Звенящая медь - А. Соло

жутковатая история предстаёт в совершенно новом свете. Но для чего Чиль рисковал, приютив у себя «заразную» ачиху? Или он по каким-то признакам понял, что та не больна? Как определить «на глаз», болен ач или здоров? Джеф никогда не видел, чтобы ачи болели. Но любого, кто показал слабину, они убивали без всякой жалости. Что это, жестокий природный инстинкт или не менее жестокая, но принятая разумом предосторожность?

А ещё Джефа посетила неприятная мысль: за время своей неприкаянной жизни на ачьих островах он раз сто мог помереть от какой-нибудь болячки. Даже самой ерундовой, из тех, которые запросто лечат дома, при помощи аптечки D-3. То, что этого до сих пор не произошло — отдельная большая удача.

Ладно, положим, грипп на почти стерильном Парадизе не подхватишь. Но что делать, если разболятся зубы? Скрутит аппендицит? Да что уж там, достаточно оступиться на каменистой тропе или неудачно слететь с крыши, переломать ноги — и через месяц корабельщики из Химедзи найдут перед домом его высушенный солнцем труп.

Есть, конечно, Мэри, но от неё в случае чего трудно ждать помощи, она в последнее время даже с самыми обыденными делами справляется всё хуже. Случись с ним что — тоже ведь погибнет. Просто забудет вовремя принять лекарства. Пожалуй, впервые с отъезда из Гондолина Джефу пришло в голову, что у одинокой жизни есть серьёзные недостатки.

Карла, похоже, подобные мысли не беспокоили. То ли опыт придавал ему уверенности в себе, то ли жизнь на Назарете не слишком отличалась от той, что ему приходилось вести сейчас. И всё же он охотно, без тени сомнения пришёл в гости к угрюмому чужаку и чокнутой старухе. С удовольствием треплется с ними, поедая макароны с мясом неясного происхождения… Возможно, ему тоже наскучило одиночество. Но тогда почему он не прибился к одному из замков? Может, он всё-таки не тот, за кого себя выдает?

— Вы хоть раз видели ачьих хозяев? — спросил Джеф.

— Упаси Бог. Я жив лишь потому, что мне каждый раз удавалось с ними счастливо разминуться.

— Каждый? Они появлялись на планете неоднократно?

— На моей памяти — пять раз. Пожар в храме, три локальные зачистки на территориях разных ачьих кланов и общая дезинфекция около четырёх лет назад. Для меня по-настоящему страшным оказалось лишь первое событие, ведь я тогда ещё не понимал, с чем имею дело.

— Как вам удалось спастись?

— Божий промысел и чуть везения. Видите ли, у меня есть одна слабость: люблю небо. А Парадиз — настоящий рай для дельтапланериста. Ветра здесь устойчивые, ровные, достаточной силы… В день, когда в храме шла последняя служба, я самым постыдным образом сбежал полетать. Надеялся, что в такой толпе моё отсутствие никто не заметит. Так что пожар начался без меня. Дым я, конечно, увидел, но когда захотел вернуться, чтобы узнать, что случилось, оказался на пути у большой стаи ачей. Они неслись прямо на меня с такой скоростью, что столкнуться с ними было смерти подобно. Так бегут животные от лесного пожара. Сообразив, что ачи спасаются сами, а не угрожают мне, я развернулся по ветру и полетел в одну сторону с ними. Мой дельтаплан, конечно, уступал крыльям ачей в скорости, но до заката я удерживался в хвосте стаи. Потом задремал, а проснувшись, обнаружил, что ачи тоже сбросили ход и дремлют в воздухе вокруг меня…

— Вы обогнули вместе с ними всю планету?

— Нет, это выше человеческих сил. Даже ачи не все выдерживают. Быть перелётной птицей — сомнительное удовольствие. На первом же острове я сел, нашёл пещеру поглубже, задвинул вход камнем и улёгся спать. А проснулся от дикой жары, духоты и гари. Остров снаружи опалили, как курицу после ощипывания. Хорошо, что я крыло разобрал и занёс в пещеру: у меня не было троса, чтобы привязать его.

— И после вы вернулись обратно, к храму?

— Не сразу. Я ведь не представлял себе, в какую сторону лететь. На острове были пещеры, камыш и источник пресной воды, так что по утрам я летал на разведку, к полудню возвращался, а вечером добывал себе пищу.

— Разве в таком удачном месте не жили ачи?

— Жили, конечно. Через пару месяцев они вернулись, пришлось налаживать отношения… Но это уже другая история, скучная и крайне банальная.

— Нет, почему же, — сказал Джеф упрямо, — мне, например, как раз это очень интересно. Я сам больше года прожил среди ачей, вместе с ними собирал ракушки, получал тумаки от их старшего. Если честно, не так уж просто было наладить с ними хоть какие-то отношения.

После Джеф живо и довольно эмоционально поведал гостю историю своей жизни на Парадизе, сперва с добытчиками Чиля, затем на острове Рассветного Пламени. Карл слушал внимательно, не перебивал вопросами, а когда Джеф, наконец, закончил рассказ, произнёс несколько смущённо:

— Наверное, я не имею права судить о вашей ситуации, но… Мне кажется, вы сделали ошибку, когда приняли образ жизни ачей, притворились одним из них.

— А что мне ещё оставалось?

— Ну вот, я так и думал, что вас огорчат мои слова… Но всё-таки человек — царь природы, и в нём есть искра Божья, поднимающая его над прочими творениями Господа, — Джеф ожидал, что этой искрой его собеседник назначит разум, но тот пояснил: — Воображение, способность творить новое. Меня тоже пытались заставить собирать ракушки в обмен на право жить в пещере. Но я придумал способ, позволяющий быстро набрать дневную норму, и научил ему ачей. Всего-то надо было: выкопать на берегу небольшой садок с узким проходом в море и не забывать подбрасывать туда приманку. Моллюски приходят сами в огромном количестве и уже не стремятся удрать. Мои ачи быстро сообразили, в чём дело, накопали себе таких же садков, только побольше и покрасивее, и надеюсь, стали жить чуть менее голодно. По крайней мере, я больше не видел, чтобы они нападали на соседей и поедали их тела.

— Значит, это ты их научил делать глубокие протоки на террасах. А я-то удивлялся, как ловко они выращивают водоросли…

— Водоросли — это уже не я. Может, сами додумались. Ачи, в сущности, неплохие ребята, внимательные и трудолюбивые. Были б ещё нравами помягче… Но тут уж, видно, Божий промысел. При всей своей вспыльчивости они бесхитростны и