Гость Дракулы - Брэм Стокер

Так как Малькольмсон хотел избавиться от общества друзей, у него не было желания обременять себя вниманием друзей его друзей, и поэтому он решил сам поискать подходящее место. Он уложил в портплед немного одежды и все нужные книги, а затем взял билет до первого попавшегося ему в местном расписании поездов города, названия которого он не знал.

Сойдя после трехчасового путешествия в Бенчерче, Малькомсон был уверен, что хорошо замел следы и получил возможность спокойно позаниматься. Он пошел прямо в единственную гостиницу этого сонного маленького городка и устроился на ночлег. В Бенчерче проходили ярмарки, и раз в три недели в него съезжалось огромное количество народа, но в остальные дни он был не более привлекателен, чем пустыня. На следующий день после приезда Малькольмсон осмотрел город, пытаясь найти жилье, еще более уединенное, чем даже такая спокойная гостиница, как «Добрый путешественник».

Только одно место понравилось ему – оно, несомненно, олицетворяло его самые смелые мечты о тихом месте; фактически, «тихое» не было для него подходящим определением. Единственно верным, способным передать хотя бы отчасти его уединенность, было слово «заброшенное». То был старый, прочно построенный дом в якобинском стиле[56], с тяжелыми ставнями и окнами, непривычно маленький и на более высоком основании, чем обычно бывают такие дома, и его окружала высокая, массивная стена из кирпича. При ближайшем рассмотрении он был больше похож на крепость, чем на обычный жилой дом. Но все это Малькольмсону понравилось.

«Вот, – думал он, – то самое место, которое я искал, и если только я получу возможность им воспользоваться, я буду счастлив».

Радость молодого человека только усилилась, когда он убедился, что в настоящий момент дом необитаем.

На почте он узнал имя агента по недвижимости, которого удивила просьба сдать часть этого старого дома. Мистер Карнфорд, местный поверенный и агент, оказался приветливым старым джентльменом, и откровенно признался: он в восторге от того, что кто-то готов жить в этом доме.

– По правде говоря, – сказал он, – я был бы очень рад сдать этот дом любому человеку бесплатно на несколько лет, лишь бы только здешние жители видели его обитаемым. Он так давно стоит пустым, что к нему стали относиться с абсурдным предубеждением, а подобные предрассудки лучше всего можно разрушить, поселив в нем человека, пускай даже, – прибавил он с лукавым взглядом на Малькольмсона, – такого студента, как вы, которому покой нужен лишь на некоторое время.

Малькольмсон решил, что нет необходимости расспрашивать агента об абсурдном предубеждении, зная: если ему потребуется, он получит больше сведений по этому вопросу в других местах. Он заплатил за три месяца, получил расписку и имя старой женщины, которая, возможно, согласится поработать у него в доме, и ушел с ключами в кармане. Потом он пошел к хозяйке гостиницы, веселой и очень доброй женщине, и спросил у нее совета насчет того, какие припасы и вещи ему могут понадобиться. Та изумленно воздела руки, когда он сказал ей, где собирается поселиться.

– Только не в Доме судьи! – воскликнула она и побледнела.

Малькольмсон объяснил расположение дома, сказав, что не знает его названия. Когда он закончил, женщина ответила:

– Да, это точно он, тот самый дом! Дом судьи.

Тогда он попросил ее рассказать ему о доме: почему он так называется и что с ним не так. Хозяйка поведала, что местные называют дом так потому, что за много лет до сегодняшнего дня – как давно, она не может сказать, так как сама родом из других мест, но, думает, лет сто тому назад или больше, – он служил жилищем судье, которого все очень боялись из-за его суровых приговоров и враждебного отношения к заключенным во время судебных заседаний.

Что касается предубеждения против самого дома, женщина ничего об этом не знала. Она, дескать, часто задавала этот вопрос, но никто не мог ей сообщить ничего конкретного; и все же существовало общее мнение, будто что-то все-таки было. Что касается лично нее, она бы и за все деньги из банка Дринкуотера не согласилась прожить в этом доме и одного часа. Сказав это, женщина извинилась перед Малькольмсоном за такие тревожные разговоры.

– Очень дурно с моей стороны, сэр, ведь вы – такой молодой джентльмен, к тому же, простите меня за эти слова, собираетесь жить там совсем один. И все же, будь вы моим сыном, простите меня за эти слова, вы бы не провели там ни одной ночи, даже если бы мне пришлось самой пойти туда и звонить в большой сигнальный колокол!

Доброе создание, она говорила так серьезно и намерения у нее были такими благими, что Малькольмсон растрогался, хоть его это и позабавило. Он вежливо заверил хозяйку, что очень ценит ее заботу, и прибавил:

– Но, моя дорогая миссис Уитмен, вам вовсе незачем обо мне беспокоиться! У человека, который готовится к экзамену по математике на степень бакалавра, слишком много забот, чтобы волноваться из-за этих таинственных слухов, а его работа слишком точна и прозаична, чтобы позволить выделить хоть уголок в своих мыслях для разных тайн. Мне вполне хватит гармонической прогрессии, перестановки и комбинации и эллиптических функций!

Миссис Уитмен по доброте душевной согласилась позаботиться о необходимых ему вещах, поэтому сам Малькольмсон отправился на поиски той старой женщины, которую ему порекомендовали. Вернувшись вместе с ней в Дом cудьи часа через два, он нашел там саму миссис Уитмен, которая ждала его вместе с несколькими мужчинами и мальчишками, а также с помощником обойщика, который привез на тележке кровать, так как, по ее словам, столы и стулья могут оказаться еще очень хорошими, а вот кровать не проветривали уже лет пятьдесят, и она не годится, чтобы на ней «лежали молодые косточки». Очевидно, ей было любопытно увидеть интерьеры особняка; и хотя она так нарочито боялась чего-то, что при малейшем шуме вцеплялась в Малькольмсона, не отходя от него ни на минуту, однако обошла весь дом.

Осмотрев дом, Малькольмсон решил устроиться в просторной столовой, которая была достаточно большой и удовлетворяла всем его требованиям, и миссис Уитмен с помощью поденщицы, миссис Демпстер, занялась ее обустройством. Когда внесли и распаковали корзины, Малькольмсон увидел, что она по доброте душевной предусмотрительно прислала со своей кухни столько еды, что ее хватит на несколько дней. Перед уходом добрая женщина высказала ему всевозможные пожелания благополучия, а у двери обернулась и сказала:

– И возможно, сэр, так как эта комната большая, и в ней гуляют сквозняки, хорошо было бы загородить вашу кровать на ночь одной из этих больших ширм. Хотя, по правде сказать, я сама умерла бы, если бы меня заперли здесь со всеми этими… тварями, которые высовывают головы из-за углов или выглядывают сверху и смотрят на меня! – Нарисованная воображением женщины картина, как видно, была слишком большим испытанием для ее нервов, и она тотчас убежала.