Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа - Шери Лоу

Поднявшись наверх, я разбираю вещи — надеюсь, в последний раз. Никогда не думала, что скажу это, но кругосветное путешествие начинает меня утомлять. Просыпаешься каждое утро, и нужно смотреть в окно, чтобы определить, в каком ты городе. И как ведущие «Клуба путешественников» умудряются так жить?

Что-то я разворчалась. Решаю неспешно принять ванну и пораньше лечь спать. Утром все предстанет в другом свете.

В четыре утра я просыпаюсь и не могу уснуть. Видимо, мои биологические часы затерялись где-то над Тихим океаном. Считаю овец, пересказываю алфавит задом наперед и считаю до десяти тысяч, но все бесполезно. Думаю, не позвонить ли мне менеджеру, но вряд ли разговоры с гостями, страдающими бессонницей, входят в перечень услуг в номер.

Не выдерживаю и звоню Джесс:

— Как поживает Плохиш Бэзил?

— Он ходит к психиатру и объясняет свою безответственность стрессами на работе. Жена выгнала его из дому, ее уже видели танцующей в «Стрингфеллоуз» с игроком французской команды регби. Я все еще изображаю недотрогу. Пусть умоляет. — Она холоднее лыжного курорта в декабре.

— Может, приедешь, присоединишься ко мне? Компания мне не помешает.

— Спасибо, Карли, но я в последнее время слишком много выходных брала, да еще из страны бежала. Мне и так уже сократили жалованье.

— Сократили? Да тебе надо выплачивать отдельную страховку за секс с Бэзилом. Это никак не входит в обязанности служения королеве и государству.

Она согласно хихикает.

— Я пока не нашла Тома. Выследила его друзей в Канаде, но они сказали, что он вернулся в Ирландию. Кажется, придется звонить в Интерпол.

— Спасибо, Джесс. Рано или поздно будет тебе за это награда. Я завещаю тебе свои обручальные кольца.

Вешаю трубку и чувствую себя совершенно подавленно. Наверное, у меня ПМС: настроение скачет, как заведенный маятник.

Проведя еще четыре часа без сна, звоню Сэму на домашний номер. Номер не обслуживается. Учитывая, как мне везет, не удивлюсь, если он вернулся в Лондон и живет в соседнем доме с моей старой квартирой. Меня уже ничего не удивит.

Следующий шаг: обзваниваю все академии боевых искусств, перечисленные в справочнике. Нет у них никакого Сэма Мортона.

Натягиваю джинсы и футболку и решаю искать его по старому адресу. Может, он все еще живет в той квартире, просто сменил телефон?

Еду на метро до Козуэй-Бей. Выхожу на улицу и поражаюсь, как все изменилось. Передо мной стоит огромный новый торговый центр под названием «Таймс-Сквер». Пару секунд я разрываюсь, не зная, то ли пойти искать Сэма, то ли быстренько, как Дэвид Бекхэм, прошвырнуться по дизайнерским бутикам. Кредитные карточки в сумке уже дрожат.

Тихо, надо сосредоточиться. Опускаю голову и пробегаю мимо торгового центра. Изыди, Сатана!

Свернув на улицу Сэма, я тут же вижу Хьюи, устроившего себе послеобеденную сиесту. Боже, ему никак не меньше ста шести лет! Когда я была здесь в прошлый раз, он и то был старее Мафусаила. Видимо, спирт сыграл роль консерванта в отношении его тела. А Дьюи и Льюи попали в роскошный приют для бездомных на небеса.

Он улыбается при моем приближении. Или узнал, или надеется урвать пару баксов.

— Хьюи, даак мм даак? (Ты в порядке? По-кантонски.)

Он начинает что-то лопотать на кантонском, и я в панике оглядываюсь. Через дорогу вижу ювелирный магазин и бегу туда. Подряжаю продавца в качестве переводчика и тащу его в пентхаус Хьюи. Хьюи подозрительно оглядывает его и замолкает, как тухлая рыба.

— Пожалуйста, спросите его, помнит ли он Сэма, англичанина, который жил в этом доме, — говорю я, указывая на дом Сэма.

Продавец что-то говорит Хьюи, и тот кивает головой. У меня снова появляется надежда.

— Спросите, он до сих пор здесь живет?

Еще один монолог по-кантонски, но на этот раз мои лучистые надежды разбиваются вдребезги: Хьюи качает головой. Он до сих пор не произнес ни звука: должно быть, непросто его разговорить.

— Спросите, знает ли он, куда тот человек переехал? — На этот раз ответ Хьюи — пожатие плечами. Все очень плохо. Прошу продавца сказать «спасибо» и ухожу.

Но не прошла я и десяти футов, как Хьюи что-то кричит мне вслед.

— Что он сказал? — спрашиваю я ювелира, которого уже достала эта игра: он просто хочет поскорее вернуться в магазин.

— Сказал, что за пятьдесят долларов поможет вам найти того парня, которого вы ищете.

Я в ужасе:

— Это вымогательство! Как тебе не стыдно, Хьюи!

Но я уже вытащила деньги из кошелька и сунула их в его сморщенную руку. Он опять говорит с ювелиром-переводчиком.

— Он сказал, что тот парень до сих пор приходит к нему каждый вечер в пятницу и приносит пиво.

Пятница! Это же сегодня.

— Во сколько?

— Обычно часов в шесть.

Я так рада, что хочется расцеловать переводчика. Более того, к его вящему удивлению, я так и делаю. Не могу обделить Хьюи, так что ему тоже достается поцелуй. Надо будет сегодня прополоскать рот антисептиком.

Направляюсь к станции метро, чтобы вернуться в отель, и мне это почти удается… Почти. Как раз когда я прохожу мимо «Таймс Сквер», непонятно откуда появляется невидимый луч и хватает меня. Меня похищают Донна Каран и Келвин Кляйн. Не успевая сообразить, что произошло, я становлюсь на триста долларов беднее, а в руках у меня появляются огромные пакеты. Такими темпами мне скоро придется попроситься в спальный мешок к Хьюи. Но я хотя бы буду модно выглядеть!

Вернувшись в отель, провожу остаток дня, готовясь к великому воссоединению. Не могу выбрать, что надеть. Так как мне, судя по всему, придется стоять на углу улицы и ждать появления Сэма, черная кожаная мини-юбка не кажется самым мудрым выбором. Если я, конечно, не хочу, чтобы прохожие предлагали мне деньги. И я снова останавливаюсь на траурном наряде. Черные трехдюймовые шпильки, черные джинсы, рубашка в тон. Осталось только надеть маску, взять шпагу, и я — Зорро.

До Козуэй-Бей еду на такси: в этих сапогах мне в жизни не преодолеть ступеньки в метро без риска для жизни. Приезжаю ровно в шесть и устраиваюсь на ступеньках старого дома Сэма. Я машу Хьюи, он машет мне в ответ, потом пожимает плечами. Как я понимаю, это значит, что Сэм еще не приходил. Ноги начали дрожать, но я не знаю, отчего это: от нервного возбуждения или оттого, что джинсы слишком узкие. Время ползет как улитка. Шесть тридцать. Семь. Полвосьмого. Восемь пятнадцать.

Он не придет. Услышал, что я в городе, и теперь прячется.

Пытаюсь предположить, сколько мне нужно просидеть здесь, чтобы меня арестовали за бродяжничество — судя по Хьюи, лет двадцать. И тут на улице появляется серебристый «порше». Какой-то козел выпендривается. Людям надо запретить покупать такие машины, а то у нас, простых смертных, из-за них комплекс неполноценности.