Бригада (1-16) - Александр Белов

поменьше. Снесли в нее пожитки и стали натягивать палатку. Штернгарт, человек бывалый, большую часть жизни провел в походах да экспедициях. Под его руководством быстро натянули палатку, разложили в ней скарб, расстелили спальники. Получилось довольно удобное, защищающее от ветра и непогоды жилище. На скорую руку поужинали и залезли в спальные мешки.

— А в городе сейчас здорово, — зевая, сказал Витек. — Там условия бытовые нормальные. А здесь даже не знаешь, как и чем утром умываться будешь.

— А я не люблю больших скоплений людей, — заявил Штернгарт. — Как представлю, что в кровати одновременно укладываются миллионы людей, и в каждом доме спящие лежат штабелями, дурно становится. То ли дело в долине или на вулкане, как сейчас. Кругом на несколько десятков, а то и сотен километров только мы трое. Вот только здесь-то и начинаешь себя чувствовать частью природы, человеком в пейзаже.

Дорога была утомительной. Добирались до Бурного долго, вначале на самолете, потом несколько часов тряслись в старом разбитом уазике, а в конце пути их ждал получасовой перелет на вертолете. Не стоит говорить о том, что вулканологи измотались, а потому уже пять минут спустя под завывание ветра и мощный храп Витька лагерь вулканологов спал мертвым сном.

— Внимание! По лагерю вулканавтов объявляется подъем! — сложив руки рупором, громко и весело объявил ранним утром Штернгарт.

Белов и Злобин открыли глаза. Осип Ильич одетый и умытый стоял у входа в палатку и улыбался.

— Вставайте, мужики! Посмотрите, какая красотища на улице! — воскликнул он восторженно.

— Какая на фиг улица? — возмутился Витек, высовывая голову из спального мешка. — Здесь до ближайшей улицы две недели пехом переть.

— Не будь занудой, Витек! — не обращая внимания на язвительный тон, раскатисто захохотал Штернгарт. — Я имел в виду пространство вокруг палатки. Поднимайся! Это Александр Николаевич имеет право лежать, как спонсор и организатор нашей экспедиции, а мы с тобой люди подневольные, наемные рабочие. Нам пахать полагается! — и видя, что Злобин даже не пошевелился, схватил его за ноги и потащил к выходу вместе с мешком.

— Да встаю я, встаю, дядь Осип! — Витек расстегнул мешок и вывалился из него наружу.

Белов почувствовал себя неловко. Действительно, поспать можно будет и дома на диване.

— Ладно, Осип Ильич, — сказал он, тоже вылезая из спальника. — Намек ясен. Завтра с Витьком встанем пораньше.

— Да куда уж раньше-то?! — снова возмутился Злобин, взглянув на часы. — Время и так шесть утра.

Белов, наконец, рассердился:

— Хорош брюзжать! — цыкнул он на Витька. — А то и в самом деле пехом отсюда пойдешь до ближайшей улицы. Давай, шевелись! Дел невпроворот, а тебе лично — еще и завтрак приготовить, — Саша вытолкал полуодетого Злобина из палатки и выскочил следом за ним.

— Умыться за скалой можете, — крикнул им вдогонку Штернгарт. — Там ручеек.

Сегодня было не так холодно. Очевидно, из-за того, что поутих ветер. Светило солнце, однако воздух был какой-то мутный, насыщенный испарениями. Дышалось тоже не так, как обычно, немного труднее. Белов и Злобин зашли за скалу и ахнули. Отсюда с открытой местности им во всей своей красе предстал вулкан Бурный.

Это был громадный конус высотой в две тысячи семьсот метров с двумя похожими на человеческие плечи утолщениями по бокам. Кругом ни одного деревца, ни кустика, сплошное нагромождение валунов и скал, таинственных и грозных в своем величавом молчании. Чем выше вздымался конус, тем больше в его расщелинах и складках лежало снега, а над вершиной курилось небольшое облачко.

Второй день открыто выражавший свое недовольство поездкой Витек притих, завороженный красотой открывшейся панорамы.

— Вот это да! — произнес он восторженно. — Видок еще тот, Саша, базара нет! Будто мужик стоит с широкими плечами, только голова у него шибко маленькая. На Кабана чем-то похож, правда? У него загривок, как у мопса.

— При чем тут Кабан? Ты смотри, какой вид отсюда открывается, — с таким видом, словно он принимал личное участие в создании этакой красоты, изрек Белов. — Только правильнее не плечи сказать, а воротник. Называется он сомма — вулкан в вулкане или остатки древнего вулкана, называй как хочешь. Вот тот конус, что из соммы торчит, более молодой. Если лава у вулкана густая, то она быстро застывает и затвердевает на холме. У такого вулкана склоны крутые и называется он коническим. А жидкая лава дальше растекается, и склоны у горы бывают пологие. Такие вулканы называют щитовыми. У нашего, — Белов кивнул в сторону Бурного, — сомма-Везувий — тип такой.

— А-а… типа мы блатные в шубе с воротником, — подделываясь под крутого, Витек распустил пальцы веером.

— Вроде того, — хохотнул Белов. — Ну, побежали, а то Штернгарт опять подкалывать будет по поводу нашей лени.

— Я чего-то не пойму, Саша, чего он здесь раскомандовался? — ревниво произнес Витек, привыкший к тому, что обычно в каком бы то ни было деле, на первых ролях выступает Белов. — Кто кого нанял?

Если Злобин рассчитывал на то, что Саша поддержит его и тоже станет сетовать на узурпатора Штернгарта, то он глубоко ошибался.

— Все правильно, — Белов стал спускаться в расщелину. — Мы наняли Осипа Ильича для того, чтобы он был в экспедиции главным. Это он проводит научные исследования, а мы с тобой помогаем ему, а заодно испытывает новый термостойкий костюм. — И не спорь! — оглянувшись на собиравшегося было возразить Витька, прикрикнул Саша. — Прикажет Штернгарт валуны с места на место перекатывать, будешь катать, как Сизиф!

С обиженным видом Витек замолчал и, прихрамывая, вслед за шефом стал спускаться с горки.

В расщелине журчал ручеек, сбегавший сюда с покрытых снегом склонов вулкана. Вода оказалась холодной до ломоты, однако Белов, несмотря на холод и ветерок, разделся до пояса и ополоснулся, а съежившийся Витек лишь для вида плеснул на щеки из ладони, и этого ему хватило. От ледяной воды свело мускулы лица. Посвежевшими и бодрыми Белов и Злобин вернулись в лагерь.

Штернгарт уже поджидал их с завтраком. Он вскипятил на газовой плитке воду, заварил кофе, открыл банки с консервами. Все принялись за еду.

— Вулкан Бурный — типичный случай, — объяснял за завтраком Штернгарт скорее Витьку, чем Белову, разбиравшемуся в строении вулкана не хуже самого Осипа Ильича. — Представляет собой холм с магматическим очагом или, проще говоря, областью скопления магмы под ним. От очага к вершине холма поднимается труба — жерло. Кроме него от магматического очага отходят небольшие каналы с магмой. Они называются силями и дайками. Когда в магматическом очаге создается высокое давление, по жерлу поднимается и выбрасывается в воздух смесь магмы и камней — лавы. Это явление называется извержением. Последний раз Бурный