса звучал так, как иногда по утрам, если вечером он выпил слишком много мета. — Он всегда радовался тому, что может провести зиму вместе со мной. Я обещал взять его на охоту в горы. Научишь его охотиться, Кальф?

Рыбак приветливо улыбнулся.

— Охоте учатся не за одну зиму. Я с удовольствием возьму его на охоту… Но не печалься. Ты еще многому сможешь научить мальчика, когда вернешься. — Кальф снял один из вертелов с огня и положил на стол перед ярлом. — На этот раз не ты поймал первого лосося осенью, но я буду рад, если ты первым попробуешь от серебряного урожая.

Альфадас оценил жест. Он осторожно откусил горячего мяса. Оно было мягким и вкусным. По уголкам рта ярла побежал жир.