Гнев Неба - Николай Коростелев

– Видите ли, господин Хэда, если верить древним легендам, то все дары зверя Байцзе имели свое назначение и свойство. Какие дары для чего были предназначены, я не знаю. Но одно свойство было присуще всем дарам. Они усиливали существующие способности. Например: представьте себе, что вы средний художник. А, обладая предметом Байцзе, могли бы стать живописцем мировой величины. Или вот еще, Ан Ди мне сказал, что вы хороший лекарь, а с ним стали бы известней Авиценны[76] и Гиппократа[77]. Вот только было одно НО. Во всех упоминаниях о дарах зверя Байцзе говорится, что они усиливают и черты характера. Если не были жадным, то стали бы щедрым, но если были хитры и завистливы, стали бы великим злодеем. И что в человеке возьмет верх: доброта и свет или тёмное, злое начало? Как известно, в нём есть и одно, и другое. Что победит? Другими словами, если случайный человек завладеет таким артефактом, то последствия могут быть ужасными.

– Куда уж хуже, – хмыкнул Ван Хэда.

– Я не понял, вы о чём? – повернулся к нему Вань.

– Я, дорогой мой, говорю о нашей богдыханше, императрице Ци Си. Более злобной и коварной правительницы Китай не видел[78], - вздохнул Ван Хэда.

– Вы считаете? А как же Ши Хуан Ди?[79] – собрался продолжить полемику Вань.

– Сдаюсь, сдаюсь, – поднял руки Ван Хэда. – Друзья, пора собираться. У меня сегодня ещё куча дел. Что касается поместья, уважаемый господин Чжень, я его у вас покупаю. Более того, ради всего, что вы сделали для Ан Ди и Лу Вана, заплачу любую сумму, какую вы назовёте. Достаточно только указать банк, в каком вы хотели бы открыть счет. Что касается коллекции вашего отца. Я распоряжусь, чтобы её разыскали, а если вдруг она была продана – выкупили обратно. Как только она будет у меня, я оповещу вас через Ан Ди.

– Буду премного благодарен, господин Ван Хэда, – церемонно поклонился Вань.

– Почему через меня? – удивился Андрей. – Разве ты не остаёшься, учитель?

– Вы ему не сказали? – укоризненно посмотрел на археолога Хэда.

Вань вздохнул.

– Понимаешь, Андрюш, господин Хэда предложил мне остаться здесь в качестве хранителя Лу Вана. Но для этого мне пришлось бы расстаться с твоими родителями и с тобой.

– Но ты же хотел. Ты всегда мечтал. Ты всю жизнь посвятил Лу Вану.

– Вот именно, всю жизнь. Мне уже немало лет, и единственное, что у меня есть, это ты и мои друзья: твой отец и твоя мать. Стать хранителем Лу Вана значит отказаться от всего и навсегда. Я думал об этом, но понял, что такую цену платить не готов.

Андрей подошёл к старику и крепко стиснул его.

– Мы тоже тебя любим, учитель.

В шесть утра минный крейсер «Гайдамак», приняв пассажиров, заурчал машинами и малым ходом двинулся к бару.

Жёлтая вода Хэйхэ лениво разбегалась под форштевнем миноноски. Легкий бриз приятно освежал лицо. На реке уже проснулись корабли. Стучали и визжали лебёдки, кричали матросы, сновали разъездные катера, крутобокие китайские джонки поднимали рыжие промасленные паруса.

«Гайдамак» миновал опасную отмель и вышел на простор рейда. Впереди открылась необъятная ширь лазурной воды и ослепительной синевы неба.

– Полный вперёд!

И миноноска, как нетерпеливая гончая, набирая ход, рванулась в море. Её машины, утробно урча, выбрасывали за корму буруны пенной, будто кипящей воды.

К вечеру показалась высокая трёхплечая гора Хуан Цзинь Шань, которая распростёрла свои каменные объятия над городом-крепостью Порт-Артур.

Справа и слева торчали из воды красные слоистые скалы, за ними виднелись орудия нижнего бастиона с глазеющими на проходящие суда стволами. Два белых остроконечных камня, поставленных один выше другого, играли роль створного знака, по которому суда входили в гавань. Прямо напротив, паря над городом, подымалась Яшмовая гора. А внизу, в гавани, качались корабли Тихоокеанской эскадры.

Солнце почти спряталось за вершинами скал, и на кораблях зажглась иллюминация, представляя взору завораживающую, величественную картину. На поверхности гавани вспыхнули целые созвездия электрических огней и расцветили реи военных кораблей. Жёлтые многоточия иллюминаторов рисовали силуэты грандиозных судов, между которыми перебегали огоньки катеров и шлюпок. Длинные яркие лучи кидали на облака быстрые золотистые пятна – гелиография. С её помощью крепость могла переговариваться с судами на расстоянии до двадцати морских миль. Правда, для этих целей пришлось придумать целую азбуку, но на море такая связь была эффективна.

Город приглашал огнями светящихся окон и фонарями улиц.

Здравствуй, Порт-Артур!

– Не жалеешь? – спросил Андрей.

– Нет, – покачал головой Вань и грустно замолчал.

Ему вспомнилось, как несколько дней назад Андрей познакомил его с Ван Хэда. Они долго говорили о Чёрном Драконе. Хэда рассказал об ордене, а Вань показал свой амулет. Тот долго смотрел на него, но в руки взять не решился.

– Лу Ван выбрал вас, – сказал он.

И Ваню показалось, что в уголке глаза мастера мелькнула слезинка.

– Какое счастье, что он вернулся.

Андрей не стал мешать старикам и оставил их одних.

Три дня пролетели, как один. Вань узнал столько фантастически интересной информации, что впору было садиться за книгу. Но Хэда с сожалением покачал головой:

– Уважаемый господин Чжень, всё, что я рассказал вам, не может подлежать огласке. Эти секреты орден хранил столетиями, и обладать ими могут только посвящённые. Но у вас есть выбор. Если согласитесь и дальше оставаться хранителем Чёрного Дракона, то перед вами откроются невероятные тайны и секреты прошлого. Вам станут доступны такие древние манускрипты, о которых в этом мире знают единицы. Вы сможете прикоснуться к тайнам самого Жёлтого императора. Но вам придётся отказаться от суеты мирской жизни и до конца дней покинуть мир обычных людей. Вы станете монахом и всю оставшуюся жизнь проведёте затворником в далёком монастыре.