Инородное тело - Ирина Градова

– Ну? – требовательно сказал он.

Более кратким быть просто невозможно, однако я понимала, что для Леонида такое поведение – вершина эмоционального подъема. То, что он не удовлетворился простым звонком, а пришел перед работой лично справиться о состоянии Дениса, стоило дорогого – это понял бы любой, кто хоть сколько-нибудь знал нашего патолога. Поэтому я сразу же выложила ему все о состоянии парня.

– Значит, выкарабкается? – коротко спросил он.

– Теперь уже точно.

– Хорошо.

Видя, что он собирается уходить, я остановила его вопросом:

– А как дела у Карпухина с Лицкявичусом – они взяли этот вампирский притон?

– Только благодаря связисту майора – он сообразил установить на подошве кроссовки Дэна радиомаячок, иначе мы никогда их не нашли бы!

– Если я его встречу, зацелую до смерти, связиста этого! – пробормотала я.

– На самом деле, как ни странно, своими жизнями Дэн и Денис обязаны исключительно их верховному вампиру, главе рода – Люциусу, – заметил Леонид, сохраняя каменное выражение лица.

– Это как?!

– Увидев, что Влад Прокофьев собирается убить парней, Люциус выстрелил в него. Слава богу, не убил, – есть шанс получить показа…

– Погодите-ка! – перебила я. – Вы сказали – Влад Прокофьев?!

– Ну да, братец нашего Илюшеньки и, кстати сказать, Люциуса, то есть Григория Прокофьева.

– Они что, все трое – братья?!

– Ага. Помните, вы говорили, что у Ильи есть больной брат?

– Ну да, только никто почему-то не мог членораздельно сказать, какой именно у него диагноз.

– Это потому, что Влад не распространялся на эту тему. У Григория – острая порфирия в последней стадии. К сожалению, Влад практически обрек брата на смерть, не позволяя ему получать необходимые медикаменты и процедуры. Наоборот, он придумал, как извлечь выгоду из недуга брата, и вместе с Ильей и тем парнем из ФГУ они рубили неплохие бабки: сбывали кровь редких групп пациентам, торговали обычной кровью среди адептов своей вампирской секты и даже не гнушались грабежами – вы сами видели на Прокофьеве один из трофеев, снятых им с убитого Щукина.

– Вы сказали, у брата Ильи и Влада – порфирия? Разве она лечится?

– Скорее нет, чем да, – пожал плечами Леонид. – Но можно было, по крайней мере, облегчить его страдания, вы не находите? К тому же, пока заболевание не было таким запущенным, еще можно было хоть что-то сделать. Ведь что такое порфирия – это редкая наследственная или приобретенная болезнь крови! Организм жертвы порфирии не в состоянии вырабатывать основной компонент в составе крови – красные кровяные тельца.

– Ну да, – кивнула я, – отсюда и экстремальная чувствительность к свету, ужесточение кожи вокруг губ и десен, проблемы с зубами и пугающий внешний вид!

– Вот именно. Так что легенды о вампирах, возможно, имеют под собою некоторые основания: порфирия существовала всегда, и ее носители действительно боялись солнца, вызывавшего мучительные ожоги их кожи, а также чеснока, который стимулирует производительность кровяных телец у здорового человека, а у больного порфирией лишь обостряет заболевание. Влад не только лишил брата необходимого лечения, он еще и усугублял его состояние! Помните Ван Гога? Он имел вполне нормальную наследственность, но страдал от приступов острой перемежающейся порфирии, провоцируемых голоданием и злоупотреблением абсентом.

– Влад заставлял брата… пить абсент?

– Да, чтобы все видели и убедились: Григорий – настоящий вампир! Братцы даже подумывали о том, чтобы выпустить собственную марку абсента, который они изготавливали кустарным образом, и грести деньги лопатой.

– Неужели ничем нельзя помочь этому бедняге? – спросила я грустно.

– Боюсь, уже слишком поздно: обследование показало, что у него развился рак печени, а операция или любое другое лечение, включая облучение, ему противопоказано. Но, по крайней мере, ему дают вдоволь аминазина, чего он был лишен, вынужденный изображать верховного вампира и страдая от непрерывных болей! Если бы лечение начали вовремя, при помощи спленэктомии можно было бы попытаться продлить жизнь эритроцитам, вводить ему глюкозу внутривенно, а также применить флеботомию, плазмоферез и медикаменты, которых с каждым годом появляется все больше. Короче, в этом случае у Григория еще имелся бы шанс, а теперь…

Когда Кадреску ушел, я вернулась к Денису. Он проснулся и тут же потребовал рассказать ему обо всем, что случилось после того, как он, по его же собственным словам, вырубился. Потом пришел Андрей. Мы говорили только о мальчиках, и, слава богу, он не пытался перевести разговор на наши взаимоотношения. Он рассказал, что Карпухин со спецназом перерыли все «лежбища» Прокофьевых и нашли насос для откачки крови под отрицательным давлением, который они использовали для имитации вампирских действий в отношении своих жертв. Кроме того, дорогущие часы, которые были на руке у Щукина, обнаружились у Влада. Оказывается, у всех пробных дорогих часов есть регистрационные номера, и номер часов сына сохранился у родителей Валерия – в коробочке из-под часов, поэтому не осталось никаких сомнений, что часы принадлежали именно Щукину.

Я все удивлялась тому, что майор так и не нашел немного свободного времени, чтобы заскочить и поинтересоваться состоянием мальчишек. Однако вечером, придя домой, я поняла, почему он не мог этого.

– Он здесь, – сказал Шилов, выйдя в коридор следом за псом Юбером, как обычно, кинувшимся мне под ноги прямо с порога.

– Кто? – не поняла я, с наслаждением сбрасывая туфли с натруженных ног.

– Карпухин. Я пою его чаем и кормлю блинами. Все правильно?

– Толченым стеклом его надо накормить! – пробормотала я сердито. – Он едва не угробил ребят!

– А я все слышу! – закричал майор из кухни, и я проследовала туда в сопровождении Олега и Юбера. – Принимаю все ваши «фэ», Агния, и склоняю виноватую голову – рубите, если у вас есть под рукой что-то достаточно острое! – заявил он.

– Убила бы вас, честное слово! – проворчала я, хватая с его тарелки самый аппетитный блин и целиком засовывая его в рот – только сейчас я вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела.

Злость моя потихоньку испарялась по мере того, как Карпухин посвящал меня в детали расследования, о которых еще не знала.

– Запись, полученная с помощью вашего Дэна, оказалась чрезвычайно важной, – сказал он. – На ней есть информация, с помощью которой мы предъявили двум старшим Прокофьевым обвинение в убийстве Щукина и Киреева.

– Так это все-таки они их убили?

– Киреев давно стал членом ковена. Он был странным парнишкой, но, к несчастью для себя, невоздержанным на язык, и это его погубило: Прокофьевы решили избавиться от него, так как на кону были большие деньги, а не только вопрос самого существования секты. Примите к сведению, что большинство вампиров понятия не имели о том, что имевший за плечами несколько тюремных ходок Влад и его братишка не гнушались убийствами – даже эта Инна Ройзман, она же Лилит, до сих пор не верит, что они могли на такое пойти. У Влада была парочка проверенных людей, которых он посвящал в свои преступные дела, и они во всем ему помогали, так как в одиночку или даже с помощью Ильи со всем этим справиться он бы не сумел. Но во время убийства Киреева они действовали нагло и неосторожно, поэтому Щукин, обычный парень, которому просто нравился вампирский антураж, стал невольным свидетелем убийства. Испугавшись, он понял, что попал в самое настоящее бандитское гнездо: одно дело – пить абсент и водку с томатным соком, веря, что там растворена кровь, и совсем другое – убивать людей по-настоящему!