Договор на крови - Гоблин MeXXanik

предстал стеклянный купол, блистающий в лучах солнца.

— Какая красота…

— Вы еще не взглянули на то, что ждет вас внутри, — навстречу нам вышла немолодая женщина в странном костюме. Он состоял из рубашки и широких брюк. И походил на дорожный, если бы не передник, повязанный на поясе и шляпка из соломки.

— Здравствуйте, Галина Борисовна — я коротко поклонился. — Спасибо, что согласились показать нам оранжерею.

— Мы называем ее Садом, — улыбнулась женщина. — Что по поводу согласия, Павел Филиппович, отказывать некроманту в простой просьбе я бы не стала. Тем более, однажды я и сама могу попросить некроманта об одолжении.

— Каком? — насторожился я.

— Жизнь длинная, — пространно отметила Галина, — но от смерти никто не уйдет. Вдруг мне понадобится покинуть этот мир, а без помощника этого сделать не выйдет.

— Не ожидал такой просьбы, — удивился я.

— У меня есть подозрение, что я могу остаться в Саду. И в завещании обязательно укажу, чтобы вас пускали сюда в любое время. Вдруг придется обучать своих нерадивых приемников. Мой сын, к слову, до сих пор не знает, как правильно поливать ядовитые орхидеи, которые растут в закрытой части Сада.

Женщина махнула рукой, обрывая саму себя, и покачала головой.

— Вероятно, вы и правда останетесь в Саду, — согласился я.

Арина Родионовна отвлеклась на кошку, которая подбежала к ней и принялась отираться о ее ногу.

— Я попросила повара накрыть вам столик в Южной части, — тихо сообщила Галина Борисовна, с удивлением глядя на питомца. — У вас есть пара часов до того, как будут готовы все блюда. За это время вы можете прогуляться по дорожкам. Я не думаю, что вам понадобится моя компания.

— Спасибо, — смущенно поблагодарил я женщину.

— Вот, держите карту, — хозяйка протянула мне небольшую книжечку, в которой нашлась схема оранжереи и указатели, которым стоило следовать. — Постарайтесь не сходить с тропинки. Вы можете испачкать обувь влажной землей. И очень вас прошу, не вредите живности. У нас обитают пчелы, улитки, кузнечики и еще всякие жучки, названия которых вам ни о чем не скажут.

— Конечно, — пообещал я и обратился к своей спутнице, — Вы готовы? Идемте?

Девушка тут же шагнула ко мне со словами:

— С вами — куда угодно.

Как только мы оказались под куполом, дверь за нами затворилась. Мы погрузились в странную вязкую, наполненную ароматами и щебетом птиц атмосферу райского Сада.

— А разве Лопухина не пойдет с нами? — удивилась девушка.

— Она выдала мне карту и сообщила, что в южной стороне нас ждет сюрприз.

— Неужели чай? — лукаво поинтересовалась Арина, дав понять, что помнит мое обещание, данное у торгового дома.

Дорожка вилась между пышными кустами и клумбами. Над нами то и дело порхали крохотные птички. У оснований растения виднелись тонкие ручьи между пучками травы. Пришлось признать, что природники из Лопухиных и впрямь мастера своего дела. Они создали прекрасное место, где царила красота.

Тут было намного теплее, чем снаружи и я скинул пиджак и повесил его на согнутую руку.

Арина Родионовна вздыхала каждый раз, когда мы проходили мимо очередного диковинного растения. Большой пушистый шмель уселся ей на ладонь и принялся почесывать свое пухлое брюшко.

— Взгляните какой миленький, — воскликнула девушка, показывая мне своего нового приятеля.

— Вы уверены, что он не укусит? — насторожился я.

— Они не кусают без причины, — усмехнулась Нечаева и нежно коснулась подушечкой пальца спинки насекомого. — Поверьте, люди куда опаснее.

Шмель замер под лаской девушки, а потом зажужжал и взлетел. Арина проводила его сияющим взглядом, а затем перевела глаза на очередной куст, усыпанный удивительными красными цветами.

— Вы только посмотрите, — вздохнула она и ухватила меня за руку, подводя к понравившемуся растению.

— Чудо, — согласился я, но смотрел при этом вовсе не на цветы.

Солнце проникало сквозь стеклянный потолок и рассыпало блики по траве, листьям, невысоким деревьям. Лучи заставляли ее кожу сиять. Не осознавая, что делаю это в реальности, я отвел прядь волос, которая упала на лоб девушки, и заправил за аккуратное ушко.

Арина вспыхнула и потупилась. И когда я хотел извиниться, шагнула ко мне и подняла лицо, заставляя меня замереть. Ее глаза показались мне невероятными. Они потемнели, зрачки расширились, ресницы дрогнули. Я перевел взгляд на ее слегка приоткрытые губы и, наконец, осознал, что перестал дышать.

В этот момент между нашими лицами закружились несколько крохотных бабочек, и я зажмурился.

— Я вам не нравлюсь? — дыхание девушки коснулось моего подбородка.

Мне хотелось оставаться в этом месте рядом с ней и не двигаться.

— Арина… — сказал я негромко и заставил себя посмотреть на помощницу.

Та не отводила взгляд и не казалась мне смущенной. Она свела брови у переносицы и закусила губу.

— Простите, Павел Филиппович. Я не должна вести себя так. И не имею права спрашивать вас о подобном…

Она отошла от меня на пару шагов и стало холодно. Так, словно солнце померкло. Появилась отчаянная необходимо вернуть его. Не сомневаясь больше ни секунды, я подался к Нечаевой, взял ее пальцы в свою ладонь и коснулся их губами.

— Что… — удивленно начала она, но я качнул головой и произнес:

— Рядом с вами жизнь кажется привлекательнее смерти. Вы единственная из живых, кто говорит правду и не пытается казаться лучше.

— Это комплимент? — робко уточнила девушка.

— У меня скверно получается, — согласился я. — Но я бы хотел приглашать вас на прогулки в дни, когда вы не являетесь моим секретарем.

Девушка зарделась, но не отняла у меня ладонь. Она положила пальцы на пояс своего платья и вдруг сказала:

— Кажется, я проглотила несколько бабочек, и теперь они летают у меня в животе.

— Это ведь хорошо?

— Наверное, — Арина пожала плечами и сжала мои пальцы. — Не вздумайте передумать и не приглашать меня, как обещали. Или я уволюсь, но буду приходить к вам каждый день, напоминая, какого хорошего секретаря вы потеряли.

— Это было бы слишком жестоко, — с притворным ужасом заявил я. — Другого такого помощника я не найду.

Арина покачала головой и улыбнулась своим мыслям. Мне хотелось думать, что они были обо мне. За ребрами часто заколотилось сердце.

— Идемте, — словно нехотя произнесла Нечаева и потянула меня дальше по дорожке. — Вы обещали мне чай. Нельзя мешать некроманту исполнять обещания.

— Конечно, — согласился я.

— Мне нравится, как вы улыбаетесь, — заявила помощница, не оборачиваясь, и оставалось только догадываться, откуда она знает, что я никак не мог согнать счастливое выражение со своего лица.

Неправильный некромант

Мне было хорошо. Может причина была в благоухающих цветах, пчелах или солнечных лучах, которые проникали сквозь большой витраж, раскинувшийся на стене. Яркие стеклышки были собраны в изображение большой кошки, лежащей у водопада. Глаза зверя казались настоящими и мне подумалось, что они изготовлены из драгоценных камней, в которых искрился свет и отражался от внутренних граней, чтобы становиться ослепительным.

В просторной беседке стоял круглый столик, застеленный белой скатертью с кружевной вышивкой по краям. На ней расположились тончайшие фарфоровые тарелки с позолотой, изящные столовые приборы, овальное блюдо с множеством небольших бутербродов на деревянных шпажках. Фрукты были нарезаны ломтиками и накрыты полупрозрачной сферой, которая исчезала, стоило ее коснуться. Но самым изумительным блюдом оказались пирожные в виде крохотных кексов с вишенками на шапке из крема.

— Какая прелесть, — восхитилась Арина Родионовна и подошла ближе, рассматривая угощения. — Из чайника пахнет просто изумительно.

— Это для нас, — подсказал я.

— Даже если нет, — хитро прищурилась девушка. — Мы украдем все вкусности и скажем, что их тут не было.

— Это преступление, — усмехнулся я, отодвигая стул, чтобы она присела.

— Преступление — это оставлять такой стол без присмотра, — возразила моя спутница. — А если чай остынет? Или эти чудесная зелень поскучнеет?

— Вы правы, мы должны спасти эти блюда, — согласился я и устроился напротив помощницы.

День был долгим, прогулка приятной, и я успел проголодаться. Мы ели неспешно. Я переложил на тарелку несколько бутербродов, собранных из поджаренного хлеба с красной рыбой, хрустящим огурцом и салатом. Арина предпочла другие. Но потом подцепила вилкой кусочек моего угощения и закинула себе в рот.

— Вкусно, — беспечно заметила она и предложила мне ломтик хлеба, на котором блестели крупные янтарные икринки и зеленела веточка укропа. — Вам надо это попробовать.

Я не мог ей отказать. И не хотел этого делать. На ближайший куст села желтая птичка и принялась щебетать, наклоняя голову и косясь на нас блестящими глазами. Нечаева какое-то время завороженно смотрела на птаху и потом тряхнула головой,