Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

чтить». Но что делать с мнениями их предшественников? Не имеет значения, к какому правительству они принадлежат; это тот же самый суд и тот же самый закон. «А сложности были такие, — говорил он, — что те судьи сказали: “До тех пор, пока вы не умерли, мы не можем закрыть папки с документами, дело будет продолжаться. Мы не собираемся наказывать вас — мы не можем наказать вас. Даже они не могли наказать вас”».

Они не могли наказать его, потому что, все их свидетели умерли — трое «основных преступников» умерло. Только один человек, Сундерлал, остался, и этот человек был очень разумным. Он постоянно сражался, говоря, что все то, что он написал, было правильно: «Если вы не докажете, что это неправильно… а вы не можете доказать это со своими британскими писателями, так как что они знают?»

«Их не было здесь, они не знают индийскую ситуацию; они оставались в Англии и писали в Англии историю Индии! Они никогда не были в Индии, а в университетах изучают их истории. Я же был здесь, я видел своими собственными глазами все, что произошло. Я — свидетель, а вы говорите мне, что я ошибаюсь. Призовите своих историков: они должны доказать, на каком основании у них возникли их идеи».

Те историки просто собирали сведения из британских газет. Естественно, все то, что они собирали, было благоприятно для британского правительства. Сундерлал же собирал сырой материал в индийских массах о том, что произошло; он был намного правдивее. И все судьи чувствовали, что он схватил «соль» событий — он был здесь очевидцем. Но хотя они и чувствовали, что у него была «соль» событий, они должны были защищать правительство. Они были слугами правительства, они находились там, чтобы служить Британской империи.

В школах до 1947 года школьники должны были молиться о королеве: «Боже, храни королеву» или «Боже, храни короля». Моим директором был некий Бадри Прасад Гупта. В тот день, когда я поступил в школу, мой отец сказал мне: «Не создавай неприятностей по поводу “Боже, храни королеву”. Пусть он хранит ее; не создавай неприятностей по этому поводу».

Я сказал: «У меня нет проблем с этим, не беспокойся».

Он сказал: «Пообещай, что ты не будешь создавать неприятностей по поводу королевы».

Я сказал: «Обещаю». И я не создавал никаких неприятностей по поводу королевы. Я спросил директора: «Где Бог? Я не могу молиться… кому? У меня нет проблем по поводу королевы — лишь покажите мне Бога, чтобы я мог молиться».

Бадри Прасад Гупта сказал: «До настоящего времени здесь были некоторые школьники, создающие проблемы, так как они прибыли сюда из революционных семей. Их вопросом было: “Мы не можем молиться о королеве. Почему мы должны просить Бога о той, что навязала нам рабство?” Это я уже слышал, но теперь — новая проблема».

Я сказал: «У меня нет проблем с королевой; я буду молиться, но вначале покажите мне Бога. Если вы не можете показать мне Бога, тогда кому, вы хотите, чтобы я молился? Вам?…’Бадри Прасад Гупта, храни Королеву?’»

Он сказал: «Нет, не говори так! Я слуга правительства, а ты и меня вовлекаешь во все это. Может случиться беда».

Я сказал: «Тогда я не могу молиться».

Когда я пришел домой, меня ожидал отец. Он сказал: «Неприятностей нет?»

Я сказал: «Неприятности обязаны были произойти, но я сдержал свое слово, данное вам».

Он сказал: «Как тебе удалось?»

Я сказал: «Я сменил тему. Вместо того, чтобы беспокоить королеву, я сказал: „Зачем беспокоиться о королеве? Почему бы не ударить по самому Господу Богу, чтобы не было проблемы с молитвой?“ И я сказал Бадри Прасаду Гупте: “Я могу молиться вам, Бадри Прасад Гупта”, но он так боялся, что сказал: “Не упоминай мое имя, так как если какому-нибудь британскому офицеру доведется узнать, что я учу школьников молиться: “Бадри Прасад Гупта, храни королеву”, то меня повесят! Моя работа закончится… и как я отвечу тем людям? Не упоминай это и никому это больше не рассказывай, так как эти дети — сплошное мучение: они могут начать кричать на улицах: ‘ ‘Бадри Прасад Гупта, храни королеву”. И я буду убит; королева будет спасена, но я умру”».

Я сказал: «Нет, я не буду создавать никаких неприятностей — вам даже не надо снова просить меня. Я буду молчать. Если Бог захочет сохранить меня, пусть сохранит; если он не захочет сохранить меня, то это его дело и его проблема. Это не моя забота. Я абсолютно беспристрастен, спасена ли королева или нет; меня это никоим образом не интересует».

Но те британские офицеры… Бадри Прасад Гупта был индийцем, но быть директором английской средней школы было достаточным для того, чтобы он боялся. Каждое официальное лицо боялось, судьи боялись, индийские офицеры боялись, так как власть….

Итак, и политики, и священники должны быть вышвырнуты из своих давно устоявшихся учреждений, и должен быть создан совершенно новый тип управления.

Это трудная работа, изнурительная, но не невозможная — особенно в такой ситуации, когда смерть — единственная альтернатива.

Бхагаван,

Что Вы скажете о медитации в свете трех состояний сознания?

Я объяснил вам, что медитация не будет трудной… лишь немного новой перспективы.

Концентрация относится к уровню инстинкта; следовательно, даже животные способны к концентрации. Когда животное охотится, оно чрезвычайно сконцентрировано. Оно не движется, не делает ни малейшего движения. А его глаза, если заглянуть в них, остановившиеся, немигающие.

В действительности это одна из находок великих охотников… Иногда случалось так, что безоружный охотник встречался со львом и убежать было некуда, — с остановившимися глазами лев приближался к нему. Поскольку охотник не мог убежать, то совершенно бессознательно, неосознанно для него — конечно, он был до смерти напуган — его глаза тоже переставали мигать, и он следил за каждым движением льва, он смотрел прямо ему в глаза.

Вот так было обнаружено, что если смотреть прямо в глаза льву в течение минуты или двух, то лев становится загипнотизированным. Он забывает убить вас. Он забывает все; он впадает в кому.

В своих мемуарах Гурджиев вспоминает, что, когда он