Серафим - Оливия Вильденштейн

крылья.

– Сераф Клэр просила решить этот вопрос быстро. Я пыталась дозвониться до тебя, когда добралась до гильдии, но ты не отвечал. – Она осмотрела мой наряд, скривив губы. – Твоя дочь предположила, что ты помогаешь неоперенной Селесте с ее последним заданием, поэтому я пришла сюда.

– Не нужно титулов. Меня устроит просто Селеста. – Я добавила слащавую улыбочку, чтобы показать, как я отношусь к ее мнению касаемо моего платья и положения на небесной лестнице.

Грудь Ашера уперлась в мои лопатки, а затем его рука легла на мое бедро.

– Спасибо, что проделала такой путь и подождала, но мне нужно обсудить с Селестой ее миссию.

Ангелы небесные, до чего же он талантливый лжец. Не будь я посвящена в его планы на наш вечер, могла бы поверить, что мы действительно собираемся долго и утомительно обсуждать Жака.

– Пожалуйста, передай Серафу Клэр, что утром я первым делом прибуду в Элизиум и тогда же проголосую.

Его отказ – или же рука, которую он положил мне на бедро, – стал причиной появления двух румяных полос на скулах Элизы.

– Это голосование чрезвычайно деликатное и срочное.

Упругое тело архангела дрогнуло от раздражения.

– Что в нем такого срочного?

Она перевела взгляд на его лицо.

– Тебе известно не хуже других, и даже лучше, что дела Элизиума не касаются неоперенных, Сераф.

– А тебе не хуже других известно, что, когда архангел задает вопрос, твоя обязанность – немедленно ответить.

Ауч.

– Голосование касается Рафаэля и Софии.

Я ожидала, что он расслабится, поскольку ни имя Найи, ни имя Адама не упомянуты, но его тело стало кварцевым.

Я запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. Между тонкими губами и мрачным блеском глаз залегло беспокойство, которое вытеснило мое недолгое облегчение.

– Кто они?

Челюсть Ашера образовала идеальный угол в девяносто градусов.

– Они… – Он сглотнул. – София и Рафаэль… – Еще одна пауза. Еще один глоток. – Они родители Лей.

Я моргнула, глядя на него. Неужели они узнали о Найе и решили забрать ее себе? Или захотели уничтожить ее душу? Моя кровь похолодела от ужасных размышлений, а затем застыла, когда архангел отстранился от меня. Он шагнул к перилам и схватился за них, его взгляд опустился на однотонный парк внизу. Я подавила желание стереть расстояние, которое он установил между нами, и ослабить напряжение, бушующее в его теле.

– Что им нужно? – Его голос звучал холодно и собранно, но напряжение исказило его тон, как ветер, согнувший медные края его перьев.

Узкое лицо Элизы скривилось, будто ей физически больно делиться с неоперенной подробностями задания.

– Они хотели бы расстаться.

Ашер оглянулся через плечо на ишима.

Мое сердце, которое уже готовилось пуститься под откос, с визгом остановилось. Я перевела взгляд с брусчатки под ногами на архангела. Наши взгляды встретились и не отпускали друг друга, облегчение кипело в разделявшем нас темном воздухе. Хотя он по-прежнему держался за перила, его руки и спина заметно расслабились.

– С тех пор как они потеряли третьего ребенка, они несчастны. Все понимают твои причины не посещать Абаддон, Сераф, но, если бы ты навестил местных арелимов, ты бы заметил, как отдалились друг от друга родители Лей.

Ее слова заставили меня задуматься.

– В Элизиуме разводы выносятся на голосование?

– Тебе явно не хватает образования, неоперенная. Если бы ты не отвергла наш мир, наши гильдии…

– Осторожнее со следующими словами, Иш Элиза. – Рычание Ашера обездвижило ее губы. – Я сделал тебя ишимом, я могу столь же легко избавить тебя от этого ранга. И без голосования.

Гнев, вспыхнувший в темных глазах Элизы, заставил тонкие волоски на моей шее встать дыбом. Я благодарна архангелу за защиту, но он не мог позволить себе нажить врага в лице Элизы. То, что она не любила и не уважала меня, это одно. И совсем другое, если она перестанет целовать землю под его ногами. Я полагала, что она достаточно умна, дабы не нападать на архангела напрямую, но довольно коварна, чтобы использовать Найю для наказания.

Она опустила острый подбородок.

– Прошу прощения, Сераф. Я не хотела ставить под сомнение твою… протеже. Своим предыдущим замечанием я лишь пыталась сказать, что офанимы – кладезь информации, которая гарантирует подготовку неоперенных к тому, что их ждет после завершения крыльев.

Ашер бросил на нее взгляд, который заставил бы любого другого наложить в штаны, но Иш Элиза только расправила плечи. Воцарившаяся тишина была настолько громкой, что перекрывала завывания ветра, который становился все сильнее, неся с собой запах осеннего дождя.

Элиза смахнула с глаз светлые кудри, обрамлявшие ее лицо.

– Ты вернешься домой, Сераф, или мне сообщить Семерым, что голосование придется отложить?

Ашер отпустил перила как раз в тот момент, когда с неба начали падать ледяные иглы дождя.

– Я пойду сейчас. – Он не касался меня никакими частями тела, только взглядом, но медленная ласка его взора вызывала дрожь во мне. – Я скоро вернусь, Селеста. – Взмахнув крыльями, он взмыл в небо.

Иш Элиза на мгновение замерла.

– Ты не уважаешь наш мир.

Навозный жук.

– Знаешь, как мы в Элизиуме называем подобных тебе женщин? Женщин, которые раздвигают ноги, чтобы соблазнить мужчин? Zoya. Искусительницы, сбивающие ангелов с пути.

– Я не фанатка ярлыков и титулов, но спасибо, что вы так… назидательны. – Я начала поворачиваться, покончив с этим разговором.

– Мне придется доложить.

– О чем?

– О том, что ты отвлекаешь архангела, что еще больше повредит его репутации. Сейчас она не самая блестящая в Элизиуме.

Я стиснула зубы.

– Ты угрожаешь ему или мне?

– Я никому не угрожаю. Просто объясняю наш образ жизни на случай, если тебе когда-нибудь доведется с ним столкнуться. О, и на голосование выносят только разводы истинных. Гибриды могут расставаться без участия Семерых, их союзы не так священны. – Ее губы скривила ледяная улыбка, прежде чем Элиза взмыла ввысь, слившись с облаками.

Забудьте о навозном жуке. Мои мысли о ней были столь резкими и яркими, что крылья выбросили два пера.

Прорычал гром. Завыл ветер. Забарабанил дождь. И все же я стояла там, пережидая бурю, и молилась, чтобы она не оказалась дурным предзнаменованием.

Глава 42

Я не уверена, что меня разбудило.

Все, что я знала, прежде чем поднять веки, это то, что я больше не одна в своей спальне.

Кто-то сидел в кресле возле окна. Некто сокрытый тенями, чье тело состояло из жестких линий и широких штрихов. Чьи глаза имели цвет океана на самом мелководье.

Я перевернулась на бок.

– Как давно ты вернулся?

– Некоторое время назад. –