Могила - Фрэнсис Пол Вилсон

— Юнис останется в доме.

— Нет. С исчезновением Нелли и Грейс официально она считается уволенной, кроме того, узнав об исчезновении Нелли, она может не захотеть остаться в доме, и я не могу заставить ее это сделать.

— Возможно, ты права. Но мне не нравится то, что вы с Вики будете одни в этом доме.

— Мы сами сможем позаботиться о себе, — сказала Джия, не желая принимать его беспокойство о себе. — Делай свое дело, а я буду делать свое.

Джек обиделся.

— Отлично. Просто отлично. Что же тогда для тебя значит прошлая ночь? Мы что, просто в сене покувыркались?

— Может быть. Возможно, это что-то и значило, но, полагаю, эта ночь ничего не изменила ни для меня, ни для тебя. Ты все тот же Джек, от которого я ушла, и я по-прежнему не могу принять того, чем ты занимаешься. Ты такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь.

Он ушел. Джия осталась одна. И этот большой дом неожиданно показался таким пустым и чужим. Джия стала с нетерпением ожидать прихода Юнис.

Один день из жизни Кусума Бхакти...

Джек пытался заглушить в душе боль от последнего разговора с Джией и направил всю энергию на то, чтобы выяснить, чем Кусум занимается днем. Ему пришлось выбирать, за кем следить: за Калабати или Кусумом. Но Калабати всего лишь гость из Вашингтона, поэтому Кусум одержал верх.

Уехав из дома на Саттон-сквер, Джек сразу же направился домой и позвонил Кусуму. Трубку взяла Калабати. Она сказала, что Кусум или в консульстве, или в ООН. Заодно Джек узнал адрес квартиры Бхакти. Позвонив в индийское консульство, он выяснил, что мистер Бхакти должен быть целый день в ООН.

И вот Джек у здания Генеральной Ассамблеи ООН и ждет начала экскурсии. Утреннее солнце больно пощипывало нос и руки, обгоревшие во время теннисного матча. Джек практически ничего не знал об ООН.

Большинство обитателей Манхэттена вспоминают об этой организации, когда демонстрируют приезжим друзьям и родственникам местные достопримечательности. Джек надел темно-синюю майку с надписью «Я люблю Нью-Йорк», светло-голубые бермуды, длинные темные носки и сандалии. С шеи свисали камера «Кодак» и бинокль. Джек решил одеться так, чтобы выглядеть туристом. И это ему удалось.

Здание секретариата опоясывал железный забор, за который посторонним вход был запрещен. У входа охранники дотошно проверяли удостоверения. А в здание Генеральной Ассамблеи посетители проходили через дверь с металлоискателем, но Джеку не о чем было беспокоиться. Изображая туриста, он решил быть последовательным и не взял с собой оружия.

Экскурсия началась. Проходя по залам, гид рассказывал туристам об истории, о задачах ООН. Джек слушал вполуха. Он не мог выкинуть из головы некогда услышанные слова, что, если всем дипломатам дать хорошего пинка под зад, ООН могла бы превратиться в отличнейший бордель, что способствовало бы воцарению гармонии между народами не в меньшей, а возможно, и большей степени, чем сейчас.

Экскурсия дала Джеку возможность провести «рекогносцировку местности». Здание поделено на отсеки, доступные для посетителей и те, куда посторонних не допускали. Джек решил, что лучше всего обосноваться на балконе Генеральной Ассамблеи, где весь день обсуждались проблемы международных кризисов. Послушав вступление, он выяснил, что в этот день индийская делегация в центре внимания: обсуждалась проблема эскалации террористических выступлений на китайско-индийской границе. Индусы обвиняли коммунистический Китай во всех смертных грехах.

Джек едва не заснул, выслушивая бесконечные выступления. Представители одной маленькой страны, о которой он и слыхом не слыхал, были уверены, что их мнение по этому вопросу кого-то волнует, и высказывали то же самое, что до них уже наговорили представители другой страны. В конце концов Джек снял наушники и стал внимательно рассматривать в бинокль индийскую делегацию. Но Кусума пока не видел. Джек прошел к телефону и снова позвонил в индийское консульство, где ему сообщили, что мистер Бхакти в составе делегации ООН и в ближайшие часы в консульстве не ожидается.

Джек уже считал свое пребывание здесь безнадежным и был готов послать всю свою затею к чертовой матери, когда появился Кусум. Прямой и деловитой походкой он прошел между рядами и, протянув председателю какие-то бумаги, сел в одно из кресел.

Джек внимательно разглядывал Бхакти в бинокль Кусум заметно выделялся на фоне всех остальных представителей, ибо только он был в тюрбане. Бхакти что-то сказал сидящим рядом делегатам, потом сделал вид, что внимательно слушает выступающих, но Джек готов был поспорить на что угодно, его что-то беспокоило. Кусум сидел как на иголках: то закидывал ногу на ногу, то нервно посматривал на часы, то разглядывал свой носок, то кольцо на пальце. Поведение человека, у которого на уме что-то другое и который горел желанием быть в другом месте.

И Джек много бы отдал, чтобы узнать где?!

Оставив Кусума скучать на слушании, Джек вышел на площадь перед Генеральной Ассамблеей. Оглядевшись, он нашел частную стоянку для дипломатов. Джек занял местечко в тени и поудобнее, с которого хорошо просматривался наклонный выезд.

Почти целый день Джек напряженно всматривался в выезд со стоянки, надеясь, что не придется ждать до позднего вечера. И наконец Кусум появился как мираж, материализовавшийся на фоне плавящегося от жары воздуха. Возможно, из-за того, что он ушел раньше окончания сессии, Бхакти прошел мимо места стоянки дипломатических машин и направился прямо к стоянке такси, сел в машину и поехал.

Боясь, что упустит его, Джек бросился через улицу и тоже сел в такси.

— Ужасно не хотелось бы этого говорить, — сказал шоферу Джек первое, что пришло в голову, запрыгнув машину. — Но поезжайте вон за тем такси.

Водитель даже не обернулся.

— За каким?

— С рекламой «Тайме» на багажнике, вон то впереди.

— Заметано.

Пока они медленно тянулись в пробке по Первой авеню, Джек изучал фотографию на водительском удостоверении, прикрепленном к пластиковой перегородке, разделяющей шофера и пассажира. С карточки смотрело черное лицо, плотно сидящее на бычьей шее. На удостоверении значилось имя «Арнольд Грин». А на крыле печатными буквами выведено: «Зеленая машина». Такой тип машин относился к разряду огромных и особо комфортабельных. Но, увы, они не нашли особого спроса среди населения. Таких машин больше не выпускают. Компактные такси взяли верх, и Джек с грустью наблюдал, как постепенно исчезают «зеленые машины».

— И часто вас просят преследовать другие машины? — поинтересовался Джек.

— Редко.

— Но мне показалось, что моя просьба вас совсем не удивила.

— Кто платит, тот и заказывает музыку. Хотите, будем кататься вокруг квартала до посинения, пока горючее не кончится. Мне что? Счетчик включен, денежки бегут.