Америка в тeни президентства - Даниэль Эстулин

чтобы цены на нефть взлетели до потолка. В Соединённых Штатах на порядки рухнуло промышленное и сельскохозяйственное производство. Между 1979 и 1982 годами производство в следующих критически важных для США видах промышленности в расчёте на душу населения упало следующим образом: производство металлорежущих станков — на 45,5 %; бульдозеров — на 53,2 %; автомобилей — на 44,3 % и стали — на 49,4 %»[501].

Кроме того, начиная с 1981 года экономика США росла на фоне роста государственного долга, буквально кусающего ей пятки. Без увеличения долга не было никакого роста вовсе. Поскольку печатание долларов и их легализация проводилась финансовым институтом, доля финансового сектора, отвечающего за перераспределение доходов в США, росла так: с 5 % в 1939 году до 10 % в 1947 году — всего через три года после проведения Бреттон-Вудской конференции, и до 20 % к началу кризиса в 1970-х годов. В 2008 году, накануне финансового кризиса, это уже было 70 %. Как я уже объяснял ранее на страницах этой книги, гораздо важнее следующее: начиная с 1981 года рост глобальной экономики тем или иным образом по существу обеспечивался перераспределением долларов США, напечатанных Федеральным резервом и проходящих через Федеральную резервную систему, — этот процесс контролируется МВФ, ВТО и другими глобальными бреттон-вудскими институтами.

Глава 22. Вашингтонский Консенсус

Перефразируя великолепного российского экономиста Михаила Хазина[502], мировая система социализма — та, что некогда контролировала порядка 1/3 мировой экономики, и западная система, которая держала под своим контролем примерно её половину, были основаны на разных финансовых моделях. Основные валюты были разными (рубли против долларов), различались и модели ценообразования, а также кредитные и инвестиционные механизмы. Начиная с 15 августа 1971 года цена доллара больше не была привязана к золоту, тогда как советский рубль оставался накрепко связанным с золотом ещё два десятилетия. Довольно сложно делать выводы о том, какая система была «лучше», поскольку критерии оценки не установлены чётко. Советская система была более продвинутой в плане сокращения разрыва между богатыми и бедными, а значит, гораздо лучше обеспечивала социальную справедливость, в то время как западная система опережала советскую в стимулировании активных членов общества к тому, чтобы больше работать. Тем не менее, сегодня мы видим, что в условиях кризиса обе системы не справились с обеспечением социальной справедливости.

Правдоподобная гипотеза состоит с том, что в середине 1970-х годов именно СССР и его союзники приблизились к победе в идеологической и социальной войне над своими западными соперниками, однако те, кто стояли во главе советского Политбюро, сплоховали и не смогли закрепить за страной это преимущество и лидерство. Десять лет спустя, когда Советский Союз перестал существовать, Соединённые Штаты ошибок не допустили. Как бы то ни было, Америка в начале 1990-х годов с распадом Советского Союза столкнулась со своей собственной и весьма непростой проблемой. В бывших советских республиках и странах-сателлитах проживали сотни миллионов людей с разными нелиберальными взглядами, и США пришлось иметь с ними дело — принимая во внимание и то обстоятельство, что эти граждане, по крайне мере в бывшей советской России, жили в стране с мощным ядерным арсеналом массового уничтожения.

Различия в образе мышления оказались весьма значительными: достаточно взглянуть на расположение мечетей на территории нынешней Германии, поскольку даже сегодня на территории бывшей Германской Демократической Республике их значительно меньше, чем в ФРГ. И это Германия, где альтернативные взгляды подавляются больше всего — увольняют каждого профессора, воспитателя детского сада и вообще почти кого угодно, кто может представить молодёжи картину мира, хоть как-то отличающуюся от официальной либеральной. Однако самая большая проблема касалась экономики и финансов.

Финансовая модель западного мира, объясняет Хазин, была создана Бреттон-Вудской конференцией 1944 года, и эта модель должна была прийти на смену советской системе. Доллар составлял ядро Бреттон-Вудской системы, и он должен был стать основой для новой, охватывающей весь мир системы, включая и Россию. Именно долларовые инвестиции и займы в долларах должны были в какой-то момент в будущем стать инструментами управления экономически оккупированными территориями.

Таким образом, Вашингтонский консенсус — не более чем набор правил для тех, кто строил новую экономическую модель в России и других странах побеждённого социалистического блока. Идея была в том, чтобы обеспечить полный и безусловный переход этих стран к западной финансовой и экономической системе, которая к тому времени завоевала господствующее положение в мире. Следовательно, действовало несколько базовых обязательных принципов, и никакое альтернативное мнение вообще не допускалось.

Во-первых, и это самое главное, только доллар должен был обеспечивать рост. Страны, попадающие в зону влияния Бреттон-Вудской системы, не могли иметь никаких внутренних источников роста, не привязанных к доллару. Следовательно, любые инвестиции и кредиты должны были быть основаны на долларах, которыми страна была обязана обзавестись любыми возможными способами. Именно так и возникла печально известная система «валютного управления» — Currency Board. Её суть заключалась в том, что стране разрешалось иметь только такое количество национальной валюты, которое можно было обменять на «реальную валюту», прежде всего — на доллар.

Во-вторых, иностранным инвестициям должен был быть дан приоритет. Они должны были быть единственным источником роста и в то же время они должны были гарантировать, что возникшая в стране добавленная стоимость могла быть легко переведена за рубеж. Не должно было быть никаких финансовых потоков, которые замыкались бы на Россию (то же было верно и для любой другой страны, которая приобщилась к долларовой системе в конце 1980-х — начале 1990-х годов). Привлечение иностранных инвестиций стало главной целью любого национального правительства. Следует отметить, что национальные банковские системы, частные по своей сути, также могли «создавать деньги» — путём выдачи займов. Фактически это подрывает монополию доллара, но именно по этой причине, в соответствии с кодексом Вашингтонского консенсуса, иностранные инвестиции допускались только в том случае, если уровень инфляции был низким, и чтобы добиться этого, объём денежной массы должен был ограничиваться. На практике это привело к серьёзным ограничениям по кредитованию реального сектора экономики[503] и к снижению кредитного мультипликатора (т. е. коэффициента эффективности банковской системы).

В-третьих, — это естественно вытекает из первых двух пунктов: в Уставе МВФ прописано, и это чётко прослеживается во всех принципах Бреттон-Вудской системы следующее: любые возможные ограничения обращения доллара и трансграничной торговли должны быть запрещены. Для справки: Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) и ВТО были созданы в соответствии с решениями Бреттон-Вудской конференции 1944 года.

Поэтому никого не должно удивлять, что центральные банки используют всю доступную национальную валюту для валютных спекуляций. Выгодность подобных операций значительно превышает выгоды от инвестиций, и по этой причине, по