Алхимия желаний - Дара Мелова

стресс сказались явственно — я стала тенью самой себя, призраком.

Днём я пыталась что-то делать, хваталась за все подряд. После третьей разбитой чашки я подумала пройтись. Но мне не хотелось одеваться, я не хотела никому звонить, не хотела ни с кем говорить и, тем более, не было желания с кем-то видеться. Не хотелось смотреть на прохожих, слушать голос улиц или встречаться с гуляющими соседками, вечно поглядывающими в окно и перемывающими мне косточки. Потому ещё день я провела лёжа на постели, тупо глядя то в телефон, то в книгу. Блаженная тишина казалась гнетущей.

Воспоминания того вечера всплывали перед моими глазами, они приходили внезапно, нарушая моё и без того зыбкое спокойствие. Когда я заваривала кофе, когда пыталась приготовить себе что-нибудь поесть, когда просто смотрела в окно. Я не хотела, но картинки всплывали в голове. Мама на больничной койке… Этот проклятый контракт… Несущийся на меня автомобиль… Ник ласкающий Мирабель… И Арриан, его серо-голубые глаза пылающие силой, тепло, растекающееся по телу рядом с ним, и его грустный взгляд. Всё внутри отзывалось во мне тоской. Я была подавлена. Мне становилось плохо до дрожи по всему телу.

Я чувствовала себя вымотанной, выжатой как лимон. Моя энергия утекала сквозь пальцы, заслуженный отдых таковым не являлся, сон ещё больше вгонял в стресс, наводя на меня кошмары.

Мне пришлось смешать себе несколько порошков из аптечки, чтобы наконец отключиться и отдохнуть.

Я сама их составляла, выучив формулы ещё в Академии. Алхимия была совершенно простой, но точной наукой, и определенно давалась не всем. Хотя её основы изучались всеми магами на каждом курсе и на протяжении всей учебы. Я радовалась тому, что хоть что-то смогла постичь, будучи «неликвидным» созданием магического мира.

Я могла бы на этом зарабатывать, например, открыть свою «лавочку» или даже свой магазин. По крайней мере, всё то, что производилось магами — работало, в отличие от большинства лекарств человеческих фармкомпаний, желающих лишь озолотиться. Я могла бы сама себя обеспечить!

На этих мыслях я погрузилась в лечебный сон. Там была лишь темнота. И эта ночь прошла спокойно, я спала без сновидений и тревог.

Три дня, три неимоверно долгих дня я не могла найти равновесия. Но в какой-то момент хаос в моей голове стал понемногу утихать. Все ужасные мысли стали казаться мне далёкими. И новым утром я поняла, что должна чем-то себя занять, чтобы отвлечься, чтобы снова не вскрылась рана в моей груди, и я пыталась, хватаясь за всё подряд.

В моей голове крутилось: «Тебе не надоело?»

«Что надоело?» — спрашивала я сама себя.

«Всё!» — отвечал внутренний голос. — «Не надоело глотать полуправду? Слушать бредни Ника? Бегать от самой себя?»

Внутренний голос кричал: «Сделай с этим что-нибудь! Сделай. Сделай.»

Чтобы выпустить пар, я решила отдраить всю квартиру — хоть как-то заглушить свои мысли, тревогу и рвущуюся наружу истерику.

Но знаки судьбы сопровождали меня на каждом шагу.

Навела порядок на столе, расставив всё своим местам. Перетряхнула кровать, поменяла бельё, выдраила каждый уголочек в комнате, на кухне и в ванной. Перемыв все поверхности в квартире от пола до верхних полок на шкафах, где собиралось больше всего пыли, я добралась до стирки — рассортировала одежду, раскидала по стопочкам в порядке очереди, составила график. Потом полезла и протёрла, почистила обувь, даже летнюю. А верхнюю одежду решила отдать в химчистку!

Начала вытряхивать из карманов всё: зазвенела по старому паркету мелочь, брякнулась запасная связка ключей, пара фантиков полетели к ногам, помада и просроченный проездной, который уже являлся ненужным кусочком прошлой жизни. Вместе с этим я увидела, как на пол выпала прямоугольная карточка. Странно. Я подняла её и повертела в руках. Имя, написанное на ней, словно обожгло пальцы, и я вздрогнула. Арриан Озранский! Я ведь стащила эту визитку из офиса Николаса.

«Ветер защитит, верь ветру, девочка».

Я приложила кулак к стене и уперлась в него лбом. Сердце стучало в груди, по виску́ скатилась капля пота. Мне было тяжело дышать, тяжело думать.

Зачем я её стащила?

«Ты знаешь зачем!» — отвечал внутренний голос. — «Тебе нужны ответы!»

Я вдруг поняла, что возможно Арриан единственный способен дать мне ответы, рассказать хоть что-то. Не зря же он высший? Должен быть от него толк!

Возможно, ему известно, почему Рейнсейрам так сильно нужна я.

Возможно, он сможет что-то рассказать о себе, о своем мире. Если я не смогла выудить информацию из учебников и книг, стоит попытать удачу и узнать всё у первоисточника?

Я поняла, что конкретно увязла в чужих тайнах, которые были связаны со мной. Я была свидетелем таких сцен…

Эти связи — с Ником, с Шанаром, с Аррианом, — были чем-то важным в моей жизни. Ниточкой тянущей меня к правде, часть которой обрушилась мне на голову.

Я отталкиваю всех. Мне так страшно, что кто-то снова сделает мне больно. И я, купаясь в этом страхе, живу в мире, который постоянно меня предаёт. Не пора бы довериться тому единственному, кто ни разу не пытался меня предать?

«Мне нет резона тебе лгать».

Я ходила по лезвию ножа. По тонкому канату, натянутому над пропастью. Я стояла на краю и смотрела всё это время в темноту.

Возможно, мне стоит шагнуть в бездну.

«Знаешь Мира — я ничего о нём не знаю! Наверное, это одна из проблем.»

Может, мне необходимо сделать что-то большее, чтобы отринуть сомнения.

«Ты описала его как достойного мага, так почему нет? Ты ничего о нём не знаешь? А ты пыталась? Узнать его по-настоящему!»

Идти за сердцем. Мне стоит узнать что-то о нём. Мне стоит узнать его получше. Но в первую очередь меня интересовала я сама и всё, что можно узнать касательно связей Рейнсейров непосредственно с Хранителем.

Я со злости стукнула кулаком по стене. Костяшки отозвались болью.

Если меня в это втянули, я хочу знать!

Я нашла в себе какой-то удивительный рычажок, дернув за который вырубила страхи. Надоело бояться. Вместе с ними кажется, впал в анабиоз и инстинкт самосохранения, а так же часть здравого рассудка отправилась в кому до востребования.

Я четко помню этот момент. Внутри что-то щёлкнуло, меня резко отпустило, всё куда-то ухнуло, словно тревогу в смыло в трубу. Не осталось гнетущего давления, давящего изнутри и заставляющего сжиматься от одной мысли, что Арриан Хранитель. Была только решимость и желание двигаться к цели. На кону стояло всё и я больше не желала быть бабочкой, застрявшей в паутине. Если