Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников - Джеремия Кэртин

Когда Чернигов был разрушен, Батый приказал своему брату идти на Киев и провести разведку. С черниговского берега Днепра тот увидел этот город – мать городов русских и поразился его красоте. В Киев были отправлены послы с требованием сдаться. Киевляне их убили, а Михаил бежал из столицы. Он направился, как он думал, в безопасное место – Венгрию, чтобы присутствовать на свадьбе своего сына. Но, узнав о разрушении Чернигова Батыем, Бела решил не выдавать свою дочь за Ростислава. Тогда Михаил вместе с сыном поехал к мазовецкому князю Конраду.

Киев, покинутый другими князьями, теперь занял более смелый, чем Михаил, смоленский князь Ростислав. Но Даниил Галицкий не позволил Ростиславу там оставаться и сам захватил древнюю столицу. Он не стал ждать в Киеве Батыя; он послал своего боярина Дмитрия оборонять город. Даниил бросил даже Волынь и Галич и уехал в Венгрию, а оттуда в Польшу, так как сам Бела был охвачен таким ужасом, что бежал от монголов и не знал, где ему укрыться.

В 1239 г. все русские земли, если они еще не были под монголами, смотрели на свою такую судьбу как на неизбежность. Монголы наводили такой панический ужас, что люди утрачивали способность что-либо делать. Весь этот период с декабря 1237 г., когда была уничтожена Рязань, до декабря 1240 г. был временем, когда люди видели только разрушение и плен, и конец этому настал только тогда, когда нечего было уже разрушать, а все богатства Руси были уже в руках монголов.

Для людей эти три года слились в один отрезок времени, заполненный болью, ужасом и отчаянием. Можно сказать, что они утратили способность ощущать и вести счет временам года. Эта Русь, которая при Ярославе Законодателе и его внуке Мономахе столь легко побеждала своих врагов и которая при Всеволоде Большое Гнездо – внуке Мономаха, несмотря на все свои разделы и конфликты, все еще сохраняла какую-то видимость единства, уже не существовала.

На берегах Сана и Днестра царил такой же ужас перед монголами, как и на берегах Десны и Днепра. С севера – из Владимира, Новгорода – не шли полки, да их и не ждали; ни один князь не шел на помощь, да никто их и не ждал. На всей Руси стояла тишина, как на кладбище или в пустыне. Монголы не захватили Новгород, но лишь только потому, что считали его подданным Владимира. Они насытились кровопролитием и считали владимирские земли окончательно покоренными. Чтобы избежать дальнейших бед, Новгороду пришлось полностью связать себя с Владимиром и вместе с ним нести тяжесть его бремени. Кроме того, далекий север не очень привлекал монголов. За Новгородом жили чудь – ряд племен и народов финской группы, земли которых простирались до берегов Ледовитого океана. Монголы не считали, что Новгород может стать центром региона, опасным для их власти, и поэтому они оставили древнюю столицу Рюрика в целости. Если бы у них нашлась причина наказать Новгород, они разрушили бы его до основания, как разрушили Рязань и Владимир.

Поход на Киев Батый готовил с колоссальным размахом. С ним в поход отправились его братья и родственники: Гуюк – сын великого хана, Мангу и Байдар – внуки Чингисхана, а также множество знаменитых полководцев – Бурундай, Субэдэй и другие. Все войско насчитывало более пятисот тысяч человек.

Покончив с Русью, Батый намеревался идти в Венгрию и уничтожить эту страну. Он уже послал туда требование покориться и упрекнул короля в том, что тот принял хана Котяна с его половцами, которых Батый считал рабами, убежавшими от своего хозяина.

Как только Днепр замерз, монгольское войско переправилось на его другой берег. Монгольских воинов было так много, их повозки так пронзительно скрипели, ржание их коней и рев их верблюдов были такими оглушительными, что люди в городе, как утверждалось, не могли услышать, что они говорят друг другу. Сначала нападавшие окружили Киев, затем построили деревянную стену, а потом вывезли свои механизмы и стали беспрестанно днем и ночью метать в городские стены огромные камни. Горожане храбро защищали мать городов русских, но среди защитников было мало воинов; князья были настолько недальновидны, что даже тогда, когда враг уже выступил в поход, они продолжали бороться за престолонаследие. Когда монголы проделали достаточно брешей в стенах, они ринулись в них, и началась рукопашная схватка. Киевляне отчаянно дрались. Битва бушевала с утра и до вечера, но к ночи подавляющая численность врага пересилила, и монголы захватили стены города. Той ночью киевляне построили новую стену перед первой; даже женщины и дети помогали в ее строительстве, и на следующий день битва продолжилась. Люди выходили из каждого дома, храма и монастыря и бились насмерть во всех частях города. В храмах собрались толпы людей, и от их веса и иного воздействия на хоры и крыши рухнули стены. Многие погибли в рукопашной схватке, другие задохнулись в дыму, но никто не сдался, так как все знали, что их всех ждет одна судьба.

Несколько дней кряду продолжались убийства людей и разрушение зданий. Владимирская церковь рухнула; Софийский собор, построенный Ярославом Законодателем, сохранился лучше всех: основная масса этого храма осталась целой, и в нем есть одна нетронутая часть стены, на которой до наших дней сохранилось изображение Богоматери. В Пещерном монастыре были уничтожены древний храм и стены; от Золотых ворот, построенных Ярославом, остались только руины. Чем сильнее люди защищали остатки своего города и бились до своего последнего часа, тем радостнее захватчики уничтожали его. Они перебили стариков и детей до последнего. Если в других городах им нравилось устраивать массовую резню и опустошение, то теперь они делали это с десятикратным рвением. Укрепления и святилища города никогда не подвергались разрушению с такой яростью, и нигде не были монголы так безжалостны, как в Киеве – городе церквей. Они не щадили даже могил, они вскрывали их и топтали черепа и кости древних князей. Опустошение было таким тотальным, что в течение всего XIV в. и в XV в. большая часть города оставалась пустошью, покрытой обломками. Остатки каменных строений, стоявших веками, ушли в землю, их засыпала пыль, а затем и все эти руины скрылись под ней. От того Киева, который во времена Ярослава Законодателя и Мономаха путешественники сравнивали с Царьградом, остались только воспоминания. Он пал в декабре 1240 г. и уже больше не восстановился в своем былом величии до настоящего времени.

Защитник Киева – боярин Даниила Дмитрий был полуживым приведен к Батыю, который повторил свою похвалу: «Русские хорошо знают, как пить чашу смерти», подарил ему жизнь и взял этого героя с собой в поход на Волынь и Галич. Боярин, продолжавший служить своему князю, пытался увести хана от мысли разрушить Галич. Он посоветовал ему быстро пойти в Венгрию и отомстить ее королю за укрывательство Котяна с его половцами, сказав так: «Пора идти на венгров; если ты не пойдешь на них сейчас, они соберут огромное войско и не допустят тебя в страну. А она у них сильная». Так сказал Дмитрий Батыю, оплакивая про себя Галич.

Батый тем более хотел поспешить в Венгрию, потому что узнал, что туда уехали Михаил Черниговский и Даниил Галицкий. Однако это не изменило его план, хотя, возможно, и ускорило его осуществление, так как поход на Галич и Волынь отличался быстротой. По дороге Батый взял город Ладыжин, который упорно сопротивлялся и отказался сдаться. В случае сдачи Батый обещал жителям города пощадить их и их город. Наконец, они вспомнили о его обещании и сдались. Он перебил всех до последнего. Мимо Каменца он прошел, потому что тот казался неприступным. Столицу Волыни – город Владимир – он взял штурмом и не пощадил никого. С Галичем он поступил точно так же.