Дракон из Трокадеро - Клод Изнер

– Что у него уволокли? – спросил Жозеф в крайнем возбуждении.

– Если бы она знала, то рассказала бы нам! Но то, что мы выяснили, представляется «весьма забавным», если следовать столь дорогому вашему сердцу выражению, господин Пиньо. Она описала нам Уильяма Финча, постояльца «Отеля Трокадеро», у которого стащили штаны. Сей господин сегодня утром явился за вещами Арчибальда Янга, предъявив ключ, очень похожий на этот. Таким образом, я намерен выписать ордер на арест этого прескверного господина, и поскольку наша встреча преследует своей целью выяснить характер ваших с ним отношений, я предлагаю убить одним ударом сразу двух зайцев и рассказать, что вас с ним связывает.

На лицах Виктора и Жозефа отразилось выражение скорбного удивления, что не замедлило вывести комиссара Вальми из себя.

– Можете хранить молчание, но предупреждаю – если в ходе обыска, который я приказал провести в номерах Финча и Янга, обнаружится что-нибудь, вас компрометирующее, вы можете подвергнуться аресту!

Они вышли из префектуры, не сказав друг другу ни слова. На площади Дофина остановились под каштанами. Какая-то девчушка нарисовала посреди улицы классики и теперь прыгала на одной ноге, толкая носком подошвы коробочку из-под пастилок «Жеродель». Несколько клошаров, развалившись на скамье, потягивали прямо из горла красное вино. Устроившийся на железном стульчике сутяга то и дело теребил кипу документов, говорил сам с собой и удрученно качал головой.

– Мне явно пора в сумасшедший дом! – воскликнул Жозеф, испытывая облегчение от возможности сбросить долго сдерживаемое напряжение.

– Тщательно взвесив все предположения, я пришел к выводу, что единственный человек, соответствующий критериям идеального преступника, – это Даглан. Надо предупредить Кэндзи и Ихиро. Театр Лои Фуллер перестал быть для них безопасным местом, им нужно укрыться на улице Фонтен.

Разговор давался Виктору с трудом, на него навалилась такая усталость, что он с удовольствием уснул бы на оккупированной клошарами скамейке.

– Я займусь этим сам. Подготовьте Таша, вот будет потеха, если она встретит нас злобой! Но главное, на тот случай, если за нами шпионят, проследите, чтобы они с малышкой были в безопасности. Да встряхнитесь вы!

Виктор в знак согласия кивнул головой. Он боялся, что супруге сложившаяся ситуация явно не понравится. «Но раз уж она согласилась сотрудничать…»

Таша мало того, что пришла в бешенство, но еще и напрочь отказалась допускать, что убийцей мог оказаться Фредерик Даглан. Она защищала его с таким рвением, что Виктор даже почувствовал в душе легкий укол ревности.

– Кем бы ни был этот преступник, с учетом того, что мы все трое можем подвергнуться преследованиям с его стороны, я настаиваю, чтобы ты и Алиса были в безопасности. Запритесь в мастерской и не высовывайте оттуда носа, я буду в двух шагах от вас, в лаборатории. Хоть это ты мне можешь обещать? – спросил он.

Таша надула губки, больше для проформы, и уступила.

– Согласись, ты относишься ко мне не столько как к партнерше, сколько как к приживалке.

– Какая же ты приживалка? Ты – создание столь же редкое, как ваза из саксонского фарфора, и я люблю тебя больше всего на свете, – ответил Виктор Таша, поглаживая при этом по голове дочь. – Заприте дверь на два оборота ключа!

Виктор расхаживал по своей фотолаборатории, не отрывая глаз от циферблата часов: 7:31, 7:32, 7:33. Каждое движение секундной стрелки заставляло его нервничать все больше и больше. Голова напрочь отказывалась соображать. Его охватила такая же паника, какую он однажды испытал в детстве, когда вечером отец в виде наказания запер его в подвале дома на Слоун-сквер. К ноге прикоснулось что-то мягкое и пушистое. К крику, вырвавшемуся из его груди, примешался тонкий, пронзительный писк. Крыса.

Легри попытался успокоиться, вспоминая всю последовательность фактов, приведших к этому состоянию ожидания. Смерть Исаму. Смерть Форестера. Смерть…

Он застыл на месте. На него смотрели развешанные над печкой портреты детей за работой, букинистов и фокусников. Они кривили рты и напоминали маски театральных трагиков. В сумерках нашептывали чьи-то искаженные голоса. Кому они принадлежали? О чем говорили? Виктор прислонился спиной к раковине и заставил себя прислушаться. Из невнятного шепота явственно послышалось одно слово. Он бросился из лаборатории, позабыв повесить на дверь замок, пересек двор и ринулся к проезжавшему мимо фиакру.

– «Отель Трокадеро!»

Гедеон листал журнал, посвященный анатомии молодых пышнотелых девиц, выряженных в телесного цвета трико. Постороннее вмешательство оказалось для него столь неожиданным, что он разорвал страницу, смял журнал и засунул все под стойку. Щеки его сделались пунцовыми.

– Вы! Какого черта! Вы меня напугали!

– Что конкретно произошло после того, как обнаружили труп Энтони Форестера? Покопайтесь в своих воспоминаниях, это очень важно. Постарайтесь воспроизвести всю сцену так, будто она произошла только что.

– Ох! Опять эта история! Прямо наваждение какое-то! И это в тот самый момент, когда полиция переворачивает вверх дном номера господ Финча и Янга!

– Это поможет вам освежить память?

Виктор положил рядом с медным колокольчиком три монеты. Гедеон тут же схватил их и положил в карман.

– Ну хорошо, будем считать вопрос решенным. Мне нужно сосредоточиться. – Он прикрыл глаза и приложил пальцы к вискам. – Вспоминай, вспоминай… Старая Филаминта вывалилась из номера, истошно вопя. Ее крики взбудоражили весь персонал, который тут же ринулся на третий этаж, в двадцать шестой номер. Этот тип, пардон, господин Форестер, лежал в ванной, из его груди торчала стрела. Полетт грохнулась в обморок, а патрон…

– Как он был одет? Ну же, сделайте над собой усилие!

– В клетчатый пиджак и кальсоны. Башмаки кто-то засунул в биде. Мне очень стыдно, но покойник был настолько нелеп, что я не смог удержаться от смеха. Его штаны и бумажник искали повсюду, но они исчезли, как и у господина Финча.

– Кто был с вами, когда стало ясно, что Форестер убит? Подумайте хорошо, это крайне важно.

Пальцы Гедеона стали массировать виски, будто пытаясь пробуравить в них две дыры.

– Ну, там были… Господин Дутремон, главный администратор отеля, Жодье, дежурный администратор, горничная Полетт и Филаминта.

– А парень, с которым вы впоследствии говорили, этот рабочий с кухни, Курсон?

Гедеон отнял пальцы от висков и открыл глаза.

– Об этом воспоминаний у меня не сохранилось… то было настоящее безумие… Постойте! Нет… Но… Вот черт, в башке все перемешалось! Лучше спросите кого-нибудь другого. Если хотите, я могу вернуть вам деньги.

– Нет-нет.

– Как бы там ни было, перед самым прибытием полиции Курсон отдал мне фуражку и залег на дно в Старом Париже. Впрочем, это вы уже знаете.