Магия взбесившихся дверей - Зинаида Владимировна Гаврик

было выше моих сил, но и продолжаться этому тоже нельзя было позволять.

Мой собственный глухой стон заставил меня слегка очнуться. Эй, что же я творю?! Ещё немного и мы точно доиграемся… безумный секс во сне – это вообще что? Это так неправильно, так неправильно, что… возбуждает до невозможности, до закушенных до крови губ!

Искушение было невыносимым. Предательская мыслишка: “Он ведь всё равно не узнает, что это не сон, а настоящая я, так чего переживать?” никак не желала исчезать. Мне сейчас так хотелось просто отдаться ему, просто забыть обо всём, что стояло между нами, обо всех этих обстоятельствах, и позволить этим наглым татуированным рукам доделать всё, что они уже начали… Одну из них я как раз ощутила под одеждой. Это невероятное ощущение горячих пальцев и прохладных металлических перстней почему-то лишь усилило возбуждение. Кожа буквально полыхнула, словно под его рукой проскочила молния. Я задыхалась, пытаясь найти в себе силы остановиться, но никак не могла.

“Запомни, если хочешь победить ведьму, ты должна…”, – прозвучал в голове мамин голос.

Это отрезвило меня, как ведро ледяной воды, вылитой на голову.

Я резко рванулась, разрывая поцелуй, и крикнула:

– Нет! Нельзя! Убери руки! Стой на месте!

Вряд ли в реальности Дэйм подчинился бы. Но у этого сна были свои законы. Мой артефакт позволял мне управлять всем происходящим.

Дэйм убрал руки. Мне показалось, что он сделал это как-то слишком медленно, будто с сопротивлением.

Я шагнула назад, а он остался на месте, лишь слегка качнувшись следом. Казалось, его ноги прилипли к крыше. Уф, как же хорошо, что не он управляет этим местом…

– Ты забудешь о том, что здесь было. И вообще о том, что видел меня во сне, – твёрдо сказала я Дэйму, а потом добавила, задрав голову вверх: – Камешек, пожалуйста, сделай так, чтобы он ничего этого не вспомнил.

Однако в этот раз что-то пошло не так.

– Ты вовсе не часть моего сна, правда? – вдруг ласково и до невозможности жутко уточнил Дэйм. И растянул губы в такой улыбке, от которой и Джокер покрылся бы холодным потом. – Ты пришла выведать мои секреты?

Мне стало так страшно, так страшно, как не было и в присутствии той потусторонней твари, у которой я забрала коготь. Внезапно стало ясно, что настоящее чудовище – вот оно, стоит прямо передо мной. И по сравнению с ним ту тварь можно назвать милой домашней собачкой.

Неожиданно Дэйм рванулся. Он очень медленно, с усилием шевельнул руками, а потом… двинул ногу вперёд! Он на глазах преодолевал чары камня снов!

– Стой! Приказываю тебе стоять! – Я хотела рявкнуть, но в итоге пискнула, поскольку голос почти пропал от ужаса. Боже, это совсем как в самом кошмарном из снов, когда паника накрывает с головой!

Самое ужасное, что Дэйм не остановился. Он лишь на миг затормозил, но потом сделал второй небольшой шаг. Казалось, что он просто рвёт невидимые оковы. Второй шаг дался ему легче первого, а третий ещё легче.

– Исчезни!

Но в этот раз мой приказ и вовсе проигнорировали. Дэйм никуда не исчез.

Я стояла, застыв от ужаса, и наблюдала, как он надвигается. Как его остановить?

Раз он смог перехватить здесь власть, значит, остаётся только одно.

– Камешек, давай покинем сон Дэйма! Перемести меня в другое место!

Дэйм рванулся ко мне, но в последний миг пространство вокруг размылось и исчезло, сменившись красивым песчаным берегом моря. Получилось!

Его жуткое лицо до сих пор стояло перед глазами. Всплеск адреналина сменился жесточайшим отходняком. Я с размаху села на песок. Меня затрясло.

Глава 46

Успокоиться получилось не сразу. И снова мне помогло воспоминание о маме. Оно каждый раз удивительным образом придавало мне сил. Чтобы победить ведьму, я должна, прежде всего, сохранять хладнокровие.

Встряхнувшись, я встала и побрела по берегу, напряжённо размышляя. Ноги утопали в приятном мелком песочке и время от времени их облизывали морские волны. Это место было воплощением гармонии и спокойствия, но внутри меня по-прежнему бушевала буря.

Моя задумка с проникновением в сон Дэйма провалилась. Более того, теперь Дэйм осведомлён о том, что я его подозреваю. К счастью, он пока не знает, что именно мне известно. Но может догадаться, что в кабинете ко мне вернулись какие-то воспоминания. Он очень умный и легко сложит два и два. А может, уже сложил, если вспомнить ту страшную ухмылку, с которой он рвался ко мне несколько минут назад.

Как же он теперь поступит? Очень не хочется выяснять. Я уже видела, на что он способен. Как проснусь, сразу же свяжусь с ректором.

А до того момента мне надо срочно выяснить, что мама говорила о том, как победить Тантарру. Как это сделать? Можно ли, например, заглянуть в моё собственное подсознание с помощью сна? Кстати, а почему бы не попробовать?

– Камешек, ты можешь как-то помочь мне заглянуть в забытые воспоминания о прошлом?

Пространство дрогнуло и встало на паузу. Море перестало накатывать на берег, волны застыли, а лёгкий ветерок, ласково перебирающий волосы, стих.

Камешек будто напряжённо раздумывал над моей просьбой.

А потом картинка сменилась. Впереди я увидела красивый лабиринт из аккуратно подстриженного изумрудно-зелёного кустарника. Под ногами вилась утоптанная дорожка, над головой светило солнце, но не полуденное, а утреннее – особенно приятное и пока ещё нежаркое. Небо было чуть розоватым. Музыкально шумела листва. Кое-где на зелёной ограде виднелись белые, голубые и бежевые звёздочки мелких цветов.

Я пошла вперёд по этому лабиринту. С каждым шагом в голове ярко вспыхивали воспоминания. Вдобавок к этому они повисали перед лицом в виде радужных цветных пузырей, внутри которых транслировалось изображение. Эти пузыри не лопались, они оставались висеть в воздухе, а я уходила всё дальше.

Поначалу воспоминания были недавние и их было много – они вспыхивали одно за другим. Но чем дальше я шла, тем меньше их становилось. Я углублялась в прошлое и видела себя сначала студенткой, а потом школьницей. Постепенно воспоминания вспыхивали всё реже и, наконец, наступил момент, когда их не стало, словно до зачисления в школу меня и вовсе не существовало.

А потом я неожиданно врезалась в стену, которая возникла из ниоткуда прямо передо мной. Казалось, её сделали из толстого мутного стекла, сквозь которое невозможно было что-то разглядеть. А поверх этого стекла шёл золотистый узор, очень-очень знакомый. Это был узор моей печати.

– Вот он, тот самый барьер… – пробормотала я, возложив на него руки. Барьер чуть пульсировал, как