Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

двигался с кочевниками около Кавказа, он обнаружил, что все они гипнотизировали животных. Кочевники — подвижные люди; несколько дней здесь, несколько дней там; они не остаются на одном месте. У них совершенно другая культура. Они многого не понимают в вас, живущих в городах и в домах. Они думают, что вы мертвы, умерли; вы сами выкопали себе могилы.

Что это за жизнь, если вы не находитесь под солнцем, под небом, никогда не двигаясь в неизвестное? Жить надо от случая к случаю, не беспокоясь о завтрашнем дне. Они не верят в ваш закон, они не верят в ваше положение; они ни во что не верят. Они могут украсть, нет проблемы; они могут убить, нет проблемы. Они совершенно другие люди, и они не готовы — многие правительства старались поселить их, запрещая им….

Но вы будете удивлены, что даже в Европе кочевники — все индийцы из Раджпутаны. На самом деле, во всем мире кочевники — индийцы из Раджпутаны, из одного особенного штата. Они все говорят нараджпутани. Язык изменился, приняв различные формы, но все же можно догадаться, что они говорят на раджпутани. В Европе их называют цыганами, так как из Раджпутаны они вначале отправились в Египет, а после пребывания в Египте они двинулись в Европу. Из-за этого перемещения, прибыв из Египта, они стали цыганами («Иджипт» по-английски — Египет; «джипсис» по-английски — цыгане).

Гурджиев находился с этими людьми, а они люди имеют другой тип мудрости — не книжный, а из реального переживания. И они перемещались по земле, переживая очень многое… Человек, который летит из Нью-Йорка в Лондон, не может сказать, что он путешествовал из Нью-Йорка в Лондон; полет в самолете — это не переживание. Но каждый день перемещаться по земле, прокладывая свой путь через различные общества, различные законы, различные трудности, различные проблемы, — это настоящее переживание.

Гурджиев сказал, что эти люди владеют определенным искусством гипноза. Искусства в этом было не много, это был простой процесс, который вы можете испытать на своей собаке, на своей кошке. Но если они ваши домашние животные, то становится трудно гипнотизировать, так как они начинают бегать туда-сюда; они не будут надолго задерживать на вас свой взгляд. С дикими животными это гораздо проще.

Эти кочевники должны были пересекать дикие местности, и это было их практикой… Гурджиев был очень молод, ему было девять или десять лет, и он наблюдал за ними: даже если приближался лев, то все кочевники-мужчины стояли впереди, не мигая, смотрели на льва. И что-то происходило — лев просто сваливался, падал, как если бы в нем не было жизни. И сразу же те цыгане прыгали и хватали льва; и к тому времени, когда лев приходил в чувство, он уже был пленен без всякого оружия.

Концентрация инстинктивна.

Каждый может попрактиковаться; все, что требуется, — это сконцентрировать свое сознание.

Созерцание — это от интеллекта.

Оно недоступно животным и недоступно большинству людей — не абсолютно недоступно; если они постараются, то смогут подняться до него. Для созерцания необходимо, чтобы ваш интерес достаточно расширился таким образом, чтобы вы смогли создать пространство в уме, необходимое для перемещения. Вам необходимо много информации о единственном предмете, чтобы вы могли перемещаться вокруг этого единственного предмета, не изменяя его, но все же перемещаться, удерживаясь в одной и той же области.

Например, вы размышляете об истине, или о любви, или о религии: вы удерживаете себя в одной и той же области, но вы смотрите на нее со всевозможных точек зрения. И вы будете удивлены — всегда существуют точки зрения, на которые никогда не обращали внимания. Жизнь настолько таинственна; всегда существуют аспекты, которые, может быть, будут открыты вами впервые.

Вот так функционирует наука. Предметы не новые, это те же самые предметы. Между Архимедом и Альбертом Эйнштейном не большая разница; они размышляли над одним и тем же предметом, но новые аспекты продолжают открывать самих себя. И каждый аспект становится почти целой областью в себе. Понаблюдайте за прогрессом в науке, тогда вы поймете.

В Оксфордском университете на здании физического факультета висит доска, на которой написано: «Факультет Естественной Философии». Странно, так как тысячу лет назад физика была частью естественной философии. Возраст доски — тысяча лет; хотя она снова и снова подкрашивается, хотя могут появиться различные доски, надпись остается одной и той же. Сейчас же философия не имеет ничего общего с физикой.

В Саугарском университете, где я занимался своей аспирантской работой, около факультета философии на доске написано: «Факультет Психологии и Философии». Этой надписи сто лет. Университет новый, но его основатель был старым человеком, и когда он учился, философия и психология были одним предметом. Сейчас психология совершенно отдельный предмет.

Я сказал своим профессорам: «Это глупо — выбросите ее».

Но они сказали: «Она исторический памятник. Оставим ее там».

Я сказал: «Сейчас психология здесь больше не изучается. Почему психология и философия?» Было так, что психология являлась частью философии, затем они разделились; сейчас психология разделилась на различные части. Философия была частью физики; сейчас физика разделилась на различные факультеты.

Вы продолжаете созерцать и обнаруживаете новую область, которая достаточно обширна, чтобы быть одним предметом. А поскольку вы углубляетесь в детали, то обнаруживаете, что там еще есть ответвления, функционирующие отдельно. Такова современная биофизика. Ни один философ никогда не думал, что возможна биофизика. Метафизика возможна, но с ней полностью покончено; нигде нет факультета метафизики.

Метафизика была во времена Аристотеля — и по очень странной причине. Аристотель написал первую историю философии; он написал все главы. Одна из глав — физика, а после главы о физике следует философия. Именно потому, что она идет после физики — метафизика означает „после физики“, — поскольку эта глава шла после физики, постепенно эта наука стала известна как метафизика: глава, которая идет за физикой.

Когда философия обрела свой собственный предмет, то метафизика, само слово, просто исчезла. Оно не применяется больше — хотя кажется, что метафизика может возродиться, воскреснуть, так как сейчас физика очень близко подходит к философии, становится более таинственной, обнаруживая больше областей, которые нельзя объяснить логикой, нельзя объяснить наукой. Возможно, ее начнут называть метафизикой. Она вне физики, после физики. Сейчас ее называют высшей физикой.

Созерцание —