Сердце Анны - Мария Литошко

– Хорошо. Думаю, что на два месяца мы точно останемся, а там посмотрим.

– Прекрасно! – обрадовалась хозяйка. Зовите меня миссис Бэртни. Мой муж работает, как проклятый каторжник: с раннего утра и до поздней ночи. Поэтому чаще всего видеть Вы будете только меня. Моя квартира прямо над лавкой, а кухня – за этими дверями. Сейчас я Вам всё покажу, мистер … – она посмотрела на Тома в ожидании услышать его имя.

– Том Фэлд, а мою сестру зовут Анна. Она ждёт, пока я найду нам жильё. Я должен за ней сходить.

– Вот, взгляните на комнату и скорее ведите её сюда!

Посмотрев на серьёзный и ответственный вид Томаса, мальчика, который говорил совсем, как взрослый и состоявшийся мужчина, миссис Бэртни уверенно предположила, что его сестра Анна младше него.

Комната, в которую она гостеприимно провела Томаса, была совсем проста: нежно-розовые стены, небольшое окно напротив двери, с почти прозрачной тюлью, завязанной по бокам лентами, две одинаковые кровати по обе стороны стен с маленькими потёртыми деревянными тумбочками у каждой. Справа от двери стоял большой шкаф, а слева – небольшой столик с зеркалами и стул. Ничего особенного, не так ли? Однако для Тома эта комната выглядела так же роскошно, как дворцовые покои в глазах королей.

– Только платите сразу! – потребовала женщина. – А то, мало ли что может быть… Никогда нельзя знать наверняка – кому стоит доверять, а кому нет…

Томас в ту же секунду достал необходимую сумму и отдал хозяйке в обмен на ключ, а затем поспешил вернуться за Анной.

– Как же ты долго! – воскликнула она, поднявшись со скамейки. – Кажется, целая вечность прошла.

– Прости! Я и не думал, что ты беспокоишься. Но я потратил это время не зря. – Том раскрыл ладонь и вложил в руку Анны ключ. – Я снял нам комнату у владелицы этой лавки. Больше не нужно ничего искать! Она будет нашей на два месяца!

– О, Боже! Том, как же это замечательно! – она со всей радостью прижала юношу к себе. – С тобой всё так просто! Так легко, защищённо и комфортно мне было только с моим отцом. Ты такой же удивительный человек, как и он!

Никто и никогда не обнимал Томаса. Он не знал, что это такое. Впервые почувствовав нежность и тепло искренних объятий, Том был потрясён этой неожиданностью, но эмоции, возникшие в его голове, были самыми приятными на свете. Он ощутил в себе иное новое чувство, зародившееся в сердце в этот самый миг, связанное лишь с Анной. Но что это такое, Том пока не мог себе объяснить.

– Мне понравилась комната, но вдруг ты не будешь довольна?

– Я не в том положении, Томас, чтобы капризничать и выбирать. Идём! Нам обоим нужен отдых.

Анна взяла свои вещи, и вместе они вернулись в лавку.

Увидев Анну совсем не такой, какой себе представляла, миссис Бэртни приоткрыла рот, как-будто увидела нечто невероятное. Удивление было столь явным, что его нельзя было не заметить. Анна не знала причин такого неуместного взгляда хозяйки, устремлённого прямо на неё, но сочла правильным не показывать вида и не придавать этому значения.

– Миссис Бэртни, это моя сестра Анна, – представил её Том.

– Я очень рада, что Вы, мадам, согласились поселить нас у себя! Мы устали с дороги и немедленно отойдём ко сну. Или же нет… – девушка жадно посмотрела на прилавок, на всё, что там лежало, а потом снова перевела глаза на миссис Бэртни. – Пожалуй, сперва мы что-нибудь съедим.

Они купили у хозяйки всё, чего им захотелось, а затем направились к лестнице.

– Спокойной ночи, мадам! – с улыбкой произнесла Анна.

– Да-да, и Вам добрых снов! – громко ответила женщина и, выдохнув, словно после тяжёлой работы, присела на стул.

Посмотрев на Томаса и Анну, она никак не могла понять некоторых вещей: почему они одеты в одежду, подлежащую разному классу? Том одет, как бедный юноша, а Анна, как леди из высших кругов общества. Откуда они приехали? Где их родители? И хотя все эти вопросы до самых верхов наполнили её мысли, спрашивать об этом Анну или Тома ей совсем не хотелось. Даже будучи женщиной, миссис Бэртни не страдала сильным любопытством: её не интересовали тайны, сплетни, интриги и чужие жизни. Единственное, что сейчас вызывало в ней сожаление и моральную тяготу, так это деньги, которых, как ей уже показалось, она запросила меньше, чем могла.

Комната оказалась чистой и аккуратной. Сейчас для Анны этого было более, чем достаточно. Она явно осознала, что спать в кровати с одеялом и подушкой куда лучше, нежели лежать мёртвой на земле вечно одинокой пустоши.

Девушка мгновенно уснула, едва положив голову на подушку. Её усталость была так сильна и беспощадна, что сопротивляться было бы бесполезно. Однако крепкий и легко настигнувший Анну сон вовсе не означал, что эта ночь будет для неё легка и спокойна. Сердце её не дремало. Сильная боль страданий, заточённая внутри, не могла найти себе покоя. Словно огонь, она сожгла все яркие сны и видения, породив лишь кошмары, окрашенные муками воспоминаний. Всю ночь Анне снился Маркус Лоэр: сперва его красивая и безупречная ложь, а затем – подлинный облик. Она будто снова пережила тот проклятый небесами вечер. Её лоб стал совсем горячим, как от сильной лихорадки. Казалось, девушка просто сгорала изнутри от избытка раскалённой боли.

– Ненавижу! Я тебя ненавижу! – наяву закричала Анна, думая, что кричит во сне.

Она лежала на боку и сильно сжимала руками подушку.

– Анна! Анна! – пытался разбудить её Том, проснувшись от внезапного крика. Он тормошил Анну за плечо, а затем положил ладонь ей на лоб. – Очнись! Посмотри на меня!

Голос Томаса, подобно свету, пробился сквозь чёрную мглу кошмара и заставил её проснуться. Анна открыла глаза. По её щекам текли слёзы. Перевернувшись на спину, она посмотрела в глаза Тома, освещённые светом луны, проникающего в их окно, и посильнее сжала в своей ладони его руку.

– Кто тебе снился? – спросил он тихим голосом.

– Это жестокое чудовище: Маркус Лоэр. Мне снова снился тот вечер, его холодный, как лёд, взгляд и безжалостная жестокость. Он даже не вернул мне портрет родителей, и теперь я не знаю, где мне его искать… Я ненавижу его, Том, ненавижу! – шёпотом прокричала Анна. В груди её всё содрогалось от мучений, а из глаз продолжали непрерывно течь слёзы.

Томас обхватил её рукой за шею, приподнял с постели и обнял так сильно, как только мог, как только пожелал в эту минуту.

– Ты больше никогда не будешь страдать, клянусь тебе! Я всегда буду рядом, Анна! – шептал он ей. – Никто не любил меня, я никому не был нужен, не был дорог. У меня не появлялось надежды, что одиночеству настанет конец. Ты для меня стала дороже всех людей на свете, и я никогда тебя не покину!

Кому-нибудь другому Анна, возможно, не стала бы верить и к каждому слову отнеслась бы настороженно, опасаясь возможной лжи. Но по истине правдивую клятву Томаса она не подвергла сомнениям. Его слова проникли в самую глубину её раны и приглушили поселившуюся там боль.