Кто косит травы по ночам - Галина Артемьева

Он позвонил другу и сказал, что пришлет ему известную питерскую художницу. Ей, художнице, понравилось-де в последнее время декорировать апартаменты. Получается – зашибись! Но надо сменить обстановку. По личным мотивам. И вот она едет в Москву, и надо предоставить ей в столице простор для деятельности, помочь с временным жильем и со всем остальным, что понадобится.

– Картины? Большую часть я с собой забираю, там нарасхват идут, – похвастался ее защитник, – а несколько привезет. Попрошу – и привезет. Но учти – она продавать не всем соглашается. Только в приличные руки. Нормальным частным коллекционерам.

Женщина с веселым ужасом слушала информацию о себе. Вот она, оказывается, кто – художница! Декоратор! А почему бы и нет? И очень даже просто!

Пришлось на скорую руку создать несколько полотен. За шкафом нашлись эскизы, наброски и еще кое-что достойное столичного внимания. Собрались моментально. Благодетель купил им билеты, сунул несколько зеленых купюр на самое первое время и помахал ручкой поезду.

Больше они его никогда не видели. Но помнили всегда.

Дела пошли

В Москве, как он и велел, они нахально сняли приличную квартиру из двух комнат, кухни и ванной. С мебелью, телефоном и телевизором. За целых триста долларов! Ей было жутко отдавать такие деньжищи, на которые они бы безбедно могли питаться не меньше трех месяцев. Но раз пообещала делать, как он наставлял, то пришлось и тут слепо подчиниться данному перед разлукой совету.

Привезла обещанные шедевры хозяину стройфирмы. Ему – ничего, понравилось. Попросил продать, как своему, со скидкой, для загородного дома своей семьи. Остальные пристроил по стенам конторы, чтоб заказчики видели, с кем будут иметь дело, и не сомневались.

Дела пошли! То есть– просто день и ночь! Работы было невпроворот. Только что хапнувшим огромные, по их тогдашним представлениям, кучи бабок нравилось, что с ними занимается настоящая художница, что она прислушивается именно к их мнению и тут же, с их слов, рисует на красивой плотной бумаге картины желаемых ими интерьеров. Это было до того круто! Сказал – и тут же воплощается в лучшем виде, и именно так, как роилось в мозгах! И потом, по ее картинке, в точности повторяя нарисованное, выстраивались квартиры их мечтаний и снов. Она следила за покупкой правильных материалов, за подбором цветовой гаммы и всеми мелкими, но очень важными нюансами.

И тут – о счастье! – маме и мальчику почти и не приходилось разлучаться. Только на время его школы. А так – они всюду по-прежнему были вместе. И спали в своей двухкомнатной красотище все равно вместе в одной комнате. Иначе было скучно друг без друга. Вместе ездили за стройматериалами. Вместе решали, что подойдет тому или другому широкомордому хозяину новой жизни. Тем, в принципе, всем хотелось поначалу самого примитивного: завитков, загогулин, позолоты, арок, подвесных потолков с лепниной, хрустальных люстр и кожано-бархатной мебели. Угодить было несложно. Но и тут существовали варианты: кому-то требовался полный дворец наподобие какой-нибудь с детства любимой станции метро, а у кого-то вкус был потоньше или средства пожиже. Так что приходилось варьировать. Дни проходили в творческих поисках. Вечера – в болтовне, смехе. Иной раз выбирались ближе к ночи в круглосуточный супермаркет поблизости и на валюту (подумать только– на валюту!) покупали чего хотели. То мягкую игрушку, то пудру, то невиданного размера палку одурительно пахнущей колбасы, то футболку с яркими буквами и знаками ребенку. Деньги прибавляли радости! И избавляли от страха перед будущим, которое во всех официальных органах уже перестали называть светлым, а напротив, в открытую грозились устроить всем темную.

Вот бы ей тогда работать бы себе и работать без страха и упрека. Так и дожила бы до нынешних дней вполне даже богатой теткой. Имя бы себе сделала – как пить дать! И с этим нынешним квартирным бумом вообще бы миллионы гребла. Только тогда все было покрыто мраком неизвестности, и поди разберись, что ждет за углом – золотые горы или окончательная нищета. Тем более пуганая ворона о своих страхах помнит хорошо и долго.

Проект

Долго ли, коротко ли, но шли они себе по жизни, временно довольные и успокоенные.

Как-то в один обычный рабочий день вызвал ее к себе хозяин конторы и с вытянутым от счастья и озабоченности лицом поведал, что у них появился новый заказчик. Такого еще не было. Это прорыв, в смысле качества клиентуры. Деньги – не просто большие, а суперсверхбольшие. Ему надо очень быстро, безупречно качественно и невероятно стильно отделать сразу целый этаж в доме на Патриарших. И поручается эта ответственнейшая миссия ей. От нее фактически и будет зависеть уровень дальнейшей клиентуры. Так что – не спать, не жрать, работу давать!

Этот проект ее очень занимал. Впервые она могла позволить себе вольное творчество, не стесняясь в затратах и не опираясь во вкусах на убранство Московского метрополитена. Они с ребенком, которому шел уже одиннадцатый год, целыми днями пропадали на объекте. Мальчик много и хорошо понимал уже в их общем деле и выдвигал небезынтересные идеи, к которым она не на шутку прислушивалась.

Им было невдомек, что богатый и влиятельный заказчик, часто наведывающийся проверить, как идут дела на его стройке, на самом деле приходил любоваться ими. Он еще с первого ознакомления обратил на них внимание и взял на заметку свой интерес к этим одушевленным предметам.

Рахманов

Рахманов (а это был, понятное дело, он) незадолго до этого пережил личную драму, подрубающую зачастую мужиков на корню.

Он был успешным всегда и во всем. Дается же от природы кому-то редкостное везение! Только с женщинами что-то такое не очень ладилось. Сначала на них совершенно не было времени. Потом как-то не мог сойтись характерами ни с кем. Мать настоятельно предостерегала от красивых. Она вообще много непреложных истин знала и втолковывала их сыну, который своей матери безусловно доверял. «Красивая жена– чужая жена!»– утверждала мама. Она еще и не такое знала. «Жениться всегда успеешь – дурацкое дело нехитрое». Тоже верно, да? Если не считать жену за человека и часть своей судьбы, то верно на все сто! Да и зачем они, жены, нужны вообще при живой матери? Да ну их совсем!

Таким образом, жениться на красивых он опасался, хотя и тянулся к красоте, как к чему-то заведомо порочному, раз уж родная мать не уставала внушать именно такое восприятие гармоничных и радующих глаз женских черт. Некрасивых, но добрых, честных и заботливых было далеко не пруд пруди, как оказалось при серьезном рассмотрении. Наконец одна кандидатура подобралась. Очень подходящая по всем статьям. Некрасивая – фантастически! Именно не урод, такой, чтоб все оборачивались и в затылках чесали: «Ну и ну! Где откопал такую цацу!» – а некрасивая серая полевая мышь. Маленькие глаза за очками. Неровный нос. Губы ниточкой. Плохие зубы. Сутулая. Ноги – даже не женские, а овечьи какие-то. В общем – экземпляр еще тот! Однако доверие внушила. Послушная, покорная, старательная. Без вот этих вот бабьих закидонов, капризов. Аккуратная. Чистоплотная. Вежливая. Вроде как даже бескорыстная. И – росточком вышла. Маленькая такая. Если в лицо не вглядываться, то вызывает трогательные чувства. Хочется защитить, угреть на коленях, как котеныша. Как-то даже он постепенно себе внушил, что с ней все в порядке и именно она годится в спутницы жизни очень занятого и очень известного человека. Мать посомневалась-посомневалась, но в конце концов одобрила – жениться было пора. Женившись, Рахманов даже возжелал свою жену. Он ей доверился, сроднился с ней. Чувствовал, что не зря про жен говорят, «вторая половина». Так он ее и воспринимал, как половину себя.