Что было – то прошло - Дениз Стоун

поэтому я ищу чистую футболку взамен своей.

Возвращаюсь к гардеробной. Теперь, когда я одна, я понимаю, что это пространство размером с мою спальню. Мой рот открывается, когда я смотрю на окна от пола до потолка с видом на город. Это мечта.

Поистине впечатляющая коллекция костюмов висит на вешалках с правой стороны стены, все в разных нейтральных тонах. Я озадачена тем, сколько их здесь, я едва могу сосчитать их всех. На аккуратно вышитых бирках есть имена, о которых я никогда раньше не слышала: Александр Амосу, Дормей, Сэвил Роу. Я стараюсь их запомнить, чтобы потом посмотреть.

Помимо костюмов, на вешалках висят его аккуратно заглаженные рубашки. Затем следует подсвеченная стена галстуков.

Да.

Настоящая стена связей.

Здесь должны быть сотни галстуков. Я протягиваю руку, чтобы коснуться их, и тонкий шелк обвивает мои пальцы.

Вот как выглядит одна из этих вещей.

Каково было бы, если бы Лука обмотал один из этих галстуков вокруг моей кожи?

Прилив шевелится внутри меня.

Я подхожу к стене с ящиками, аккуратно сложенными рядом со стеллажами. Противоположная стена в основном пустынна, на ней висит всего пара рубашек.

Это самый чистый шкаф, который я когда-либо видела. Моему шкафу повезло, что он может закрыться прямо сейчас и не разливается по всей комнате. То, что моя спальня была чистой, когда он ночевал, — это чудо.

Может быть, он сможет организовать мой гардероб. Тогда я всегда смогу найти то, что хочу носить. Но я люблю немного беспорядка.

У меня есть скрытое желание все переставить, просто чтобы посмотреть, не заденет ли это его кожу. Поиск пути под этим скалистым фасадом был одним из моих любимых занятий за последние несколько месяцев.

Покопавшись в его ящиках, я наконец нахожу очень маленькую коллекцию футболок. С приближением праздников я обязательно куплю Луке увесистую стопку футболок. Я достаю из ящика самый мягкий, выцветший логотип вызывает у меня улыбку. Мусорные титаны.

Я выхожу из шкафа, чтобы остановиться у ящика с маленькими грязными секретами.

Мои голые бедра касаются прохладных простыней Луки, и я хочу прямо сейчас заползти в его постель, раствориться в его запахе. Я выдвигаю правый прикроватный ящик и роюсь в нем. На меня накатывает разочарование от фальшивой рекламы — тут нет ничего пикантного.

Один тюбик крема для рук, одно зарядное устройство для телефона и пара стикеров. Я беру одну из бумаг и смотрю на миниатюрный рисунок на ней.

Я переворачиваю его и вижу дату, написанную на обороте. Это первая неделя работы Plastech в офисах ORO.

Это месяц назад.

Я смотрю на него, зацементированного в пределах моей собственной кожи. Мои пальцы скользят по тупым краям бумаги, когда на меня обрушивается груз.

Тяжелый, солидный, знакомый.

Мое дыхание прерывается между ровными вдохами. Я чувствую себя заключенной в мрамор и не могу двигаться.

Лука собирал частички меня еще до того, как я могла принять его присутствие. Прежде чем я позволю себе избавиться от своего упрямства и узнаю, каково это, когда мы встаем на одну сторону в ссоре.

Я очень хочу вернуться в объятия Луки.

Я разворачиваю полотенце на голове и возвращаюсь в ванную. Сбрасывая высохшие волосы на плечи, я возвращаю полотенце на крючок, висящий на двери ванной, и в последний раз заглядываю в его шкаф. Мое внимание привлекает стопка ярких коробок, спрятанных в углу у комода. Сидят непривычно неуместно в опрятности.

Почему я не замечала их раньше?

Я борюсь с желанием заглянуть внутрь них.

Ты уже достаточно подсмотрела!

Никаких секретных подземелий, никаких костюмов роботов, свисающих со вешалок, никаких реликвий прошлых подружек.

Но привлекает внимание элегантное оформление одной из упаковок. Я наклоняюсь, руками вытягивая коробки из укромного уголка.

Когда я осматриваю одежду, вокруг моих чувств быстро выстраивается баррикада. Мое сердце выпрыгивает из ямы в желудке и теперь бешено колотится в груди.

Я заглядываю в каждую коробку и достаю разные пары эластичных шорт и леггинсов, а также несколько тренировочных топов разных пастельных тонов. В маленькой коробочке лежит что-то похожее на резинки для волос, шелковистый материал горит в моих руках.

Что это за хрень?

Я в ярости складываю коробки, а затем собираю все до единого мерзкие улики. Что за невнимательный придурок хранит женскую одежду в своей квартире, когда приводит домой другую женщину?

Я врываюсь в раздражающе опрятную кухню Луки Наварро. Почему он должен быть таким безупречным в любом случае?

Мои ноги упираются в пол, пока я не оказываюсь позади него, бросая одежду и коробки на прилавок рядом с бессмысленно большой плитой. Мой взгляд тут же выдает меня, когда он скользит по его голому торсу и останавливается на той самой, гм, значительной выпуклости на его серых спортивных штанах.

Серьезно? Это то, что он носит, когда я собираюсь оторвать ему голову. Что, черт возьми, у него там вообще есть?

Мне хочется кричать от досады.

— Ты вернулась со своего шпионажа.

Лука смотрит на меня с ухмылкой, прежде чем его внимание возвращается к горячей сковороде.

Ох, как хочется схватить эту кастрюлю прямо за ручку и стукнуть его вот сюда.

— Почему в твоей комнате обилие женской одежды?

Покалывание разрывает мой позвоночник, пока я жду его ответа. Моя нога бешено стучит по белой плитке.

Он усмехается. — Если это то, что ты называешь изобилием, то нам придется серьезно поговорить…

— Ответь мне. Это было не время для его непрекращающихся дразнилок.

— Насчет одежды… — Лука выключает плиту и ставит кастрюлю с огня лицом ко мне.

Я переношу свой вес с одной ноги на другую. Рев в моей груди обрушивается лавиной.

Хорошо.

Черт!

Хорошо.

Никакого ущерба.

Я могла бы попытаться поверить в это.

Просто игра, в которую мы играем. Наши глупые, маленькие игры.

— Я уже некоторое время кое-кого присматриваю, — медленно говорит Лука, его взгляд скользит по одежде и снова по мне.

Его лицо нечитаемо.

Есть ли хоть капля вины на его невыносимо привлекательных чертах?

— И она чертовски необыкновенная.

Сковорода кажется такой близкой прямо сейчас, когда мои пальцы сжимаются в кулаки.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

— Но теперь, когда…

Я прервала его, не в силах вынести следующие слова, исходящие из его уст. — Если ты просто собираешься…

Один из пальцев Луки оказывается на моих губах, и я кусаю его. Он даже не визжит. На его улыбающихся щеках появляется намек на ямочку, но это не помогает притупить бурлящую во мне панику. Мои зубы неохотно разжимаются вокруг его