Америка в тeни президентства - Даниэль Эстулин

американским обязательствам по конвертируемости доллара в золото) привёл к самым серьёзным геополитическим последствиям. Важнейшим результатом стал тот факт, что иностранные государства перестали быть заинтересованы в сохранении доллара США в своих золотовалютных резервах и использовании его для покрытия задолженности в международной торговле.

В результате спрос на доллар должен был падать, как и покупательная способность американской валюты. Нужно было что-то предпринять. Вашингтон придумал новое соглашение, чтобы дать иностранным государствам достаточно оснований для использования доллара в качестве резервной валюты и т. д. Новое соглашение, названное «нефтедолларовой системой», сохранило статус доллара как резервной валюты.

От Бреттон-Вудса к нефтедолларам

Экономист Грант Уильямс объясняет: «В 1970-е годы Генри Киссинджер и Ричард Никсон заключили сделку с Саудитами — сделку, которая дала начало нефтедолларовой системе. Условия соглашения были простыми: Саудиты согласились принимать только доллары США для расчётов за свою нефть, а также реинвестировать свои излишки долларов в ценные бумаги Казначейства США. В свою очередь, США обязались поставлять Саудитам оружие и выступать гарантом их безопасности, поскольку те со всей очевидностью находились в весьма опасном окружении. Мы видим, всё шло как по маслу.

Объёмы покупки казначейских бумаг Саудовской Аравией росли вместе с ценами на нефть, и все были счастливы. Обратная зависимость между долларом и товарной нефтью, как и планировалось, оказалась почти идеальной (так было до недавнего времени).

Начиная с того момента, как Никсон захлопнул золотое окно, а нефтедолларовая система была организована, число иностранных покупателей американского долга стало расти в геометрической прогрессии. Когда самый важный товар в мире оценивается исключительно в долларах США, это означает, что всем нужны значительные долларовые резервы, чтобы платить за этот товар, а это огромный спрос на казначейские бумаги»[493]. К 2015 году ценных бумаг Казначейства США накопилось на сумму, эквивалентную примерно шести годам всего объёма предложения нефти в руках иностранных государств.

Эти соглашения укрепили покупательную способность американской валюты, создав ещё больший и более ликвидный рынок для доллара США и ценных бумаг Казначейства. США также получили уникальную привилегию импортировать товары, включая нефть, в своей собственной валюте, которую они могут просто печатать, в отличие от других стран, которым доллар нужно покупать.

Грант Уильямс верно замечает: «Нефтедолларовая система позволила правительству и гражданам США в течение десятилетий жить не по средствам. Вот почему СМИ и политическая элита страны относятся к Саудовской Аравии иначе, чем во всём мире. Вот почему президент Трамп не включил Саудитов в список спонсоров терроризма, при том, что 15 из 19 террористов, которые, как официально считается в США, захватили самолёты 11 сентября, были выходцами из Саудовской Аравии. В целом нефтедолларовую систему можно считать тем клеем, который скрепляет отношения между США и Саудовской Аравией. Однако это не может длиться вечно»[494].

Бреттон-Вудская система существовала в течение 27 лет. Нефтедолларовая система функционирует уже 40 лет. Однако клей начитает рассыхаться. На самом деле мы находимся на грани очередного сдвига глобальной финансовой системы, и он будет по меньшей мере столь же масштабным, как и крах Бреттон-Вудской системы в 1971 году.

Рейганомика

Рейганомика — это экономическая программа, которая предполагала постоянное кредитное стимулирование спроса. До её принятия равновесные макроэкономические параметры для американских домохозяйств выглядели так: общий объём долга — не более 60–65 % ежегодных доходов, сбережения — порядка 10 % реальных располагаемых доходов. К 2008 году эти параметры изменились следующим образом: средний объём долга — свыше 130 % ежегодных доходных, сбережения — минус 5–7%. С начала 1980-х годов банковская система позволила домохозяйствам рефинансировать свою задолженность, т. е. стало возможным выплачивать старые кредиты за счёт новых (это было частью рейганомики). И для того, чтобы обеспечить стабильный спрос без падений, банки начали снижать стоимость кредита (затраты на кредит — cost of loan). В 1980 году ставка Федерального резерва США со скидкой составляла 19 %, а к декабрю 2008 года она стала практически нулевой.

В целом рейганомика, или «экономика стимулирования предложения» «была мошенничеством, направленным против американской экономики. Пакет мер по снижению налогов был разработан для упрощения не капиталовложений в ключевые виды промышленности, а «постиндустриальных» налоговых списаний и потоков в спекулятивные сферы»[495].

«Президентская программа в том виде, в каком она была исходно определена, по существу передала контроль над чрезвычайно важной сферой денежно-кредитной политики совету директоров Федерального резерва и его выбранному Картером председателю Полу А. Волкеру. Принципиально важно, что программе Рейгана не удалось продвинуть реформу мировой денежно-кредитной системы, которая позволила бы правительству США регулировать контролируемые Лондоном частные и оффшорные рынки. Также ей не удалось заполучить контроль над процессом кредитования страны, предоставив совету директоров Федерального резерва полную свободу действий»[496].

В конце 1970-х годов в рамках «Проекта для 1980-х» Совет по международным отношениям опубликовал многотомную серию, возвещавшую о начале политики «контролируемого распада» американской и мировой экономики. В условиях этой политики, которую с 1979 года на практике реализовывал Волкер, «общественная вера в государственное поощрение неограниченного роста и прогресса должны были считаться главным врагом — в прямом противоречии с позицией Рейгана. Контролируемый экономический распад и разрушение передовых научно-промышленных комплексов мира — важнейшие темы данного доклада»[497]. Совет по международным отношениям, один из центральных институтов олигархии в Соединённых Штатах, назвал этот проект «крупнейшим начинанием в истории страны[498][499].

33-томный доклад Совета по международным отношениям представлял собой проекты и разработки, для внедрения которых во второй половине 1970-х — 1980-е годы олигархия использовала своё влияние. Она навязала один их самых глубоких по меркам ХХ века сдвигов в экономической и государственной культурно-политической политике — сдвиг парадигмы в сторону постиндустриальной экономики[500].

Что такое «контролируемый распад»? Мировую экономику ввергают в коллапс — но не хаотичным или стихийным образом. В условиях, когда процесс распада контролируется олигархией, для воплощения задуманного требуется вызвать экономические потрясения: резкие скачки цен на нефть, прекращение кредитования, нестабильные процентные ставки, сведение мировой экономики к нулевым, а в конце концов — к отрицательным темпам роста.

Одновременно был создан спотовый рынок нефти, рынок долговых обязательств в евро, рынок деривативов, произошло расширение оффшорного банковского аппарата, а также началось отмывание больших объёмов наркоденег крупнейшими банками мира.

Начиная с недели 6-12 октября 1979 г. Волкер начал повышать процентные ставки, повышая процентную ставку по федеральным фондам и некоторые категории резервных требований к коммерческим банкам. Он продолжил повышать ставки вплоть до декабря 1980 г., пока базовая кредитная ставка коммерческих банков США не достигла 21,5 %. «Результаты такой политики не замедлили сказаться, и они были сокрушительными, особенно по той причине, что глубинное государство в течение 1970-х годов дважды использовало нефтяной обман,