Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

разрослись. В настоящее время министры приезжают на совещание с королем, а затем возвращаются в Эр-Рияд»[131].

Существенным событием была отставка всемогущего финансового «царя» Саудовской Аравии Абдаллы ас-Сулеймана и замена его на Мухаммеда Сурура ас-Саббана, которого Фейсал знал в Хиджазе. Но ас-Саббан оказался совершенно сервильной фигурой, безропотно выполнявшей все денежные требования Сауда и его двора.

Фейсал воздерживался от вмешательства в решения брата. Он демонстрировал свою лояльность монарху и избегал любого намека на то, что находится в оппозиции, позволяя Сауду демонстрировать свои способности правителя или их отсутствие.

Позиция Фейсала как будто усилилась, когда он стал премьер-министром. Казалось бы, став во главе правительства, он сможет применить в масштабах всей страны свой административный опыт, накопленный почти за три десятилетия, проведенные на посту вице-короля Хиджаза. Но вскоре началось перетягивание каната между личным диваном короля и кабинетом министров. Среди советников короля были все тот же старый, умный и циничный Юсуф Ясин; Халид аль-Гаргани, ездивший на свидание с Гитлером, Вернер Отто фон Хентиг — нацистский разведчик-арабист, который организовал ту памятную встречу; Абдалла Баль-Хейр, переводчик и личный секретарь Сауда; Хусейни, племянник бывшего муфтия Иерусалима, палестинский адвокат Ахмед аш-Шукейри и, наконец, шофер короля, затем директор всех его гаражей, затем глава королевского дивана, получивший ранг министра, распорядитель личной королевской казны, доверенный Сауда, Ид ибн Салим.

Фейсал с горечью наблюдал, как шаг за шагом властные полномочия передавались от правительства шайке временщиков, окружавших короля, как Кабинет министров превращался в придаток королевского дивана.

Эта тенденция не прошла мимо внимания членов королевской семьи. Она вызывала все большее беспокойство. В ливанской газете «Аль-Хаят» появилось сообщение о критике короля несколькими младшими братьями.

С 1956 г. Сауд стал продвигать своих сыновей на ключевые посты в силовых ведомствах. Во главе королевской гвардии стал его сын Мусаид вместо брата короля Наввафа, а министр обороны Мишаль ибн Абдель Азиз, другой брат короля, которого подозревали в пронасеровских симпатиях, в начале декабря 1956 г. был заменен на старшего сына короля Фахда.

В июне 1957 г. усталый, больной и разочарованный, лишенный реальной власти премьер-министр Фейсал уехал на продолжительное лечение в США. Через несколько недель после его отъезда командующим Национальной гвардией был назначен другой сын короля, Халид. У сына Фейсала Абдаллы, министра внутренних дел, был отобран контроль над полицией Хиджаза, эти функции были переданы Саиду Курди, преданному Сауду.

Нет, не так прост был Сауд, он был умен и не был он королем Лиром. Фейсал лишился практически всей власти.

Но именно концентрация всех полномочий в руках Сауда и его сыновей, финансовая безответственность и стиль его правления настроили против него большинство единокровных братьев. А внутри страны новые социальные и политические силы угрожали стабильности режима.

Вдобавок АРАМКО, которая в прошлом многократно кредитовала Саудовскую Аравию в счет ее будущих доходов, отказалась сделать это до тех пор, пока финансовые дела королевства не будут приведены в порядок. Попытка Сауда получить заем в Международном валютном фонде столкнулась с требованием сначала принять его экспертов, которые, изучив обстановку, рекомендовали урезать расходы.

Фейсал, которому сделали несколько операций, откладывал свое возвращение на родину несколько раз. Но в США он не был оторван ни от международной политики, ни от саудовских внутренних дел. Он встречался в сентябре 1957 г. с президентом Эйзенхауэром, а затем с рядом высших чиновников США. Как политический лидер он импонировал американцам, но они не могли оказать существенное воздействие на политический процесс в Саудовской Аравии, который определяли члены королевской семьи и ведущие улемы. На обратном пути Фейсал на несколько недель остановился в Египте на отдых, что не помешало его встречам с Гамалем Абдель Насером.

Тем временем вокруг Сауда сгустились тучи. Горечь и недовольство семьи были очевидными.

10 февраля 1958 г. Фейсал вернулся домой, великолепно зная о настроениях в семье, и через несколько дней отказался от своей должности премьер-министра, ставшей чистой формальностью. Это был его метод борьбы: я не выступаю против тебя, попробуй обойтись без меня. Фейсал отвергал саму идею свержения короля Сауда, но он не хотел и компромисса, то есть возвращения к ситуации 1954 г. Или вся полнота исполнительной власти, или ничего.

Но, реконструируя ситуацию внутри Саудовской Аравии в эти годы, мы не можем абстрагироваться от внешних сил, которые во все большей, зачастую в определяющей степени на нее влияли. Если во внутренней политике безусловно доминировал король, то во внешней у страны было как бы две головы — Сауд и Фейсал. И чем больше самостоятельности проявлял король в игре на незнакомом ему поле, тем больше делал ошибок, тем больше подрывал и свои позиции, и стабильность режима.

Сауд действовал в обход осторожного и опытного Фейсала, что не способствовало их сотрудничеству.

Фейсал внимательно следил за новыми явлениями в жизни Ближнего и Среднего Востока. Он понимал, насколько его огромная, но малонаселенная и тогда очень бедная страна отстала от своих арабских соседей — Египта, Сирии, Ирака. По развитию промышленности и транспорта, по подготовке вооруженных сил, по числу учащихся в школах и университетах, по выпуску газет, журналов и книг его родина еще лежала на периферии арабского мира.

Тогда казалось, что судьба региона решалась прежде всего на берегах Нила. Фейсал читал сообщения о волнениях в Египте, о действиях полиции и партизан против английских оккупационных войск в зоне Суэцкого канала, о страшном пожаре в Каире, о правительственной чехарде, завершившейся военным переворотом — революцией 23 июля 1952 г. Несмотря на вежливые отношения с королем Фаруком, симпатий к нему у Фейсала не было. Правда, Эр-Рияд и Каир занимали сходные позиции по отношению к планам «Благодатного полумесяца» или «Великой Сирии».

Говорит Мухаммед Хасанейн Хейкаль: «Ааль Сауды были вовлечены в борьбу против Хашимитов, и это началось задолго до прихода к власти Гамаль Абдель Насера. Эта борьба привела к их союзу даже с королевской египетской семьей. Я имею в виду короля Фарука. Борьба против Хашимитов была одним из столпов египетской внешней политики, которая в этом отношении не изменилась после революции. Иракская королевская семья проводила политику предоставления иностранных военных баз. На противостоянии этой политике были упрочены отношения Египта с Саудовской Аравией. Когда Насер пришел к власти, преемственность сохранилась. У Сауда, после того как он стал королем, сложились хорошие отношения с Насером, потому что он надеялся, что Насер может быть более эффективным союзником против Хашимитов. А Насер считал, что после смерти Абдель Азиза ему, может быть, удастся добиться большего взаимопонимания с новым королем Саудовской Аравии. Я думаю, что вначале они нравились друг другу»[132].