Лабиринты любви - Розмари Роджерс

– Спокойно принимай ванну, малышка! Я больше не потревожу тебя, так что, пожалуй, забавляйся с собой, сколько пожелаешь…

– Это… это, надеюсь, означает, что я наконец свободна? – осведомилась она, боясь взглянуть в его лицо, искаженное, как ей казалось, уродливой гримасой.

– Сожалею, дорогая, что разочарую тебя, но придется побыть здесь еще немного, пока я не решу, что с тобой делать. Ну а до тех пор можешь утешаться своими воображаемыми любовниками и собственными фантазиями. А если наскучат пустые мечтания, что ж… тебе стоит лишь послать записку с горничной, и коли попросишь как следует и я буду свободен, возможно, навещу тебя, если, конечно, не устану к тому времени от женщин твоего типа.

Ее типа! Какого дьявола он хотел этим сказать? Подлый, спесивый, гнусный извращенец… Уф-ф-ф!

Сара немедленно вскочила, с ненавистью глядя на закрывшуюся дверь. Еще чего не хватало, молить его о приходе! Да скорее ад, в котором правит эта помесь волка с дьяволом, превратится в ледяную пустыню! И она не намеревается долго здесь оставаться! Он поймет это, и очень скоро!

– К несчастью, я обнаружил, что по какой-то жестокой прихоти судьбы все еще хочу тебя, мерзкая зеленоглазая ведьма с телом распутницы и расчетливым подлым умишком! И пока это будет тянуться, я стану держать тебя здесь, в своем серале, в точности как мои язычники предки, уводившие в плен трепещущих от страха христианок-невольниц. Будешь услаждать только меня и никого больше! Надеюсь, эта мысль не слишком ужасает тебя, моя крошка? Ты моя, пока не осточертеешь мне, и станешь делать то, что приказываю!

– Как волнительно! Что же именно? Если только речь не идет о каких-то извращениях…

Он не дал ей закончить. Не дал опомниться. Набросился на Сару, схватил и, раздавливая губами губы, целовал, пока она не задохнулась. Руки блуждали по ее охваченному огнем телу, превращая Сару в покорную, готовую на все куклу, заставляя отвечать на изощренные, томительно-откровенные ласки, забыть обо всем, стать неистовой, неукротимо-алчной, давать и брать, жадно, ненасытно, неудержимо.

Даже в самых буйных фантазиях невозможно было представить, что он выделывал с ней и что она позволяла делать с собой и как, ведомая инстинктом, отзывалась на малейшее его движение, все глубже погружаясь в огненную тьму наслаждения.

Потом она стыдливо отгоняла от себя мысли о том, что с этого момента, вероятно, станет тосковать и даже мучиться без того, к чему в самом начале ему приходилось ее принуждать. Какой вздор! Ей следовало бы испытывать не разочарование, а облегчение лишь потому, что он решил оставить ее в покое по крайней мере на несколько часов, не обременять своим угнетающим присутствием. Почему же так тяжело на душе?

Вскоре после ухода Марко послышался характерный гул взлетающего вертолета, и Сара поняла, что его светлость улетел… вероятно, навестить одну из многочисленных любовниц? Да, но ей-то какое до этого дело? Возможно, решил подлечить свое уязвленное самолюбие, но это ее не колышет. Теперь, когда он убрался, самое время подумать о побеге.

Так отчего же она продолжает торчать здесь, как безмозглая клушка? Отчего?

«Наверное, я откладываю осуществление этих планов со дня на день только потому, что вновь обрела способность ясно мыслить», – с горечью подумала Сара, искренне презирая себя за безволие. Он, конечно, не заставит себя ждать и скоро вернется. Сам сказал, перед тем как оставить ее, бросив на прощание эти уничтожающие слова. Марко не может простить себе, что все еще хочет ее. Сколько раз он сам признавался в этом! Собирается держать ее здесь узницей, словно какой-то средневековый сардинский герцог, привыкший распоряжаться жизнью и смертью своих подданных! «Право синьора» – разве не он сам издевательски объяснил ей это? Однако на дворе двадцатый век, и он просто не смеет удерживать ее против воли. Но чего в действительности она желает?

Да, Марко вернется! Надменный эгоист, маньяк, помешанный на своих прихотях и капризах, он не в силах устоять перед соблазном снова унизить ее! И может, в последний раз перед тем как исчезнуть навсегда, стоит отдаться ему, позволить считать, будто она полностью в его власти. Ведь так или иначе, этот глупый фарс почти окончен!

Но существует еще и Анджело, несчастный, невезучий сводный брат, которого Марко так ненавидит. Нет, скорее ревнует. Анджело сделает для нее все, что возможно… конечно, не забывая о собственной выгоде. Рыцарь на сверкающей черной «хонде»! Ожидающий сигнала от дамы, нуждающейся в помощи, сигнала, которого пока не поступило и, конечно, лишь потому, что Сара чувствовала и знала: несмотря на все угрозы и оскорбления, Марко снова придет, словно волк, почуявший и загнавший добычу… дающий ей время поддаться панике, прежде чем наброситься и загрызть. О да, он придет! Придет, чтобы снова измываться над ней! Но еще неизвестно, кто посмеется последним! И только поэтому она все еще оставалась во дворце. Мысль о том, что в любую минуту, любой миг она может исчезнуть, невыразимо тешила душу. Сара подождет, пока он снова явится, не в силах забыть, обойтись без нее, а потом – конец. Всего один разок, чтобы доказать ему, как безумно он желает ее, а затем Сара навеки уйдет из его жизни.

Как ни странно, именно Серафина вернула Сару с небес на землю. Серафина и ее неизменно суровое ворчание. Да еще «таинственное» появление последних журналов, известных своими колонками светской хроники.

Это, конечно, постарался Анджело, кто же еще? С обложки одного загадочно улыбалась мать, напоминая Саре о том, что, возможно, их сейчас разделяет всего несколько десятков километров. Нетерпеливо перелистывая страницы, Сара (на что и рассчитывал Анджело) наткнулась на несколько весьма откровенных заметок о Марко. Герцога ди Кавальери называли международным плейбоем, несмотря на успехи в бизнесе. Автор одной статейки распространялся о его так называемой последней пассии, довольно известной французской модельерше. Другой перечислял его прежних любовниц, подчеркивая непостоянство и бессердечие герцога, – как оказалось, его хватало всего на полгода, а потом он без объяснений расставался с женщиной ради очередной соперницы.

Ну конечно, как она раньше не поняла, что он за человек! И кто же из них двоих настоящий лицемер? Да почему же он никак не прилетит, черт бы побрал его гнусную душонку, чтобы Сара смогла наконец высказать ему в лицо всю правду?!

Прошло двое суток, но о Марко не было ни слуху ни духу! Ублюдок! Где он шляется? И что надеется доказать? Ну ничего, когда он вздумает явиться, ее здесь не будет! Держать Сару тут для собственных удовольствий – никогда! Конечно, рано или поздно он узнает, как был одурачен, но это лишь часть ее отмщения! Он станет настоящим посмешищем, если раньше его не упекут за решетку! На суд Сара наденет девственно-белое платье и будет заливать слезами зал… поделом этому негодяю! Папочка обо всем позаботится, и уж тогда его светлости худо придется!

Но пока Сара, как обычно, загорала на маленькой террасе в полном одиночестве.

Да будь же разумной, Сара! Ах, легко сказать, легко предостерегающе грозить себе пальчиком, несмотря на полное бездействие перед лицом опасности, о существовании которой она не подозревала и к которой явно не была готова. А что, если он вообще не вернется? Скорее всего он просто-напросто выбросил ее из головы! Еще одна жертва в длинном списке побед! И все же были ночи и дни, когда Марко беседовал с ней, казалось, забывая о том, кто он и что, по его мнению, представляет собой она. Оба мирно ужинали, спорили… и упражнялись в словесных поединках. Любили друг друга, несмотря на те циничные, оскорбительные фразы, которыми он старался низводить происходящее между ними до самого грязного, животного уровня, фразы, которые ничего не объясняли и ничего не значили.