Клеймо Порчи, или Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

Отец знал, что его дни сочтены, что он узнал слишком много.

Кайку почувствовала, что ее душат слезы.

Спасения не было, и не было пути назад. Отец понимал, что его убьют и семью тоже, но они, по крайней мере, смогут покинуть этот мир с честью и достоинством вместо того, чтобы погибнуть от грязных тварей, нанятых ткачами. Он не позволил надругаться над своей семьей, не дал вторгнуться в их сознание, не допустил, чтобы над их телами издевались.

Теперь Кайку стало ясно, что не убийца, нанятый ткачами, отравил ужин в тот день, когда она умерла в первый раз. Это сделал ее отец.

Ткачи к тому времени обыскали квартиру в Аксеками и уничтожили все доказательства. А потом наслали на семью Макаима демонов тьмы. Но шин-шины пришли слишком поздно. И только благодаря силе и смелости Азары, один из членов семьи Руито выжил, чтобы поведать обо всем миру.

Глаза наполнились слезами. Она словно переживала то отчаяние и ужас, что испытал отец, задумав страшный план истребления собственной семьи. Неудивительно, что после возвращения из путешествия он был сам не свой. Осознание того, что он навлек беду на родных, сводила Руито с ума.

Ткачи убивали порченых в течение двухсот лет, проповедуя среди народа Сарамира ненависть к ним. Но ими двигали не благие побуждения очищения человечества и не религиозные соображения. Ткачи уничтожали следы собственных преступлений.

Источником власти ткачей был камень, чья ужасная сила заражала землю.

Осознание этого больше всего потрясло Кайку. Истощенная и напуганная, она выскользнула назад через щель в стене. Девушка не знала, как долго бежала, пока не упала в обморок.

Но встретила забвение с благодарностью.

Анаис ту Эринима, императрица Сарамира, стояла на смотровой площадке дворца.

Клубы дыма поднимались вверх с северного берега Керрин, затягивая вечернее небо. Воздух был сухим и горячим, словно в печке для обжига глины. Позади императрицы, на западе, сиял заходящий глаз Нуки, окрашивая горизонт яркими цветами. Ниже, в саду скульптур, причудливые тени падали на дорожки, проходящие между пьедесталами и зелеными лужайками.

Императрица положила тонкие, изящные руки на перила, защищавшие от падения в случае головокружения, и посмотрела вниз. Стражник в бело-синих доспехах, стоявший чуть дальше на посту, притворился, что ничего не замечает.

Больше всего на свете Анаис сейчас хотелось закричать, броситься с высоты и разбиться насмерть. Будет ли это означать конец, достойный песни или поэмы? Если бы поэт Залий был до сих пор жив, он создал бы шедевр, описав острый и неожиданный финал ее правления.

Город разрывало на части. Многие знатные семьи уехали в свои поместья, где собирали армии и выжидали, в какую сторону подует ветер. Двор разбежался. События последних недель усилили влияние ткачей.

Гражданская война была предрешена, и каждая семья рассчитывала, что им удастся отсидеться и пережить конфликт. В душе Анаис знала, что виновник ее несчастий находится во дворце. Это Виррч. Единственный выход, который видела императрица, оставлял ее без связи с союзниками, а также и без ткача, который мог бы защитить от врагов. Виррч, возможно, посмел действовать втайне от хозяйки. Но он не мог открыто отказаться защищать Анаис или утаивать поступавшие сообщения. Иначе власть ткачей пошатнется. Если будет доказано, что Виррч замешан в происходящем, знатные семейства примут ответные меры. Но императрица подозревала, что это произойдет не раньше, чем они расправятся с ее ребенком.

Отчаяние каленым железом жгло грудь. Даже предполагаемые союзники были настроены против Анаис. Почему они все такие слепцы? Неужели годы ее правления ничего не значат? О духи, это же ребенок. Ее единственный ребенок! Люция должна получить трон, она отпрыск рода Эринима!

Но какова цена материнской любви? Сколько людей должно умереть за ее дочь? Скольким предстоит расстаться с жизнью, прежде чем народ Сарамира увидит, что Люция не урод. Она шедевр гармонии и красоты!

Несправедливость существующего мира терзала Анаис. Императрица справлялась с беспорядками, пока обезумевший начальник стражи не разрушил все, арестовав Унгера ту Торрика. А затем, когда Анаис собралась освободить оратора и продемонстрировать людям великодушие их правителя, Унгер был найден мертвым, с размозженной головой. По городу молниеносно распространились слухи о том, что знаменитый Торрик предпочел умереть, не дожидаясь, пока палачи императрицы заставят его отречься от своих слов.

Она знала, что за этим всем стоит Виррч. Но доказательств не было.

– Анаис! – раздался чей-то крик.

Императрица очнулась от плаксивой мечтательности и посмотрела вниз, где ее приветствовал Зан ту Икэти. Женщина помахала в ответ и спустилась к вельможе. Зан встретил ее на ступеньках лестницы. Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга. Затем Зан решительно обнял императрицу. Анаис удивилась, но ответила ему тем же.

– Чем обязана такой страсти? – прошептала она.

– Я вижу, что она нужна вам, – шепнул Зан в ответ.

Он разжал объятия, и Анаис устало улыбнулась.

– Неужели это так бросается в глаза?

– Только тем, кто знает вас так же хорошо, как я.

Анаис склонила голову в знак благодарности.

– Давайте прогуляемся, – предложила она.

Императрица взяла Зана под руку, и они направились в сад скульптур.

Статуи во дворце были памятниками старины, оставшимися со времен Торция ту Винаксия. Только по счастливой случайности император выбрал Аксеками местом хранения своих сокровищ. Первая столица Сарамира, Гобинда, подверглась стихийному бедствию, а Торций не хотел, чтобы после его смерти сокровища были утрачены. Второй император оказался слишком чувствительным и творческим человеком, чтобы стать хорошим правителем. И, как гласит история Сарамира, его свергли представители династии Чо.

Одни скульптуры успокаивали Анаис, другие казались интересными, но лишь немногие вдохновляли. Она не была художником по натуре, иначе стала бы слишком чувствительной императрицей.

– События меняются в худшую сторону, Зан, – вздохнула Анаис, проходя мимо изящной фигурки из кости. – Люди становятся неуправляемыми. Императорская стража уже не может меня защитить, ее присутствие только раздражает народ еще больше. Каждый новый бунт рождает еще два. Квартал бедняков объят пожарами. Проклятые последователи Унгера ту Торрика разрушают мой город. – Ее глаза потемнели. – События складываются не в нашу пользу.

– Мое сообщение не поднимет вам настроение, Анаис. – Зан потер бородатую щеку ладонью.

– Я уже догадалась, – грустно усмехнулась императрица.

– Семья Керестин объединила своих союзников, и они идут на столицу с запада.

– А вы знаете, что войска во главе с Сонмагой ту Амаха движутся с юга? – Анаис посмотрела на него, пытаясь поймать взгляд Зана. – Зачем? Чтобы объединиться с Керестин?