Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская

За окном кафе дневной свет сменялся сумерками и серые тени деревьев, фигуры прохожих навевали необъяснимое беспокойство и страх. Время нарочно тянулось, взвинчивая нервы и утяжеляя и без того тревожные мысли.

– Я уверена, что Брайан сообщит нечто, что будет не так легко воспринять… И все же, я верю, что это отнюдь не смертельно,– утешила София мать.

Хелен в очередной раз тяжело вздохнула, и вдруг на выдохе ее глаза неподвижно замерли на ком-то в конце зала. София проследила за ее взглядом и, отклонившись от стола, взглянула в ту же сторону.

Твердой, уверенной походкой в дверь кафе вошел смутно узнаваемый молодой мужчина. Его большие серьезные глаза быстро обежали зал в поиске знакомых лиц.

Но сердце матери узнало сильно изменившегося сына. Хелен, переполненная чувствами радости и растерянности, поднялась и, не успев произнести и слова, сделать шаг, упала в объятия сына. Его руки мягко и нежно обняли худые плечи матери и крепко прижали к широкой груди.

Брайан стал заметно выше, крепче и гораздо шире в плечах. Настоящий мужчина, красивый, сильный, мужественный, с каким-то непривычным, но приятным выражением в глазах, гордостью и чувством собственного достоинства. Хелен не верила своим глазам. Это был ее сын и одновременно совсем чужой человек. У него были светлые волосы, другая стрижка, странный цвет глаз, совсем не его природный. Двигался он как-то иначе, все его движения были плавными, уравновешенными, ни одного лишнего жеста и взгляда. Даже пахло от него иначе.

При виде брата у Софии от радости защемило в груди. Ей не терпелось обнять Брайана и убедиться в правдивости своих ощущений, что этот высокий подтянутый симпатичный мистер и есть ее повзрослевший брат.

– О-о-у, мой милый братик, это действительно ты?!– взвизгнула София, когда до нее дошла очередь обнять брата.

– А кто же еще?!– улыбнулся Брайан.– Давайте присядем, а то мы привлекаем лишнее внимание.

– Да, да, присядем,– дрожащим от радостного волнения голосом проговорила Хелен, замечая странный акцент сына и совсем другую форму носа.

Присев на стул и смахнув с ресниц набежавшие слезы, Хелен задрожала от какого-то непонятного чувства.

– Софи так напугала меня твоим письмом. Слава деве Марии, сейчас я вижу, что с моим сыном все в порядке. Но ты сам на себя не похож?! Что это – у тебя родинки на лице?!

Брайан мельком взглянул на сестру, выпрямился на стуле и медленно из кармана джинсовой куртки достал конверт. Сложив руки на столе, он внимательно и серьезно взглянул на мать.

От нестихающего волнения Хелен дышала громко и прерывисто. Когда пауза затянулась, а серьезный взгляд сына стал подозрительно долгим, мать встряхнула головой и напряженно свела брови.

– Ты расскажешь нам, как жил все это время? Ты перестал звонить, писать, я так беспокоилась о тебе. София заверяла, что у тебя все хорошо. Но откуда она могла это знать, если ты не писал? Я хочу послушать твой голос. Говори, сынок, пожалуйста!– дрожащим голосом обратилась она к Брайану.

София взяла мать за руку и умоляющим взглядом посмотрела на брата: «Не молчи! Скажи же что-нибудь, что ее успокоит!»

– Я так по вас соскучился! И сейчас все расскажу…

Брайан спокойно кивнул и отвел глаза в сторону, вспоминая самые яркие моменты своей жизни в Хьюстоне и Вашингтоне, рассказывая об учебе в университете, об успехах и наградах, об исполнении своих замыслов и надежд, осторожно приближаясь к причине своего внезапного приезда и смыслу всей его секретности.

Хелен упивалась рассказом сына, звучанием его голоса, такого взрослого мягкого баритона, умилялась его нежному сыновнему взгляду, уверенной улыбке, теплой энергии, исходящей от него, он был открыт, весел, но оставалось что-то неуловимо далекое в нем, что она не могла обозначить словами. Рядом с ним было тепло и радостно, но от материнских глаз и сердца не ускользнуло внутреннее напряжение Брайана.

Чувствуя, что тяжелые мысли становятся непреодолимыми, что в груди холодеет от страха и тревоги, Хелен оборвала сына на полуслове и настороженно спросила:

– Ты ведь приехал не просто так? Что ты хотел нам рассказать?

Брайан отвлекся, и вмиг его лицо посерьезнело. София любопытно прищурилась и придвинулась ближе к центру стола, чтобы услышать каждое слово брата.

– Только не говори, что это дело жизни и смерти!

– Мама, Фисо,– деловым тоном начал Брайан,– я действительно пригласил вас на эту встречу не для того, чтобы просто увидеть вас. У меня к вам серьезный разговор…

Он сдержанно вздохнул. Но было видно, что ему нелегко говорить.

– Знаю, что непросто будет принять то, что я скажу. Я не должен был делать того, что делаю, но я не могу поступить с вами иначе. Это будет подло и неблагодарно с моей стороны. Вы – единственные люди, которые могут понять, поверить и сохранить мою тайну. Так или иначе, вы должны быть посвящены в те изменения, которые произошли в моей жизни…

Хелен медленно набрала воздуха в легкие и от общего напряжения ее глаза округлились. Рот Софии приоткрылся, и она сама превратилась в абсолютный слух.

– Помните, я говорил, что досрочно прошел конкурс в университет международных отношений. После того, как я приехал в Вашингтон, я получил приглашение на встречу с одним человеком, которого не знал и не предполагал, кто он. После этой встречи, мама, моя жизнь круто изменилась… Нет, нет, я не стал кем-то страшным, не влип в грязную историю, не изменил своих убеждений, но обрел нечто новое, дающее широкие возможности. Я стал сильнее – духовно и физически, и сейчас продолжаю совершенствоваться. Я узнаю о мире, о людях гораздо больше, чем смог бы узнать, будь я обычным студентом. Я настолько вырос интеллектуально и в своих собственных глазах, что ни секунды не сомневался и не сожалел о принятом решении…

– Бог мой, Брайан, о чем ты?– не зная, что и подумать, шепотом проговорила Хелен.

София недоуменно закатила глаза к потолку и напряженно мысленно перебирала каждое услышанное слово.

– Официально, я буду состоять на государственной службе в одном из ведомств ООН,– ответил Брайан, но, не договорив, сделал паузу, чтобы подготовить к следующей порции информации.

– А не официально?– протяжно спросила София.

– АМБ,– пошевелил губами Брайан и украдкой огляделся вокруг, а затем уже обычным голосом добавил,– это предел моих мечтаний.

– Матерь божья!– выдохнула Хелен и закрыла лицо дрожащими и влажными от волнения ладонями.

– Мама, мама,– полушепотом успокоил Брайан, взяв мать за запястье,– о чем ты сейчас думаешь? Не придумывай страшного! Моя работа не имеет ничего общего со шпионскими погонями, перестрелками, пытками врагов и прочими киношными страстями. Я – рядовой служащий, и моя помощь государству будет заключаться в поставке информации, важной, скрытой от многих информации, и только. После окончания университета я буду работать в одной из государственных контор, следить за проходящей информацией и вовремя извещать необходимые структуры о нарушениях установленных правил, прав, обязанностей в международном сообществе. Да, это своеобразная работа, но она того стоит. Это великое благо – ощущать себя полезным гражданином своей страны. Не просто гражданином, а защитником, активным патриотом. И если такую работу могу выполнять я, значит, мое предназначение в этом…