Цеховик. Книга 4. Подпольная империя - Дмитрий Ромов

только в духоте ночи трудно найти облегчение и отдых.

Сон совсем не торопится окутать меня волшебным туманом. Я кручусь, вздыхаю и пытаюсь найти удобное положение. Тщетно, конечно же. Мои мысли в этот момент слишком активны, чтобы сосредоточиться на сне, и часть из них крутится вокруг тугих бёдер восточной красавицы.

Повертевшись около полу часа с бока на бок, я поднимаюсь и выхожу во двор. Беру керосиновую лампу и двигаюсь в сторону купальни. Захожу в маленькую избушку и обливаюсь водой. Становится легче. Не в том смысле, как рубка дров у Челентано, просто делаетсяв не так жарко.

Выхожу в темноту двора и думаю, что если попытаться уснуть прямо сейчас, пока снова не навалилась жара, можно добиться в этом деле успеха. Это точно. Делаю несколько шагов и понимаю, что иду не к себе, а в сторону покоев Айгюль.

Подойдя к двери, я останавливаюсь и прислушиваюсь. Никаких звуков. Полная тишина. Наверное, уже спит. Надо было сразу двигать за ней… Потоптавшись немного, я уже собираюсь уходить, как из глубины пристройки вдруг раздаётся голос:

— Ну, долго ты будешь стоять?

Не стоит торопиться, если речь идёт о красивой девушке. Никогда. Поэтому я не отвечаю и ещё некоторое время не двигаюсь с места, прежде чем войти внутрь. Наконец, делаю шаг и оказываюсь в густой атмосфере насыщенной сладостью благовоний.

— Погаси! — требовательно шепчет Айгюль, когда неяркий свет моей лампы выхватывает из тьмы соблазнительные линии её смуглого тела. — Погаси огонь.

Я подчиняюсь и несколько секунд остаюсь неподвижным, пока глаза привыкают к темноте. Темнота в будуаре принцессы не абсолютная. В плошке на столе бьётся тусклый огонёк, отравляющий воздух сладким возбуждающим дымом.

Айгюль стоит передо мной абсолютно голая. Её кожа светится в темноте, делая её похожей на янтарную статую. Она отступает и опускается на ковёр, садится, поджимая ноги. Я делаю шаг к ней, на ходу расстёгивая пуговицы. Опускаюсь рядом и замечаю в её руке чашу.

— Выпей щербета, — шепчет она и я принимаю чашу из её рук.

Делаю глоток. Прохладная фруктовая влага с травяным привкусом. Айгюль поддерживает чашу так, что я не успеваю глотать и жидкость начинает течь мимо, попадая на грудь. Спасибо. Я не успеваю возразить, потому что она убирает чашу в сторону и, резко подавшись вперёд, прижимается ко мне всем телом.

Я вздрагиваю, как от ожога и обхватываю её руками, а она обхватывает меня, мою голову и нежно, сначала нежно, а потом жадно целует. Разумеется, я тут же забываю о пролитом щербете и начинаю покрывать поцелуями её лицо, шею, плечи…

Происходящее теряет реальность. Возможно, она подсыпала или подлила в напиток какое-то зелье, потому что мои ощущения становятся совершенно необычными, но до невозможности яркими и фантастическими. Опоила зельем, но это не точно. Впрочем, эта мысль уходит на второй план, а потом и вовсе растворяется в телесных радостях и удовольствиях этой ночи.

Раз за разом мы затеваем схватку, словно два непримиримых борца. С той лишь разницей, что победа одного наполняет и другого горячим мёдом и восторгом. Это длится бесконечно, снова и снова. Опять и опять.

Полностью истратив силы и обезумев от страсти, мы засыпаем лишь под утро. Схватив посильнее, переплетаясь и прорастая в тело друг друга, мы проваливаемся в темноту, когда за окном начинает брезжить рассвет.

— Прямые и жёсткие, — шепчу я, засыпая.

— Что?

— Твои волосы.

Не устаю восхищаться силой и энергией юности. Если бы я провёл такую ночь в своём первоначальном теле и проспал после этого только пару часов, целый день чувствовал бы себя, как с похмелья. Зато сейчас, будучи Егором Брагиным, ощущаю готовность к новым успехам на любовных фронтах. Впрочем, жизнь требует от меня совсем другого.

— Егор, — горячо шепчет Айгюль и резко пихает меня в бок. — Вставай! И постарайся, чтобы тебя не заметили.

Она выглядит немного смущённой. Я не могу оторвать от неё взгляда. Растрёпанная и трогательная. И нереально прекрасная.

— Иди, — шепчет она, уворачиваясь от моего поцелуя. — Уходи! И не вздумай трепать языком! Ты меня понял? У нас ничего не было, нет и не может быть!

— Ты что, — притворно гневаюсь я, — меня использовала?

— Иди, — повторяет она, не покупаясь на шутку. — И не попадайся никому на глаза.

Ну что же, идти, значит идти. Я вскакиваю, натягиваю одежду и, ступая неслышно, выхожу во двор. Приоткрываю дверь и, оглядевшись по сторонам, выскальзываю наружу. Быстро иду к себе и, сделав пару шагов, резко оборачиваюсь, почувствовав на себе чей-то взгляд.

У купальни стоит дочь Нематуллы с кувшином в руках и молча смотрит на меня.

— Привет, — беззаботно киваю я и скрываюсь в своих “апартаментах”.

Первое, что я делаю, приехав в Ташкент и оказавшись в своём номере в гостинице “Узбекистан”, встаю под душ. Настоящий, с упругими прохладными струями, душ. Блаженство. Жизнь налаживается. Выйдя из ванной, подхожу к телефону и набираю номер Гасана Саидмагометовича Джурабаева.

Это кагэбэшник, чей контакт я получил от Куренкова. Его коллега и доверенное лицо. Надо сказать, что у Куренкова везде оказываются свои люди. Насколько им можно доверять, я, конечно, не знаю, тем не менее, это немного похоже на некоторое подобие организации федерального масштаба.

Выслушав меня, он назначает время. Мы договариваемся встретиться в отеле, но не сейчас, потому что сейчас я поеду совсем на другую встречу. Я надеваю белую рубашку, галстук и костюм. Спускаюсь в фойе и выхожу на крыльцо. Ко мне сразу подъезжает чёрная “Волга”.

— Эгор? — спрашивает водитель, перегнувшись к пассажирской двери.

— Да, — киваю я, забираясь на переднее сиденье.

Водитель выглядит представительно, на нём костюм и галстук. Он больше похож на офицера ФСО, чем на члена криминальной группировки. Горячие струи воздуха, врываясь в открытые окна, треплют волосы и делают жару не такой страшной. Водитель сурово молчит, игнорируя мои попытки завязать лёгкий разговор. Ну, и хрен с ним.

Мы въезжаем в металлические ажурные ворота, открываемые двумя торопливыми привратниками. Дворец какой-то. Зачем было назначать встречу в таком пафосном месте? Машина проезжает мимо центрального входа и, повернув за угол, въезжает на узкую дорожку и, проехав ещё не много, останавливается.

— Выходить? — интересуюсь я. — Приехали?

Молчаливый водитель кивает. Я выхожу и оказываюсь перед небольшой дверью. Толкаю её и вхожу в сумрачную прохладу таинственного чертога.

— К кому? — хмуро интересуется двойник моего