Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

отличное знание английского)… Наконец, Андерсон подошел к делу, заявив на своем витиеватом языке, что непродуманная национализация Насером Суэцкого канала угрожает сделать нефть Саудовской Аравии ненужной… Наш президент посоветовал Сауду объяснить египетскому президенту, что его действия представляют угрозу для всех арабских народов… Слова „сделать нефть Саудовской Аравии ненужной“ были произнесены. Они не ускользнули от внимания принца Фейсала и Юсуфа Ясина, которые шепотом обменялись мнениями. Затем принц Фейсал прошептал что-то на ухо королю Сауду, который, как бы внезапно просветленный, повернулся к Андерсону и сказал, что Насер лишь вернул то, что принадлежит его народу»[139].

В ответ Андерсон стал пространно говорить об угрозах интересам арабов и Запада, о том, что «защита свободного мира от коммунизма будет стоить дорого», что в регионе может вспыхнуть война и прекратятся поставки нефти из Саудовской Аравии к Средиземному морю. Наконец, Андерсон решил бросить на стол аргумент, который посчитал козырной картой: «Ваше величество должны понять, что мы сделали большой технологический прогресс и сейчас стоим на пороге получения новых источников энергии, которые будут дешевле и эффективнее нефти»[140]. Посоветовавшись с Фейсалом и шейхами, Сауд спросил, что европейцы могут использовать взамен нефти, и получил в ответ: «Ядерную энергию». Это был блеф. После долгой тишины король встал, давая понять, что аудиенция окончена. После молитвы последовал обед — томатный суп по-американски, мясо ягненка и верблюжонка с рисом, теплое верблюжье молоко и фруктовые соки. Вечером на торжественном ужине во дворце Насирийя вместе с несколькими десятками гостей политических разговоров не велось. Всем зачитали последние новости Би-би-си, гости поели, вымыли руки в чашках с розовой водой, были обкурены благовониями и удалились.

«Как оказалось, принц Фейсал много читал по поводу ядерной энергии и отверг как невозможное утверждение Андерсона, будто мы могли бы обеспечить Западную Европу чем-либо взамен нефти, — пишет У. Ивленд. — Но чтобы не сложилось впечатление, что Эйзенхауэра обманули или, хуже того, что он пытался оказать давление на короля Сауда с помощью лжи, Фейсал придумал другой способ завершить нашу миссию так, чтобы мы не потеряли лицо, еще раз встречаясь с королем. Далеко за полночь Андерсон и Ньюсом были приглашены Фейсалом в пустыню, где он устно выразил сомнение насчет наших ядерных энергетических возможностей и передал им рукописное письмо»[141]. Его Ивленд переводил, уже сидя в самолете.

«Саудовцы отмечали, что наказание Насера оказало бы мало воздействия на наши усилия не допустить коммунизм на Ближний и Средний Восток, — пишет У. Ивленд. — США, говорилось в письме, должны были использовать свой рычаг, чтобы заставить Израиль вернуть палестинцев или компенсировать их до того, как будет установлен мир. Иначе войны не избежать, и только Советы выиграют от этого. Наконец, опасаясь, что Великобритания, Франция и Израиль планируют нападение на Египет, Фейсал настаивал на том, чтобы предупреждение об этих планах было передано лично президенту Эйзенхауэру. Работая над переводом, я думал о том, что эти неискушенные люди пустыни поймали нас на том, что мы блефуем»[142]. Так резидент ЦРУ отметил и знание Фейсалом проблем энергетики, в том числе ядерной, и его точный прогноз развития событий, и его дипломатический такт, хотя в отношении Фейсала странно звучит эпитет «неискушенный».

Перипетии тройственной англо-франко-израильской агрессии против Египта слишком хорошо известны, чтобы их описывать здесь. Она подняла в арабских странах антизападную волну такой силы, что США решительно отмежевались от своих союзников, подготовивших операцию «Мушкетер» за спиной Вашингтона, осудили их в ООН и потребовали вывода их войск с египетской территории.

У советского руководства появился золотой шанс укрепить свое влияние на Ближнем Востоке, как и предсказывал Фейсал, и оно его не упустило. Всей мощью своей пропагандистской машины и дипломатического ведомства СССР обрушился на западные державы, завоевывая себе все больше сторонников. В разгар военных операций в зоне канала, зная о негативном отношении к ним США, Хрущев решился на мастерский ход — угрозу применить силу, а затем и на ядерный блеф. Суэцкая авантюра развязала руки Москве и для подавления антисоветского восстания в Венгрии.

5 ноября 1956 г. министр иностранных дел СССР Д. Т. Шепилов направил телеграмму Генеральному секретарю ООН, в которой потребовал срочного созыва Совета Безопасности для обсуждения вопроса о невыполнении Великобританией, Францией, Израилем решения Специальной чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи ООН и о немедленных мерах по прекращению агрессии против Египта. В этой же телеграмме содержался проект резолюции, в которой предусматривалось, что если требования о прекращении агрессии не будут выполнены, то все члены ООН, и прежде всего СССР и США, окажут Египту военную помощь. Советское правительство заявляло, что оно «готово внести свой вклад в дело обуздания агрессоров, защиту жертв агрессии, в дело восстановления мира путем посылки в Египет необходимых для этих целей военно-воздушных и военно-морских сил»[143]. Отметим, что ни военно-воздушных, ни военно-морских сил, готовых для действий в районе Ближнего Востока, у Советского Союза тогда не было.

В ночь с 5 на 6 ноября, сразу после высадки английских и французских парашютистов в зоне Суэцкого канала, глава советского правительства Н. А. Булганин направил послания главам правительств Англии (Антони Идену), Франции (Ги Молле) и Израиля (Бен-Гуриону), в которых заявил о своей «решимости применением силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Востоке». В послании Идену, в частности, говорилось: «В каком положении оказалась бы сама Англия, если бы на нее напали более сильные государства, располагающие всеми видами современного истребительного оружия… Война в Египте может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую воину»[144].

Этот ядерный ультиматум — первый и единственный такого рода ультиматум в ядерную эпоху — в общем-то замалчивается в западной литературе. Любопытно, что в уже открытых английских архивах документы, фиксирующие реакцию на этот ультиматум и оценку возможного советского поведения, остались засекреченными до сих пор.

Случайная удача позволила автору этих строк найти в английских архивах документ, проливающий свет на британскую (и, видимо, французскую) реакцию на ультиматум. Речь идет о меморандуме, подготовленном британским Комитетом начальников штабов для правительства Новой Зеландии накануне суэцкой авантюры.

Суть его в следующем: ядерная война может стать возможной из-за неправильных расчетов. Сталин был предсказуем, но Хрущев мог «неправильно рассчитать» свои действия. СССР, по английским оценкам, вряд ли был готов пойти на риск ядерной войны. А что, если «этот мужик», Никита Хрущев, не блефует? Что, если он действительно не понимает степени риска? А что, если США не поддержат союзников? Лучше отступить.

Профессор Уолт Ростоу, бывший советник в администрации Эйзенхауэра, с которым автор встречался в Остине