Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар

По поддельным паспортам прибыли технические специалисты Моссада и привезли современное оборудование, включая кондиционеры. Со всей техники тщательно удалили надписи на иврите. Лимор купил электрогенератор; воду доставляли в баках из источников, находящихся в четырех часах езды от Аруса. В деревне израильтяне нашли небольшую опреснительную станцию, подаренную Судану Саудовской Аравией. Осматривая ее, офицеры Моссада обнаружили надписи на иврите — оказалось, она изготовлена в Израиле! Дэнни и его товарищи закупили моторные лодки и байдарки, грузовики и джип «тойота». Комплекты радиосвязи также были контрабандой доставлены в Арус и спрятаны в кислородных баллонах. Для бесперебойного функционирования поселка агенты Моссада наняли восемнадцать местных жителей — трех поваров, официантов, шофера, техника и горничных из Эритреи. Роли англоговорящих инструкторов по подводному плаванию исполняли ветераны 13-й флотилии.

И конечно же директор — Иола Райтман, вернее, Ангела, как значилось в ее немецком паспорте.

Открытие курорта было разрекламировано в Европе. Швейцарское туристическое агентство набрало первые группы желающих заняться дайвингом, и курорт начал работу. Добраться туда было не так-то легко: сначала коммерческим рейсом из Европы в Хартум, затем перелет внутри страны суданской авиакомпанией, которую израильтяне прозвали «Иншаллахские авиалинии»[24] — потому что всякий раз можно было только надеяться, что после пары часов или даже дня задержки рейс все-таки отправится. Самолет доставлял пассажиров в Порт-Судан, там их встречали машины из Аруса и везли до курорта еще семьдесят километров по ухабистым грунтовым дорогам. Этот тернистый путь, по-видимому, усиливал у дайверов ощущение экзотического приключения.

Но после всего этого они наконец оказывались в Арусе и будто попадали в рай на земле.

Это действительно был рай. Иола прибыла в Арус еще до окончания ремонта. Эфраим Галеви, тревожась о ее безопасности, сначала отправил ее в Цюрих, где она выждала два дня, а затем улетела в Судан по своему немецкому паспорту. Она влюбилась в Арус с первого взгляда, как только перед ней предстал ряд домиков, выкрашенных в яркие цвета, с красными крышами, арочными переходами и потрясающим видом на океан. Первозданная красота местной природы глубоко тронула ее. Как-то перед заходом солнца она посмотрела на море и увидела, что «весь берег шевелится»! Оказалось, что по песку ползают десятки тысяч раков-отшельников и от этого кажется, будто берег действительно движется навстречу воде…

Иола быстро взялась за дело: организовала график погружений с аквалангом, установила правила работы для местных жителей, подготовила меню столовой, ухищряясь использовать ограниченные запасы еды, доставляемые из города, купила холодильник для продуктов, приготовила йогурт из сухого молока, позаботилась о бесперебойных поставках морской рыбы и, самое главное, — установила тесные связи с местными жителями. Также она закупила большой запас горючего: курорт расходовал по бочке в день. И вдобавок ко всему взяла на себя неофициальную обязанность оберегать горничных от суданских мужчин.

И конечно, готовилась к своей секретной функции — помогала организовывать миссии, которые проводились раз в месяц.

Миссии получили кодовое название «Родная гавань». Йонатан Шефа, также известный как «Проспер», задействовал некоторых своих бывших товарищей из Моссада, среди которых был Эммануэль Аллон, кодовое имя «Жюльен», а также журналиста Гади Сукеника, отставного спецназовца из 13-й флотилии. За несколько дней до каждой миссии из Израиля приезжали агенты, селились в деревне, а в один из вечеров садились на грузовики и сообщали местным работникам курорта, что едут в близлежащий город на встречу со шведскими медсестрами из Красного Креста. На самом деле они уезжали за 500 километров от побережья, в Хартум, на условленном месте за городом сажали в грузовики и джипы сотни эфиопских евреев, иногда по двести или триста человек за миссию, и везли их в уединенную бухту Марса-Фиджаб к северу от курорта. Такое путешествие занимало несколько дней. Колонна передвигалась только в темноте и только в безлунные ночи. Днем машины и пассажиры укрывались в вади[25] у дороги и только после захода солнца продолжали путь. В те дни в Судане бушевала гражданская война, на дорогах устанавливали блокпосты. Но Дэнни знал, что солдат можно подкупить пачками сигарет и белым хлебом, после чего машинам разрешали проезд, и они достигали бухты под покровом ночи.

На берегу их ожидали «морские котики» из 13-й флотилии. Они приплывали на лодках «Бертрам» («Ласточки»), обследовали коралловый риф и устанавливали освещение на берегу. Эту часть операции всегда приурочивали к пятнице, дню отдыха у мусульман, когда местные жители были не так бдительны. Накануне вечером местные сотрудники Аруса, как обычно собравшись у костра, видели, как Иола и ее друзья бегут к своим лодкам и отправляются в плавание в темноте. Они уже привыкли к тому, что «ненормальные иностранцы» любят погружаться с аквалангом по ночам.

Естественно, они не подозревали, что на самом деле иностранцы плыли в бухту, где проходила финальная часть операции. Когда машины прибывали в бухту, бойцы аккуратно пересаживали эфиопов на «Ласточки», которые отвозили их на израильский военный корабль «Бат-Галим» («Русалка»), стоящий в открытом море. Большинство эфиопов видели море первый раз, некоторые даже пытались из него напиться. На борту корабля их ожидал теплый прием и горячая еда. После того как корабль отправлялся в Эйлат, большая часть бойцов Моссада и 13-й флотилии покидала Судан, а Иола и еще двое бойцов Моссада оставались в ожидании следующей миссии.

В «периоды ожидания» у Иолы был строгий распорядок дня: спорт, бег и плавание, книги и даже курсы астрофизики Открытого Британского университета. Каждые два-три месяца она летала в Израиль в двухнедельный отпуск.

Вскоре дайвинг-курорт приобрел популярность. Арус стал модным местом отдыха высшего общества Хартума, дипломатов, офицеров и высокопоставленных государственных служащих. На праздники приезжали все важные люди Хартума, а также прилетали дайверы из Европы. Часто по вечерам все гости устраивали танцы. Богатые люди из Саудовской Аравии приезжали на охоту с соколами в пустыне. Жена египетского посла рассыпалась в комплиментах безупречному сервису. Французский военный атташе невольно раскрывал Иоле и ее товарищам секретные сведения о суданской армии, а заодно развеял их опасения по поводу того, что израильские суда могут быть обнаружены с помощью электронных средств. У Судана нет военно-морских радиолокационных станций, заявил он.

Иола наладила тесные отношения с местными чиновниками. Губернатор Порт-Судана избавил деревню от бюрократических проблем на местном уровне и взамен получил право на бесплатное проживание на курорте для себя и своих сотрудников. Для начальника полиции, выдававшего транспортным средствам деревни разрешения на свободный проезд, Иола регулярно привозила контрабандой виски, несмотря на сухой закон в Судане. Влюбленный в Иолу суданский генерал предоставил в ее распоряжение единственную в стране декомпрессионную установку;