Меч ненависти - Джеймс Салливан

— Как видите, ваш новый военный ярл любит откровенность. Поэтому он заслуживает честного ответа. Ты войдешь в историю Фьордландии как первый военный ярл, который будет обучать своих людей в цепях и который пойдет в бой в цепях. Но поверьте мне, не считая этого, Ламби — надежный человек, если вы не занимаете ему денег, не оставляете его наедине с женщиной, которую он хочет, или имеете глупость повернуться к нему спиной.

Часть мужчин рассмеялась. «Вероятно, смеются те, кто еще не знает Ламби и думает, что я пошутил», — решил Альфадас.

— Маг из Хоннигсвальда, иди к нам, сюда. Ты тоже будешь моим военным ярлом.

Молодой паромщик, очевидно, был не в восторге от своего назначения. Братья подтолкнули его вперед. Когда он наконец оказался на скале рядом с Альфадасом, лицо у Мага было красным, как свекла. Он смотрел на толпу, словно мышь на кошку.

— Как видите, Маг не скор на слова. Некоторые из вас могут спросить: что в этом молодом парне особенного? Что он может нам сказать? Ответ на это прост. Посмотрите на его лицо. Видите полумесяц?

Маг обернулся к Альфадасу. В глазах горел гнев.

— Да я тебе…

Яря не обратил на него внимания.

— Мы все должны научиться быть такими, как Маг. Для меня полумесяц, его отметина, — не позорное пятно вора, а знак отличия. Его клеймили, потому что он украл хлеб для себя и братьев. Он знал, чем рискует. Знал, что ему не хватит силы убежать, если его поймают! И, несмотря ни на что, совершил этот поступок. Я хочу, чтобы вы стали такими, как он! Чтобы вы не колеблясь шли на все ради своих братьев по оружию. Если каждый мужчина в войске будет обладать таким мужеством, то, возможно, некоторым из нас удастся вернуться из Альвенмарка. Я не стану вас обманывать, парни. — Альфадас обвел взглядом собравшуюся разношерстную толпу. — Не считая нескольких заслуженных воинов вроде Ламби, вы все здесь добровольно. Если вы пойдете со мной в Альвенмарк, возможно, выживет один из десяти. И я не могу обещать даже того, что там вы обогатитесь. Мы будем сражаться против троллей. Эти чудовища шуток не шутят. Зато могут сожрать живьем, если поймают. Все вы наверняка уже слышали истории об эльфах. Они чудесные творения альвов. Ни один человек не может победить их в бою. Это правда. Завтра я покажу вам эльфийку. Среди своего народа она считается неповторимой лучницей и плохой мечницей. И тем не менее я готов поспорить, что здесь найдется максимум один-два воина, которые смогут одержать над ней верх в бою на мечах.

— Готов поспорить, что отделаю ее до синяков, если ты снимешь с меня эти чудесные браслеты! — крикнул Ламби.

Некоторые мужчины рассмеялись. Альфадас был доволен. Такие парни, как Ламби, всегда найдут товарищей.

— Хорошо, друг мой, я принимаю пари. Если ты победишь эльфийку Сильвину в тренировочном поединке, то я сниму с тебя цепи и можешь убираться на все четыре стороны. Но не забывай, что король пообещал тебе ожерелье из пеньки, если ты не пойдешь в Альвенмарк.

— Я знаю Хорзу как человека, который много обещает и мало делает. Если я буду настолько глуп, что позволю его прихвостням поймать себя еще раз, то я не заслуживаю ничего лучшего, чем быть повешенным. Но если твоя нежная эльфийка сумеет победить меня — быть может, потому что я потеряюсь в ее прекрасных глазах и забуду о том, что нужно сражаться, — то обещаю, что не буду предпринимать попыток к бегству до тех пор, пока мы находимся в Хоннигсвальде. — Ламби ухватился обеими руками за промежность и повращал бедрами. — Где же скальды? Слушайте сюда, это лучше любой саги о героях, это история о Ламби и эльфийской девушке. Ну что, герцог, идешь на пари? Или предпочтешь спрятать свою нежную эльфийскую девушку от настоящего фьордландца?

Альфадас протянул ему руку, и военный ярл хлопнул по ней ладонью.

— Надеюсь, ты человек чести, по крайней мере в вопросах пари.

Ламби широко усмехнулся.

— Обещаю, что ты сможешь это проверить.

Бунтари, крестьяне и пара смельчаков — какое войско, подумал Альфадас. Они должны знать, что их ожидает. По крайней мере это!

— Завтра вы увидите, как сражаются эльфы. Это произведет на вас впечатление. Но эти эльфы, с которыми никто из нас не может сравниться, проиграли уже много сражений с троллями. Они боятся их, как самых страшных врагов. Тролль равен по силе четырем-пяти мужчинам. Тот, кто допустит ошибку и отразит один из их ударов, будет раздавлен. Они не знают страха. Если пятерым из вас удастся сражаться группой, защищая друг друга, то вы будете по крайней мере равны троллю. Эти чудовища почти вдвое выше нас. Зимний холод им нипочем, и они бьются за то, чтобы вернуть себе былую родину. Если нас пошлют в Альвенмарк, то это все равно, что засунуть ребенка в клетку с медведем и только на следующий день прийти посмотреть, как он там.

Теперь никто из стоявших на берегу мужчин не смеялся. Некоторые пялились на Альфадаса, широко открыв рты и ничего не понимая. Такой речи никто не ожидал.

— На сегодня я вас отпускаю, — сказал Альфадас. — Подумайте над моими словами. Я не стану сердиться ни на кого, кто не придет завтра. Это не поступок труса, просто доказательство мудрости. А кто все же придет, пусть этой ночью поразмыслит над тем, как слабые люди могут убить троллей. Помните: если тролль подобрался близко, вы трупы. А теперь идите!

— Завтра ты будешь ждать их на пустом берегу, — раздраженно сказал Рагни. — Что это значит? Король будет в ярости, если услышит об этом.

— Не думаю, что герцог так быстро избавится от них, Рагни, — возразил ему Маг. — Я знаю этих ребят. А они знают, какую жалкую жизнь ведут во Фьордландии. Даже крохотная надежда на богатство — это больше, чем есть у них здесь.

«Если Маг не ошибся, то, возможно, завтра на берегу будет стоять еще больше воинов, чтобы отправиться в другой мир. Нужно найти более наглядный способ показать, что может произойти», — размышлял Альфадас. Наконец он обернулся к молодому паромщику.

— Ты можешь раздобыть в течение следующих нескольких дней дюжину быков? Я хотел бы купить их. Нужно позаботиться о части провианта самим, а не взваливать все на плечи эльфов.

— Где Линдвин?

Никто не ответил Олловейну. Малый совет Филангана собрался в павильоне у Магдан Фалаха. Лица эльфов были словно маски. Похоже, никто не чувствовал, что обращались к нему.

Когда молчание слишком затянулось, Ландоран наконец снизошел до ответа.

— Она незаменима. Линдвин желает тебе приятного путешествия.

— И как я пойду без нее? — раздраженно спросил мастер меча.

Вот уже десять дней Линдвин не появлялась. С тех пор как они любили друг друга. Мысль об этом пробуждала сладкую боль. Любила ли она? Или это было частью утонченного плана? Похоже, ее действительно признали повелительницей Филангана. Олловейн видел, как по ее приказу были оставлены все другие поселения нормирга в Снайвамарке. Все эльфы, которые могли принять участие в защите, остались в Филангане; остальных отослали в скальные замки на высокогорье Карандамон. Было мудро оставить поселения, которые нельзя было защитить, и вместо этого собрать все силы в одном месте. Олловейн ожидал, что Линдвин спросит у него совета, ведь, в конце концов, он был ее советником по военным вопросам. Якобы… Но она не показывалась.