Братья Хоторны - Дженнифер Линн Барнс

6. 21. Скорее всего, это цифры для буквы «А». Теперь ему оставалось лишь сопоставить даты на квитанциях с датами записей в дневнике, повернуть колесо в соответствующее положение и…

Грэйсон снова собрал разобранную Ксандром ручку и достал собственный блокнот в кожаном переплете. Не обращая внимания на то, как он похож на дневник его отца, Грэйсон открыл первую запись и начал расшифровку.

Сначала получалась бессмыслица. Снова. Но на этот раз Грэйсон не стал останавливаться, и в конце концов цифры на странице превратились в слова. Пятьдесят тысяч долларов в пятое отделение, Каймановы острова, через второе отделение, Швейцария…

Но тут код снова превратился в тарабарщину. Птичий язык. На следующей странице Грэйсон обнаружил то же самое: информация, перемежающаяся какой-то ерундой. Настоящее сообщение находилось в другом месте на этой странице.

Как это определить? Грэйсону не нужен ответ на этот вопрос. Ему необязательно понимать, как работал разум его отца. Но где-то в глубине души ему этого хотелось, и, когда он заметил две едва заметные слезинки вверху страницы, когда он перешел к следующей и увидел еще две крошечные слезинки – в другом положении, – то не удержался и коснулся их пальцем.

«Только это не слезы, – подумал Грэйсон, и его взгляд метнулся к столу, где лежала белая карточка, которую он забрал из кабинета Шеффилда Грэйсона. – Это бороздки».

Глава 75

Джеймсон

«Молодец, мой мальчик!» Джеймсон не просто услышал, как Иен это сказал, он почувствовал эти слова физически. Как будто он слишком долго задерживал дыхание, но наконец набрал полную грудь воздуха, а дышать было больно.

«Он вот так запросто взял и попросил меня отдать ключи. Отдать победу в проклятой Игре!»

Эйвери придвинулась ближе к Джеймсону, задев бедром его ногу. Не говоря ни слова, Джеймсон вложил ей в руку только что обнаруженный ключ – с блестящей головкой, похожей на лабиринт.

Как будто он не доверял себе.

– Что вы здесь делаете, Иен? – спросил Джеймсон. Ему хотелось, чтобы вопрос прозвучал резче.

Иен Джонстон-Джеймсон вальяжно вышел вперед, как будто его появление в середине Игры было вполне естественным и Джеймсон нисколько не должен удивиться, увидев его.

– Это твой способ спросить, знает ли фактотум о том, что я ступаю по этим священным землям, вмешиваясь в его маленькую забаву? – с насмешливой улыбкой спросил Иен. – Если так, то, боюсь, мой ответ отрицательный.

Его не должно здесь быть. Джеймсону удалось отвести взгляд от Иена и посмотреть на Кэтрин. Должно быть, она предупредила его о месте проведения Игры. У нее где-то спрятан телефон? Это имеет значение?

– У тебя есть два ключа, – заговорил Иен, его взгляд задержался на ключе в руках Эйвери. – Два из трех, и только один у моего лицемерного братца. Мне нравятся наши шансы.

«Наши, в смысле у тебя и у меня? – подумал с горечью Джеймсон. – Или у тебя и Кэтрин?»

– Что она здесь делает? – сурово спросил он.

Кэтрин позабавил его вопрос, словно для нее любые действия или слова Джеймсона были сродни детским шалостям.

– Мы с грозной Кэтрин пришли к своего рода соглашению. – Губы Иена снова скривились, на этот раз скорее в улыбке, чем в насмешке, очень самодовольной. – Ты отдашь ей эти ключи, – с важным видом продолжил Иен, – и все уходят отсюда счастливыми – кроме моего старшего брата, конечно, что, должен признать, меня очень порадует.

– А как же Вантидж? – осведомился Джеймсон, хотя понимал, что на самом деле он спрашивал: «А как же я?»

Иен пожал плечами.

– Я не совсем понимаю, какое это имеет к тебе отношение.

В этом-то все и дело, понял Джеймсон. Иен на самом деле не понимал. Предложение оставить Вантидж было импульсивным, возникшим под влиянием момента. И уже давно забыто.

– Вы продали меня. – Джеймсон чувствовал, что говорит с ожесточением. – Вы просили меня сыграть в эту Игру. Вы нацелили меня, как стрелу, на почти невозможную цель.

И теперь, когда Джеймсон был на грани попадания в яблочко – после того, как он проложил себе путь в «Милость дьявола», после всего, что он сделал, чтобы добиться участия в Игре, после того, как поставил на карту свою тайну, попал сюда и решает загадку за загадкой, – Иен ждал, что он отступится?

– Что такого вам предложила Кэтрин? – тон Эйвери был ровным, но она внимательно изучала Иена. – Она работает на другого вашего брата, верно? Это он вам что-то предложил?

– Боюсь, условия нашей сделки конфиденциальны. – Кэтрин была не из тех, кто улыбается, но в ее тоне слышалось удовлетворение. – Извольте отдать мне ключи, дети.

– Нет! – Джеймсон не думал, не рассматривал свои варианты – потому что их не было. Он пришел сюда и рискнул всем не для того, чтобы сейчас сдаться.

– Нет? – Кэтрин выгнула бровь и повернулась к Иену, ожидая, что он повлияет на своего сына.

– Нет, – повторил Джеймсон. – Противоположность «да», в значении «отклонять», «отрицать» или «отвергать». Нет.

– Джеймсон. – Иен подошел, встал прямо перед ним и положил руку ему на плечо. – Ты сделал все, что нужно, сын.

«У меня его глаза. – В этот раз Джеймсон позволил себе подумать об этом. – У Грэйсона глаза его отца, а у меня – моего. У меня его смех».

– Вы сказали, что вам нужен игрок, – ответил Джеймсон, не обращая внимания на руку на своем плече. Ничто не сможет причинить тебе боль, если ты сам этого не позволишь. – Умный и хитрый, безжалостный…

– Но не грубый, – закончил за него Иен. – Да-да, я знаю. И ты отлично себя проявил. Ты молодец! Но планы изменились.

«Твой план», – подумал Джеймсон, которого переполняли эмоции, раздирающие душу. Он с самого начала понимал, что Иен его просто использует. Он знал это. Но в прежней версии плана его хотя бы никем нельзя было заменить. А теперь?

«Мною воспользовались, а теперь выкидывают».

– Вам требовался был игрок, способный просчитывать вероятности, пренебрегать ими, «читать» людей, блефовать и – несмотря ни на что – выходить победителем! – Джеймсон и сам слышал, как его голос переполняется безудержной яростью.

«И я это делал».

– Мне нужен был игрок, и ты сыграл, – сказал Иен, начиная терять терпение. – Все кончено. Теперь отдай мне ключи.

«Ты любишь, когда тебе бросают вызов. Ты любишь играть. Ты любишь выигрывать. Но какой бы ни была победа, тебе всегда мало», – звучал в голове у Джеймсона голос мужчины, который сейчас стоял перед ним.

На короткое время Джеймсон почти почувствовал себя значимым.

– Я ничего вам не отдам, – яростно сказал он. – Вернет ли вам эта сделка Вантидж?