Самые страшные каникулы - Елена Арсеньева

* * *

— Слушайте, а где Юля? — спросила Лиза. — То есть Жюли?

— И где Алекс? — спросила Таня.

— Ха-ха, — сказал Виктор, пятерней причесывая свои взлохмаченные волосы. — Мы танцуем парами, и не танцующие исчезли тоже парой.

Рашель, рыженькая, коротко стриженная, похожая на мальчишку-сорванца, нахмурилась.

— Юля! — крикнула Лиза. — Жюли! Ты где?

— А пошли их поищем! — предложил Ксавье, невысокий, очень широкоплечий — типичный бургундец! — темноволосый мальчик. — Может, они нарочно спрятались!

Танцевать все порядком устали и очень обрадовались неожиданному развлечению.

Они обошли дом и сад, однако никого не нашли.

— Кажется, наша парочка спряталась слишком хорошо, — проворчал Мишель, покачивая головой. — Ох, не понравится это Мари-Элен!

— Она про это не узнает, если никто не проболтается, — усмехнулся Виктор.

— А при чем тут Мари-Элен? — в один голос спросили Рашель, Лиза и Таня.

— При том, что это подружка Алекса, — сообщил Виктор. — Они учатся вместе, и Алекс рассказывал, что она безумно ревнивая.

— У Алекса есть подружка? — пробурчала Рашель.

— Ой, а мы подумали, это Мари-Элен из страшилки про куклу, у которой были пальцы оттопырены! — сказала Лиза смущенно.

Все засмеялась, но Лизе почему-то стало не по себе.

Она посмотрела на сестру. Конечно, Таня младше, но она была Водолеем по знаку зодиака, а мама всегда говорила, что Водолей — самый умный и рассудительный знак. И неугомонным Весам — а Лиза была Весы — надо с Водолеями советоваться в затруднительных или загадочных обстоятельствах.

Сейчас обстоятельства явно загадочные и затруднительные: куда пропали Юля и Алекс? Вот Лиза и посмотрела на Таню.

Но у Тани и у самой был растерянный вид.

— Как-то странно все это, — сказала она. — Куда они могли подеваться?

— Наверное, где-нибудь целуются! — небрежно сказал Виктор, но Ксавье погрозил ему кулаком и показал глазами на девочек.

Вести такие разговоры с девчонками десяти-двенадцати лет просто неприлично! Танцевать с ними — пожалуйста, а про поцелуи им рано думать. Нажалуются родителям, те нажалуются родителям мальчиков… здесь, в деревне, все очень строго, это вам не какой-нибудь Париж! Отец запросто может наказать Кзавье. Бить, конечно, не станет, но что-нибудь вредное обязательно придумает. Скажем, запрет велосипед в сарае и ключ спрячет. Или не разрешит ходить к соседям купаться в их бассейне. Или не возьмет на следующий вид-гренье. Или еще что-нибудь измыслит. Взрослые ведь каждое утро просыпаются с одной мечтой: сделать наступающий день невыносимым для своего чада.

— Алекс — серьезный человек, — сказал он успокаивающим тоном. — Ему не до глупостей. Может быть, Жюли просто устала и он повел ее домой?

— Нет, она без нас не пошла бы, — сказала Лиза. — Она бы нам сообщила, что уходит.

— Да ну, не захотела мешать вам танцевать, вот и все, — небрежно бросил Виктор.

Решили немного подождать и пошли есть персики. Но почему-то аппетит у всех пропал. И танцевать больше не хотелось. И вообще, это исчезновение Алекса и Жюли обеспокоило ребят больше, чем они хотели показать. Вроде бы и не было в этом ничего страшного, но беспокойство нарастало, как будто над домом собирались грозовые тучи и все это смутно, даже не отдавая себе толком отчета, чувствовали. И поминутно посматривали на дверь, ожидая, что сейчас вернется Алекс и в самом деле скажет, что у Жюли заболела голова, вот он и отвел ее домой…

Когда у ворот зазвенел звонок, все вскочили и бросились на террасу.

Ксавье подбежал к калитке… но это был не Алекс.

— Папа! — в один голос вскричали Лиза и Таня.

— Решил вас пораньше забрать, — пояснил мсье Верьер. — Мама что-то беспокоится.

— Юля уже дома? — спросила Лиза.

— Пока нет. Она что, ушла без вас? — удивился отец.

— Мы думали, Алекс пошел ее провожать, — торопливо объясняла Лиза. — Понимаешь, они куда-то подевались, и мы думали…

— Давно? — нахмурился отец.

— Примерно полчаса, да? — оглянулась Лиза на сестру.

Таня кивнула.

— Примерно полчаса, — подтвердил Ксавье.

— Заблудиться они не могли, конечно, тут десять минут ходу, — спокойно проговорил Верьер, хотя и его вмиг накрыло то же гнетущее ощущение, которое неодолимо давило остальных. — И еще только восемь, довольно светло… Может быть, пошли погулять к лавуару?

— Алекс не бросил бы гостей! — покачал головой Ксавье. — Что-то случилось.

Он вслух произнес то, о чем втайне думали все.

Верьер пытался принять небрежный вид, но на сердце становилось все тяжелей.

— Вы дом осматривали? — спросил он, обнимая дочерей: девочки были уже на грани слез.

— Осматривали, — кивнул Ксавье. — И дом, и сад. Стойте, мы забыли посмотреть на заднем дворе!

Он пробежал через гостиную и кухню — слышно было, как стукнула кухонная дверь, — и тут же раздался громкий крик:

— Сюда! Скорей!

Все так и бросились опрометью через кухню… и замерли, столпились на пороге, увидев Алекса, лежащего на траве в тени сарая.

Над ним склонился Ксавье.

Лиза и Таня испуганно вскрикнули, Рашель завизжала, но тотчас притихла. Клер расплакалась.

— Тихо, — сказал Верьер. — Не подходите, я его осмотрю.

Он наклонился над Алексом, поискал пульс. Похоже было, что мальчик спит: пульс бился ровно, лицо было спокойным.

Верьер осторожно потрогал его за плечо:

— Алекс… Алекс, проснись!

Потряс сильней, но Алекс не открывал глаза.

Верьер поднял голову, посмотрел на детей…

— Он что, умер? — прорыдала Клер, и девчонки хором расплакались.

— Дурочка, он дышит! — крикнул Ксавье.

— Да, Алекс дышит. — Верьер старался говорить спокойно, но это плохо получалось. — Думаю, у него просто обморок.

Он достал мобильный телефон, набрал номер:

— Марина, пожалуйста, приди прямо сейчас к Бурдонам: надо отвести домой девочек.

Он решил пока не говорить жене, что Юля пропала. Может быть, она где-нибудь спряталась, испугавшись того, что случилось с Алексом, и появится раньше, чем придет Марина? Хотя Верьер в это слабо верил…

— По пути загляни к Жильберу, Филиппу и Марку. Пусть тоже идут сюда, — добавил он.

Это были их соседи и друзья, на которых всегда можно рассчитывать в случае чего. Если придется организовывать поиски, их помощь окажется кстати.

— Ничего страшного, небольшие неприятности, — уклончиво ответил он взволнованной жене. — Давай побыстрей, хорошо?