Воздушный штрафбат - Антон Кротков

Бескрайняя водная поверхность под крылом была удивительно спокойной, и с высоты нескольких сотен метров можно было увидеть дно. Неожиданно Хан заметил под собой корабль. Тот шел под водой. Макс по рации сообщил об удивительном зрелище товарищам, и они опустились еще ниже, чтобы получше рассмотреть серое стальное чудовище. Похоже, экипаж субмарины не подозревал, что обнаружен. Хан не разбирался в морском деле и не мог определить принадлежность подлодки. Да и что он мог предпринять против нее, не имея специальных бомб! Поэтому дело ограничилось передачей на аэродром координат обнаруженной субмарины…

А вскоре ведущий второй пары передал:

— Командир, впереди на пять часов между облаками мелькнули два «индейца».[121]Похоже, «мебельные фургоны»[122]тоже с ними.

— Молодец, Курт! — похвалил Хан. Молодой пилот обладал особо острым зрением и сумел заметить вражеские истребители на таком расстоянии, когда никто в охотничьей стае не мог их еще увидеть.

Обнаружив противника, Хан не спешил на него бросаться сломя голову. Вначале надо было понять, в каком построении движутся англичане. Насколько они сильны и стоит ли вообще нападать… Особое внимание — истребителям сопровождения. Нет ли специальной группы боевого охранения, дежурящей на высоте?

Больше всего Хана интересовало наличие в неприятельской эскадре неопытных пилотов, а также отбившихся от колонны самолетов. Это были самые желанные цели, ибо их можно было уничтожить, ничем не рискуя. Необстрелянного новичка видно сразу — по неуверенной манере вести крылатую машину, стремлению как можно ближе прижиматься к соседним самолетам. Необходимо только некоторое время понаблюдать за противником из засады. Поэтому охотники долго держались позади англичан, на максимально возможном удалении от них.

Определив направление движения противника, Хан со своей «бандой» начал набор высоты, занимая позицию со стороны солнца. Рваные облака служили им дополнительным фактором маскировки. В конце концов свой выбор Макс остановил на крайнем истребителе британской группы. Летчики, занимающие столь уязвимую позицию в конвое, недаром считались смертниками. Хан называл их «деревянный глаз», имея в виду то, что поставленные на ответственный пост в хвосте колонны пилоты никогда не успевали вовремя заметить появление за своей спиной хищников. Их роль сводилась к функции пассивных пугал. Именно так некоторые виды бабочек в процессе эволюции «обзавелись» рисунками страшных глаз на крыльях — для отпугивания птиц.

Издав боевой клич пилотов люфтваффе «Horrido!», Хан на огромной скорости спикировал на выбранный «Харрикейн», расстреляв его в упор из пушек. Установленная на самолете Хана новейшая 20-мм пушка MG-FF была способна одним точным выстрелом разнести на куски любой британский самолет. Очередной британский летчик погиб, скорее всего так и не поняв, откуда пришла к нему смерть. Макс всегда предпочитал стрелять с максимально близкого расстояния, но при этом не приближался к жертве вплотную, чтобы не быть пораженным разлетающимися обломками. Именно так классный киллер стреляет заказанному человеку в затылок, выполняя контракт наверняка, но стараясь не запачкать свой костюм кровью и мозговой жидкостью…

Сбив «Харрикейн», Хан тут же бросился наутек. Хотя его никто не преследовал — британские истребители не смели оставить без прикрытия свои бомбардировщики.

Вдруг в наушниках шлемофона раздался взволнованный голос одного из ведомых:

— Командир, у меня горит двигатель! Скорость падает! «Спитфайеры» зажимают в клещи!!!

Но Хан и не думал разворачиваться, чтобы прикрыть неудачливого телохранителя, рискуя собственной жизнью. Конечно, ему было жаль мальчишку, но на войне, как на войне… Командир обязан посылать солдат на смерть, сберегая свою, гораздо более ценную жизнь…

Без проблем покинув поле боя, Хан снова начал готовить западню. Бомбардировщики его не интересовали, ведь их слишком хорошо охраняют. А то, что скоро их смертоносный груз обрушится на головы немецких моряков, так что из того? Для борьбы с бомбардировщиками существуют зенитные дивизионы и истребители противовоздушной обороны. Его же Удел — высокое искусство охоты…

Как Максу казалось, вторую атаку он подготовил столь же безупречно, как и первую. Был выбран новый тактический прием. Если первой жертве Хан в классической самурайской традиции «снес голову», то второй собирался «всадить меч в живот». Противник наверняка не ожидал, что холодная сталь «вонзится в его подбрюшье».

Совершив скоростной бросок с высоты и сзади противника, «мессершмитт» поднырнул под выбранную жертву, атакуя ее из слепой зоны. Хан приближался к «животу» «спитфайера» чуть справа, учитывая, что вражеский пилот держит левую руку на рычаге управления двигателем, а правую — на ручке штурвала. Следовательно, даже если британец почувствует опасность, то наверняка рефлекторно оглянется через левое плечо, — так проще, — и не заметит настигающий его «мессер». Все так и произошло.

Во время пикирования Хан сохранял бдительность, умудряясь цепко держать в поле зрения жертву и одновременно контролировать обстановку сбоку и сзади своего «мессершмитта». Он нажал на кнопку стрельбы, когда английский самолет заслонил собой все ветровое стекло. И все-таки в этот раз, увлекшись охотой, Хан подошел слишком близко к своей жертве.

Вместо того чтобы загореться и провалиться вниз, расстрелянный «спитфайер» неожиданно взорвался. Перед самым носом «мессершмитта» вырос огромный черный гриб, из которого брызнули обломки. Любой из этих кусков искореженного металла мог пробить фонарь, попасть в мотор, сломать винт «Мессершмитта». Хан мгновенно отжал ручку от себя, надавил педаль, уходя вниз глубоким скольжением. Сноп обломков пронесся немного выше кабины. Но радоваться и расслабляться было рано. Видимо, летящий следом за Ханом его ведомый шарахнулся в сторону от взрыва и сразу отстал от «мастера». Конечно, через какие-нибудь 10–15 секунд он вновь займет свое место верного телохранителя за спиной командира, но в воздушном бою и этих секунд вполне достаточно, чтобы открывшемуся со спины рыцарю снесли голову.

Краем глаза Макс увидел серо-зеленую морду «спитфайера», появившуюся в зеркале заднего вида. Откуда он здесь взялся? Подловили!!! Спина мгновенно стала мокрой от пота. Нижнее белье и рубашка прилипли к коже, словно холодное мокрое полотенце. Хан заложил самый крутой вираж, на какой только был способен. Он ушел именно в правый вираж, учитывая, что не слишком опытные летчики хуже виражат в эту сторону. Но англичанин не отставал и даже потихоньку приближался на дистанцию эффективной стрельбы. Они находились на высоте 3700 метров. Здесь «спитфайр» имел преимущество в маневренности над «мессершмиттом», который становился «королем воздуха» только на 6000 метрах и выше…

В начавшейся бешеной карусели призом являлась сама жизнь. И неважно, что от перегрузки темнело в глазах, а во рту появился горький привкус желчи. Макс с радостью крутился бы еще жестче, — так чтобы из фюзеляжа его Bf-109 повылетали заклепки, а собственные внутренности оказались в горле и ребра затрещали, — лишь бы заставить британца выскочить из виража. Но англичанин не уступал Хану в выносливости и мастерстве. А главное — его самолет был способен на более крутой вираж. Так они и гудели на вираже минуты три, испытывая друг друга на прочность. Хорошо еще, что благодаря особому расположению кресла в кабине «мессершмитта» Хан не сидел, а полулежал в нем. Перегрузки так переносились значительно легче. Макс надеялся и ждал, когда у англичанина наступит неизбежная физиологическая усталость. Не из железа же он сделан! Но тот неумолимо продолжал подбираться все ближе и ближе!