Связанные прошлым - Кора Рейли

поднялся на ноги, морщась и прижимая руку к боку.

Стол в большой кухне был накрыт для нашей семьи. Когда мы вошли, Инес подняла голову, и печаль в ее глазах легла мне на плечи дополнительным грузом.

Я не успел сесть, потому что зазвонил мой телефон. Я достал его, взглянул на незнакомый номер, и вдруг меня охватило дурное предчувствие. Я поднес телефон к уху.

— Кавалларо.

— Данте, рад слышать твой голос.

Я никогда не слышал голоса Римо Фальконе и все же знал, что это он. Каждое слово сочилось уверенностью, высокомерием и насмешливым торжеством. Я почувствовал, как жар приливает к моему лицу, как гнев прорывается сквозь меня. Мои пальцы на телефоне сжались сильнее, и я изо всех сил старался не показать свою сильную эмоциональную реакцию. Это только воодушевило бы Римо и встревожило бы мою семью.

Я пересек комнату и вышел, но шаги, конечно же, последовали за мной.

— Римо, — сказал я.

— Скажи ему, что я разорву его ебаное горло! — взревел Сэмюэль.

Данило догнал меня.

— Где Серафина?

— Дай мне поговорить с моей дочерью! — воскликнула Инес.

— Хотел бы поговорить с тобой, как Капо с Капо. От одного человека, который вторгся на его территорию, к другому. Два человека чести.

Я поднял руку, останавливая остальных. Их крики и вопли могли дать Римо только то, чего он жаждал, а я этого не позволю.

— Я человек чести, Римо. Я не знаю, кто ты, но точно не благородный.

— Давай согласимся не соглашаться на этом.

— Серафина жива? — тихо спросил я, сделав несколько шагов между собой и остальными, но они последовали за мной.

Инес замерла и схватила Пьетро за руку. В ее глазах вспыхнул чистый, ничем не замутненный страх.

— Я сломаю каждую чёртову кость в твоём теле! — закричал Сэмюэль.

Я сделал еще одно тихое движение, но это было бесполезно. Римо получил то, что хотел. Какое-то время он будет купаться в своем триумфе.

— Это ее близнец?

Он даже не пытался смягчить свое злорадство. Моя собственная ярость горела так яростно, что я был удивлен, что она не воспламенилась.

— Она жива?

Все посмотрели на меня. Их страх, надежда, отчаяние обрушились на меня подобно лавине, которую я едва мог выдержать.

Римо усмехнулся. Я заставлю заплатить его за это. Однажды я заставлю его страдать в десять раз сильнее.

— А ты как думаешь? — спросил он.

— Да, потому что живая она стоит больше, чем мертвая.

В ближайшее время Римо не отказался бы от этой игры в кошки-мышки. Для такого человека, как он, это было слишком весело.

— Действительно. Мне не нужно говорить тебе, что я убью ее самым болезненным способом, который могу придумать, если хоть один солдат Наряда вторгнется на мою территорию, чтобы спасти ее, а я могу быть очень изобретательным, когда дело доходит до причинения боли.

Облегчение наполнило меня, поняв, что Серафина все еще жива и может быть спасена. Но я слышал, что Римо и его брат Нино делали со своими врагами, и мог только надеяться, что они не продемонстрируют эту сторону Серафине. Не потому, что у них было сострадание, а потому, что они хотели повесить ее судьбу на мою голову.

— Я хочу поговорить с ней.

Инес с облегчением вздохнула, поняв, что это значит. Она крепко обняла Пьетро, и тот испустил заметный вздох. Данило закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сэмюэль навис надо мной, прижимая руку к боку, который снова начал кровоточить.

— Пока нет.

— Римо, ты перешёл черту и заплатишь за это.

— Ох, уверен, что ты так думаешь.

— Чего ты хочешь?

Я напал на его территорию. Судя по тому, что я узнал о Римо и как он завоевал Запад и вернул себе право первородства, чтобы править Каморрой, его нелегко будет успокоить. Римо считал себя бесспорным правителем Запада. Все, кто сомневался в его правлении, устранялись самым жестоким образом. То, что мои люди осмелились напасть на него и его братьев, он никогда не забудет и не простит, и заставит меня заплатить за это сполна. Я сомневался, что он назовет цену в обмен на Серафину, которую я когда-либо буду готов заплатить.

— Сейчас не время для таких разговоров, Данте. Не думаю, что ты к этому готов. Завтра утром у нас будет еще одно свидание. Установи камеру. Я хочу, чтобы ты, ее брат, отец и жених были в комнате перед камерой. Нино даст вам инструкции, как все настроить. Я сам установлю камеру, чтобы мы могли видеть и слышать друг друга.

— Римо, — прорычал я, но тут раздался щелчок.

Римо закончил разговор. Я подавил желание разбить телефон вдребезги. У меня было больше самообладания, даже если оно ускользало с каждым мгновением. Я медленно положил телефон обратно в карман, взвешивая слова, которые собирался сказать.

Данило горько усмехнулся.

— Он играется с нами, не так ли?

Я коротко кивнул.

— По крайней мере старается.

Сэмюэль подошел ко мне.

— Что насчет Фины? Ты что-нибудь узнал?

— Она жива, — сказал я. — Завтра утром он хочет организовать видеосвязь.

Инес нахмурилась, переводя взгляд с Пьетро на меня.

— Что это значит? Он позволит нам поговорить с Финой?

Вэл прижала ладонь к груди и с трудом сглотнула, понимая, что Инес не способна ясно видеть.

Данило отрицательно покачал головой.

— Он собирается заставить нас смотреть? — он опустился в кресло и уперся локтями в колени. — Этот ублюдок заставит нас смотреть, как он мучает или… или… блядь!

Сэмюэль кивнул в сторону двери, в которую просунулись Анна, Леонас и София, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот.

Данило вскочил на ноги и вышел из комнаты, пройдя мимо глазевших на него детей. Через несколько секунд входная дверь захлопнулась, и мотор его Мерседеса с ревом ожил.

Инес, спотыкаясь, подошла ко мне.

— Данте, ты действительно думаешь, что они причинят боль моей девочке на камеру и заставят нас смотреть? — она пристально посмотрела на меня, надеясь, что я стану отрицать это, умоляя меня сделать это, а я хотел сделать это, нуждался в этом, и поэтому солгал.

— Данило потрясен. Мы не знаем, чего Римо хочет добиться этим видеозвонком. Может, он позволит нам поговорить с Финой, чтобы доказать, что она здорова, и тогда сможет начать выдвигать требования.

Инес кивнула. Она должна была поверить в это.

— Мам? — прошептала София и медленно вошла.

Пьетро уставился на свои стиснутые руки, а Сэмюэль подошел к окну и вцепился в раму.

Инес повернулась к Софии и крепко обняла ее, шепча слова утешения. Вэл подошла ко мне, сжала мою руку,