Русская армия на чужбине. Галлиполийская эпопея. Том 12 - Сергей Владимирович Волков

части) санитарная часть была организована и войска и беженцы получали необходимую медицинскую помощь.

г) Строевое дело и воспитание в корпусе. Во время Первой мировой войны нормальная подготовка офицеров и солдат прекратилась; это сильно понизило качество Русской армии. Во время Гражданской войны это положение еще ухудшилось. Желание сохранения армии привело к необходимости поднять военное образование в 1-м корпусе. Условия, в которых находился корпус, мешали правильному ведению занятий, но все меры были приняты для поднятия военного образования чинов корпуса. Уже 21 января приказом по Пехотной дивизии было приказано приступить к занятиям, но обучение по условиям жизни приходилось вести урывками. Сначала требовалась воинская выправка, правильное понятие о строе и необходимость иметь воинский вид, затем изучение воинских уставов.

С наступлением весны перешли к изучению тактики, а потом и к маневрам одно- и двусторонним. Обучению в специальных войсках (артиллерийских, инженерных и др.) мешало отсутствие нужных пособий, инструментов и приборов, но пользовались всякой возможностью, чтобы пополнить недостающее. Так, мотористы подняли в заливе брошенный французами мотор, почистили его, разобрали и изучили. Обучались все, начиная со старших офицеров, не получивших полного военного образования, до солдат включительно. Были образованы даже штаб-офицерские курсы артиллерийские и стрелковые. Для пополнения современными военными знаниями были переведены несколько специальных военно-научных книг, вышедших в последние годы. Кроме систематических курсов, были организованы лекции для желающих в лагере о современном положении военного дела и о Первой мировой войне. Общее руководство всем сосредоточивалось в руках генерала Кутепова.

Прибывающие на пароходах в Галлиполи офицеры и солдаты в сильной степени были с подорванным воинским духом и ослабленной дисциплиной, а главное – удрученные неопределенностью как своей личной судьбы, так и вообще воинских частей. Для них было неожиданностью строгое требование командира корпуса воинского порядка и дисциплины. Военные училища и кадровые строевые офицеры и строевые части держались хорошо, но высадилось много воинских чинов, не входивших в части, и они были одеты неряшливо и душевно сильно опустились, и сразу принятые генералом Кутеповым меры по приведению в порядок всех военнослужащих заставили и этих людей ободриться. Хотя обучать и воспитывать людей приходилось в тяжелой обстановке голода, нищеты и тяжелых работ по устройству корпуса в «голом поле», но систематическая и настойчивая работа, имевшая в виду воодушевить всех чинов корпуса идеей стойкого служения Родине и необходимости продолжения вооруженной борьбы с большевиками, скоро дала прекрасный результат, ободрив людей.

В новых условиях, когда на одного офицера в части приходилось тоже от 1 до 2 солдат, надо было создать начальника авторитетного и умелого в данных условиях. Нужно было также создать из чинов корпуса хорошо подготовленный кадр для будущей армии, что требовало от них сознания единства общего служения для офицера и солдата.

Через несколько дней по высадке генерал Кутепов отдал приказ: «Для поддержания на должной высоте доброго имени и славы русского офицера и солдата, что особенно необходимо на чужой земле, приказываю начальникам всех степеней строго следить за выполнением всех требований дисциплины. Вверенный мне корпус должен быть образцом войск Русской армии и пользоваться тем же уважением иностранцев, каким пользовалась доблестная Русская армия».

Со своей стороны генерал Врангель 1 декабря 1920 года отдал следующий приказ: «По устройстве войск на новых местах главной заботой начальников всех степеней должно быть создание прочного внутреннего порядка во вверенных мне частях. Дисциплина в армии и флоте должна быть поставлена на ту высоту, какая требуется воинскими уставами, и залогом поддержания ее должно быть быстрое и правильное отправление правосудия». Для этого в корпусе вскоре по высадке были организованы корпусной и военно-полевые суды, приговоры коих объявлялись в приказах. Нужно отметить, что тяжелые физические работы, выполняемые офицерами, и необычайное положение многих штаб- и обер-офицеров, попавших на положение рядовых, которые жили и работали наравне с солдатами, требовали от командиров частей проявления большого такта и внимания к своим подчиненным, идейно оставшимся в частях для служения Родине. Этому способствовало, с одной стороны, повышение взаимного уважения чинов друг к другу, а с другой – непрерывная забота высшего командования о нуждах подчиненных, что ясно ощущалось всеми.

На чужбине сильно обострилось чувство привязанности к своей части и одновременно появилось общее объединение: «Мы – Галлиполийцы». Генерал Врангель понимал переживания армии и в одном из своих приказов писал: «Офицер Русской Армии всегда был рыцарем, верным хранителем традиции армии и ревниво оберегал доблесть носимого им звания». Такое обращение к армии воспитывало и ободряло. Как равно приказ генерала Кутепова, запрещавшего в разговорах бранные слова.

Указанная генералом Врангелем цель «Русская Армия должна продолжать борьбу за освобождение России» являлась как бы завершением всех мер воспитания корпуса в Галлиполи.

Воспитательное значение для войск и для укрепления связи их с высшим командованием играли смотры и парады в Галлиполи, особенно в присутствии генерала Врангеля. И в мирное время на смотрах начальники проверяли боевую подготовку войск, а на парадах войска могли щегольнуть своей выправкой. В Галлиполи их значение еще усилилось, ибо смотры показали, что дух войск ожил, и на смотрах представлялись настоящие воинские части, а парады дали возможность показать не только своему начальству, но и иностранцам, что перед ними настоящие войска, готовые вновь идти в бой и преданные своему вождю. Парадов было несколько, и в большие праздники, и по случаю приезда генерала Врангеля. Особенно запомнился парад 15 февраля 1921 года в присутствии генерала Врангеля и иностранных офицеров и журналистов.

Был серый пасмурный день. Войска были выстроены широким фронтом на громадном поле. К фронту на автомобилях подъехали генерал Врангель, иностранные офицеры и журналисты. Едва Главнокомандующий подошел к правому флангу, как неожиданно разошлись тучи и яркое солнце осветило всю долину. Это произвело потрясающее впечатление на войска, как какое-то указание свыше. Общее восторженное «Ура!» пронеслось по всем рядам. У многих были слезы на глазах. Это было чувство радости и любви к Главнокомандующему. В ответ на его приветствие «Здорово, орлы!» вновь понеслось общее «Ура!». После обхода войск он обратился к войскам с короткой речью, в которой призывал крепко держаться, не поддаваясь никаким увещаниям. Закончился парад блестящим церемониальным маршем. Стройными рядами проходили в сомкнутых колоннах полки. Впечатление от этого парада было огромное, никто не ожидал такой внушительной картины. Особенно были поражены иностранцы. Можно было заметить, что иностранные офицеры с явным удовольствием наблюдали этот парад, а один из них громко сказал: «Нам говорили, что тут беженцы, а на самом деле это настоящая армия».

На другой день был парад частям в городе. Блестящий парад произвел громадное впечатление