Запасной козырь - Олег Рой

Щит с грохотом подпрыгнул…

Во все стороны из-под него взметнулись клубы пыли, песка и дыма, расцвеченные грязно-багровыми ошметками.

Скорчившегося на щите солдата подбросило вверх.

Метра на два.

Приземлился он на ноги.

— Опять пятки отбил, — хрипло сообщил он бежавшим к нему товарищам и потер уши. — Были бы мозги — было б сотрясение. Но мозги мне давно вынесло, еще на первой чеченской, — после этой немудрящей шутки он попытался улыбнуться, но вдруг упал. Набок, как подкошенный. Как падает подбитая кегля.

Панкратов потер заложенные от грохота уши, потряс головой.

— Так, ребята! — он слегка склонил голову, как будто сам себя плохо слышал. — Всем спасибо за службу, чудотворца нашего грузите в вертолет и бегом в госпиталь. Еще пострадавшие есть?

Кто-то приподнял дымящийся щит.

— Только один. Но этому госпиталь уже не требуется. Отвоевался моджахед вакхабитович…

— Н-да, еще опознавать эту кучу дерьма теперь замучаются, — отозвался другой.

— Только не расслабляться, — голос Панкратова зазвучал наконец в полную силу. — С одним шакалом закончили, стая осталась. И не только стая… Но главное, куда наш парень подевался? Салаудди, если я правильно понял, ухитрился его потерять. Это уже неплохо. И на второго ухитрился наткнуться. Это тем более неплохо, нам меньше искать. Так, все по машинам. Работаем.

— Здесь нас ни одна собака не найдет, товарищ разведчик! — Заурбек еще раз проверил закрепленную в стене цепь. Цепь держала крепко, носорогу не оборвать, не то что человеку, даже такому, как этот… ниндзя. Не Супермен же он. — Это наша родовая башня. Не пять звездочек, как в отеле каком-нибудь, но нам подойдет. Не жарко, конечно, но ты уж потерпи! Ты же на задании! Эх, жалко все-таки, что ты не сын Бекхана, в этом случае Салаудди был прав, за тебя и миллион можно было получить. Теперь даже и не знаю, сколько за тебя дадут. Но мне это и не интересно. Вот думаю, что за чемоданчик и те два рюкзака больше дадут. Ты не знаешь, чего там? Может, просто-напросто деньги?

Борис слушал Заурбека, и ему становилось тошно. Все свои разговоры, а болтал он безостановочно, тот рано или поздно сводил к деньгам.

— Так ты открой и посмотри, — буркнул Борис. — Встать-то можно теперь? Ноги затекают.

— Да, теперь можно. Теперь можешь, как кот ученый, по цепи ходить кругом, — Заурбек захохотал. — Сейчас я тебя распеленаю. А чемоданчик открывать я опасаюсь. И в рюкзаках укладки странные какие-то, чуть ли не свинцовые. А может, титановые какие-нибудь, черт их знает, тоже боязно трогать. Эти арабы стали всякие секреты против русских придумывать. Откроешь, не зная шифра или еще какого секрета, а он ба-бах — и взорвался. Да, так уже бывало. Только пока все наши взрывались. Жадины-говядины! Тоже думали, что там деньги.

Заурбек открыл люк в полу, заглянул вниз. Потом взял фонарик, посветил:

— Склад у меня тут. Все есть. Полгода можно сидеть, никуда не ходить. Сейчас еще брату позвоню, расскажу про тебя, про посылку арабскую хитрую. У него хорошие связи, есть кому продажей заняться. Тебя твоему начальству предложим. А чемоданчик кому? Пока и сам не знаю. Надо сначала с ним разобраться, а потом уж с тобой. Так что сидеть нам тут с тобой долго. Эти переговоры — такое всегда муторное дело.

Борису надоели повторяющиеся уже десятый раз рассуждения, и он бухнул первое, что пришло в голову:

— А не боишься, что тебя самого кто-нибудь продаст? Я так полагаю, что и Ширвани, и Салаудди за тебя хорошие деньги дадут, нет? — говорить было легче, чем молчать, это отвлекало от мыслей. Вообще-то неплохо, что этот сдвинутый на деньгах абрек увел его из-под носа Салаудди. И не только его, а и тот самый «груз», ради которого вся эта эпопея и затевалась. Значит, он, Борис Козырев, все-таки не напрочь провалил свое задание. Но напрочь или не напрочь, а хотелось бы еще и в живых остаться. Эх, Петр Петрович, не сработали ваши четки. Одна осталась надежда — на второй маячок. И та уже еле теплится. — Так что насчет скотча? — он кивнул на свои перетянутые ноги.

— А! Задумался я. В момент, — Заур достал нож и разрезал скотч на руках и на ногах Бориса. — Помни мою доброту.

Борис потрогал клепаный браслет на ноге, подергал за цепь.

— Да нормально! — Заур махнул рукой. — Везде достанешь. Выйдешь наружу, за кустом тебе туалет. Здесь до очага хватает достать и до лежанки. Еще тебе прогулки положены, оздоровительные, за дровами. Но туда тебя придется в наручниках водить. Как особо опасного бойца без правил. Это правда, что ты Салмана завалил, или врут, как обычно? Я видел, как ты по рингу кувыркался, но не все…

— Врут, конечно, — Борис скривился, все-таки ноги затекли изрядно. — Он уже готовый был, когда со мой драться согласился. Практически в бессознанке, — он растирал ноги и морщился от жгучих «иголочек». Эх, как же на голову-то встать, чтобы этот хмырь ничего не заподозрил. А то ведь запеленает опять, и лежи, как бревно.

Где-то застрекотал вертолет. Заурбек прислушался, хмыкнул насмешливо.

— Летают, вынюхивают, братьев моих по оружию высматривают. Только зря керосин жгут. Все же дома сидят у себя, днем они мирные люди. Некоторые даже на работу ходят. Им там зарплату платят. Совсем немного денег платят, сколько ни работай. А тут один раз ночью вышел — месяц семью можешь кормить.

Борис встал, прошелся туда-сюда, цепь противно скребла по скале.

— Черт! — ругнулся он, держась за голову. — Слышь, Заур, а аптечка у тебя есть, ну, в складе твоем?

— Какая еще аптечка? — удивился Заур. — Что было, все лекарства домой отнес, родным. Мне зачем, я не болею. Нет, ты скажи, если что надо, позвоню брату, он принесет. Ты мне больной не нужен. Ты мой беспроцентный кредит. А кому нужен больной кредит?

Борис нарочито усмехнулся:

— Это бы хорошо, если брат чего-нибудь принесет, только, знаешь, дорога ложка к обеду. Голова у меня раскалывается, — со вздохом пояснил он, — видать, я в твоем багажнике газов надышался выхлопных.

— А! — Заур пренебрежительно махнул рукой. — Тогда не надо тебе никаких таблеток, так пройдет. Здесь воздух как в Кисловодске. Даже лучше. Чистый бальзам, не воздух.

— Пока пройдет, я три раза копыта отброшу, — Борис с усилием потер виски и затылок. — Ломит, аж в глазах темнеет. Слушай, — он с минуту помолчал, как бы раздумывая. — А ничего, если я буддийским способом полечусь?

— Это как? — насторожился Заурбек.

— Ну, на голове постою. Поза такая специальная. Кровь приливает, кровоснабжение улучшается. Понимаешь?

— Вах! — Заур всплеснул руками. — Конечно, понимаю. Чего тут понимать. Про йогов я много читал, у них пользы много. Это пожалуйста. Хоть целый день на голове стой, если хочешь. Или на гвоздях лежи. Нужны гвозди? У меня на складе есть, — он захохотал.