Коварная ложь - Паркер С. Хантингтон

«Мне бы больше понравилось, если бы ты перепрыгнул через этот стол и заставил меня кричать или повернулся бы и ушел, – мысли роились у меня в голове, но моя улыбка не дрогнула, – выбирай сам, придурок».

Нэш молча повернулся и вышел. Как только я убедилась, что он ушел, я выудила бутерброд из мусорной корзины, развернула его так осторожно, как только могла, и отправила в рот в пять гигантских укусов.

Я бы скорее подавилась, глотая этот бутерброд, чем подавилась бы собственной гордостью.

Согласно греческой мифологии царь Сизиф предал Зевса. В ответ Зевс приказал Смерти заковать Сизифа в цепи в подземном мире. Сизиф попросил Смерть продемонстрировать, как работают цепи, а затем воспользовался шансом, поймав Смерть в цепи.

Когда его поймали, наказанием Сизифа стало катить валун, пока он не достигнет вершины крутого холма. Зевс заколдовал валун так, чтобы он всегда падал с плеч Сизифа раньше, чем тот достигнет вершины.

Это обрекло Сизифа на вечность тщетных усилий и бесконечного разочарования.

Мораль истории – никто не выше искупления.

Даже короли не могут избежать наказания.

Вечное наказание Сизифа также объясняет, почему бессмысленные, трудные и невыполнимые задачи описываются как «сизифовы».

Я представил перед собой несущего валун Сизифа, как я это часто делал, когда мне требовалось напомнить себе, что искупление должно быть исполнено. Что я всю жизнь проведу в ловушке этой сизифовой задачи и, даже когда ее выполню, буду страдать, зная, что мог предотвратить все это.

Моя епитимья состояла в том, чтобы наказать тех, кто был замешан в «Уинтропском скандале».

Гидеона Уинтропа за хищение денег.

Бальтазара Ван Дорена за совладение «Уинтроп Текстиль» и помощь Гидеону.

Вирджинию Уинтроп, Эрика Картрайта и Эмери Уинтроп за то, что знали. Хуже, они были причастны.

Как только папа умер, жажда возмездия проникла в мои ночи, превращая сны в фантазии о мести, а ее планирование – в навязчивую идею. Первый гвоздь в голову предназначался Гидеону. Он был зачинщиком, главным владельцем компании, так что он станет первой из рухнувших костяшек домино.

Я планировал заполучить доступ к его богатству, а затем сидеть перед ним, пока он наблюдает, как оно иссякает, осознавая, что отнял его сын садовника. И, как внезапный порыв ветра, это невозможно будет предугадать.

Остальные будут страдать после, их искупления легко достичь. Вирджиния процветала в роскоши. Без денег она зачахнет. Бальтазар и Эрик заслуживали наказания в камерах шесть на восемь, что и случится, как только я передам бухгалтерскую книгу в ФБР или Комиссию по ценным бумагам и биржам и засвидетельствую два разговора, которые слышал в ночь котильона Эмери.

Тот, что до приема, где Гидеон и Бальтазар обсуждали хищение и падение «Уинтроп Текстиль».

И тот, что после, где Гидеон, Эрик и Вирджиния спорили в офисе, когда она кричала, что Эмери все уже знает.

А искупление Эмери должно было заключаться в уничтожении ее трастового фонда… Однако, если ей верить, его у нее как раз-таки не было. Я верил ей так же, как верил в то, что Мэрайя Кэри поет без фонограммы. Я обдумал ее причастность. Тогда она была юна, и потому месть для нее была достаточно простой. Но она была достаточно взрослой, чтобы все понимать, чтобы, по крайней мере, предупредить Рида, маму и папу. Это было все, чего я ожидал от нее. Вместо этого она держала рот на замке, мои родители потеряли все, а папа – с вою жизнь.

Нет, Эмери Уинтроп не заслуживала ни моей жалости, ни тщетных попыток ее накормить.

Я списал это на привычку. Из-за того, что Вирджиния так часто забывала дать ей деньги на обед, стало привычным останавливаться у столика Рида и Эмери во время обеда и отдавать ей коричневый пакет, который ма собирала для меня.

Теперь она снова ходила голодная, и привычка взяла верх. Хуже, она встретилась с Брендоном Ву у палаточного городка. Позолоченная змея в моем украденном королевстве.

Может быть, ее искуплением было уничтожить меня.

В конце концов, она привела агента Комиссии к дому моей семьи в день рейда ФБР и Комиссии в поместье Уинтропов. Я видел лишь затылок агента, но ветровка с эмблемой явно давала понять, откуда он.

Как бы там ни было, Дик Кремер, частный детектив Делайлы, которого она наняла для меня, должен был все разузнать, или в поисках ответов я сровняю с землей весь штат.

Когда Дик сунул в рот «Джолли Ранчер» без сахара, я тут же понял, что возненавижу его и все, что он скажет. Я достал свой телефон и отправил сообщение Делайле.

Нэш: Где ты нашла этого парня? Насколько я помню, «Крейгслист» больше не размещает частные объявления.

Делайла: На блошином рынке в бухте Хейлинг. Он нашел мой подержанный чайный сервиз. Будь нежен. Ни то ни другое не подлежит возврату.

Подушечкой большого пальца Дик утер нос. Теми же пальцами вцепился в ручки кресла, прежде чем обвести взглядом мой пентхаус.

– Эмери Уинтроп взяла почти тонну студенческих кредитов. Перед этим она работала в забегаловке в Алабаме недалеко от кампуса Клифтонского университета.

Фика не рассказывал мне об этом. Фика о многом мне не рассказывал. Дик продолжил:

– Она потратила все деньги из закусочной, чтобы платить компании под названием «Атгайла». «Искупление» по-литовски. Компания зарегистрирована в Литве на ее имя, в остальном ее как будто не существует.

Студенческие кредиты.

Работа в закусочной.

Подставная компания.

Искупление.

Мне дали головоломку из миллиона кусочков, и самый главный из них оставался спрятан. Что я наверняка знал, так это то, что слово «искупление» подразумевало, что она сделала что-то плохое, чтобы теперь каяться. Я вцепился в это, как цепляются в край обрыва.

– Чем занимается компания? – наконец спросил я.

– Не знаю. – Дик почесал живот, тот, который он запихнул в слишком обтягивающую футболку «Эд Харди», накачанные постоянными тренировками мышцы выглядели крайне непристойно.

Я редко повышал голос. Угрозы, произнесенные тихо, всегда срабатывали лучше, чем те, которые выкрикиваешь во весь голос. Но я повысил тон, потому что Дик был таким человеком. Из того типа, кто принимает агрессию за силу.

– Какова ее стоимость?

Он увял у меня на глазах. Боксер весом двести семьдесят фунтов в потертых джинсах «Тру Релиджен» и ярко-розовых трусах, выглядывающих из-под них, и в самом деле увял передо мной.

– Я не знаю.

– Где расположен ее головной офис?

– Эм, я не знаю? Хотелось задушить его.

– Дик…