Джек/Фауст - Майкл Суэнвик

Наконец он резко остановился напротив салона по продаже самодвижущихся машин и обессиленно поставил саквояжи.

Вагнеру не приходило в голову, что Фауст может находиться внутри какого-то здания. Они потратили очень много денег на это безумное путешествие, те так и текли из-под пальцев, бумажники худели на глазах. На то малое, что осталось, нельзя купить и телегу, запряженную мулом, не то что машину с мотором. Но когда Вагнер, ничего уже не ожидая, посмотрел в витрину, за ней он увидел Фауста.

Тот стоял, разговаривая с кем-то - вполне возможно, с владельцем фирмы. Их можно было познавать в сравнении. Фауст был спокоен, бледен, собран. Тучный владелец размахивал руками и был багровым от гнева. Фауст сказал всего одно слово. С лица мужчины тотчас же сбежала краска. Он отвернулся. Фауст нетерпеливо щелкнул пальцами. Владелец протянул ему какой-то небольшой предмет.

Вагнер довольно часто видел различные варианты этой сцены. И все же она всегда поражала его. Гениальная способность учителя всё знать давала удивительные результаты. Он осознал лишь единственное обстоятельство: владелец хотел совершить сделку как можно более скрытно и выторговывал цену молчанию.

Фауст спокойно вышел на улицу, позвякивая ключами от новой машины.

- Вон та, красная, - указал он Вагнеру, махнув в сторону группы одинаковых автомобилей, расставленных так, что металлические звери составляли радугу. - Саквояжи положи в багажник.

Фауст сел за руль.

Как только Вагнер, вертевший ручку стартера, запрыгнул в машину, учитель врубил двигатель и надавил на педаль акселератора. Машина подскочила на выбоине, где заканчивалась вереница автомобилей, и с ужасным пронзительным воем бешено рванула по дороге.

Владелец наблюдал за ними из дверей. Он выглядел изумленным. Глядя на него такого, Вагнер ощутил сильнейшее сострадание. Поняв это, он постарался погасить чувства.

Ему следует быть безжалостным.

Машина, завывая как волк, стремительно мчалась к центру Реймса.

- Это же не дорога на Мец! - закричал Вагнер.

- Верно! Нам нужно обзавестись новой одеждой. - Машина слегка чиркнула по кирпичному зданию и снова выскочила на середину дороги. Вагнер тяжело дышал от ужаса. - Наша несколько пообносилась в дороге.

Они летели в самую глубь Реймса, пугая лошадей и детей, стремглав бросающихся с дороги, удаляясь от фабрик и приближаясь к богатым кварталам на границе старого города.

Машина с грохотом остановилась перед каменным домом, изукрашенным по современной моде отделкой из терракоты.

- Это дом мэра, - пояснил Фауст. Но вместо того, чтобы подняться на крыльцо и постучать в дверь, он повел Вагнера через узкий проулок и зашел к зданию с тыла.

Никем не замеченные, они прошли внутрь через незапертую дверь.

Внутри стояла неестественная тишина. Даже слуг в доме не оказалось. Через дверной проем Вагнер увидел гостиную с коврами, разостланными повсюду на сверкающих дубовых полах, и громко тикающими часами из золоченой бронзы на каминной полке. Когда они зазвенели, Вагнер чуть не хлопнулся в обморок.

Они поднялись по лестнице в спальню, где пахло маслом для волос и мебельной полиролью. Фауст дернул ящик комода и стал подавать Вагнеру рубашку, брюки, нижнее белье, воротничок.

- Это будет тебе в самую пору, - проговорил он. Затем открыл еще один ящик. - А это - мне.

Поистине это вызывало изумление: откуда он знал - а он знал! - что в комоде здесь есть одежда подходящих для них обоих размеров? И еще поражало, что они могут сейчас переодеться, и их никто не побеспокоит.

Они разделись прямо посреди комнаты, бросая то, что снимали, на кровать.

- Какой смысл? - спросил Фауст, увидев, что Вагнер складывает свои старые брюки; он открыл третий ящик комода и достал из лежавшего там бумажника деньги. - Пусть лежат там, куда попали.

- Но владелец… Из милосердия к нему нам следовало бы…

- Милосердия к нему? - ухмыльнулся Фауст. - Четырнадцать невинных людей томятся в тюрьме из-за этого людоеда. Еще трое умерщвлены по его прямому указанию, и двадцать погибли в результате одобренной им полицейской акции. Два года назад у него не было и сантима - а то, что ты сейчас видишь, только часть его богатства. Тебя, должно быть, интересует, почему мы искали одежду для двоих в комнате, принадлежащей одному. Предыдущего мэра высекли кнутом и выгнали из города голым. Его одежду выстирали и оставили в качестве трофея. - Он протянул Вагнеру запонки. - По-моему, нам нет необходимости проявлять милосердие к этому господину.

Выйдя из дома мэра, он сделал небольшой крюк к садовой беседке, пристроенной к зданию. Там стояла канистра бензина. Он вылил его на пол.

- Этого хватит.

- Что вы делаете?

- О нас доложено национальной полиции - les flics , «лягушатникам», как здесь их называют. Они прибудут за нами очень быстро. Если мы не предоставим им что-нибудь, что лучше займет их внимание. - Он зажег спичку. - Отойди.

Они покидали старую часть Реймса, а позади пылал пожар. Когда они выехали в предместье, столб дыма за спиной уходил высоко в небо.

Они ехали всю ночь, подскакивая и громыхая на кошмарных грязных дорогах. Их фары то и дело высвечивали огромные камни, опасные ямы, упавшие деревья. Там, где мосты смыло из-за разгильдяйства или саботажа, приходилось терпеливо переправлять машину вброд. Это были скверные минуты.

Из радиопередачи, прослушанной мимоходом, и газет, купленных на лету, Вагнер узнал, что внезапный отъезд Фауста вверг лондонское Сити в финансовый кризис. Если бы Вайклиф предчувствовал это - или депрессию, которая, по мнению большинства комментаторов, все равно была неизбежным последствием, - то английский мастер шпионажа, безусловно, не оказал бы Фаусту свою скудную помощь.

Что ж, теперь было поздно.

Обрушивались рынки. Обширный мыльный пузырь спекуляций, на котором было построено процветание Европы, лопнул, и многие люди, прежде весьма озабоченные, как бы избавиться от Фауста, теперь разорялись из-за его отсутствия.

Утром они остановились, чтобы поставить заплатку на колесо, в полусгоревшей невзрачной деревушке, утопающей в грязи. Никто не работал. Все фермеры и работники сидели в трактире, собирались у радиоприемника, и, с угрюмым удовлетворением покачивая головами от свежих новостей, сплевывали на пол и громко интересовались, когда этот всеобщий кризис доберется и до них.

Когда Вагнер работал, все они вышли на улицу, наблюдали и давали советы. За это время он страшно устал, разозлился, насквозь промок от пота и совершенно изнемог. Фауст исчез в таверне и возвратился с флаконом, полным таблеток.

- Вот, - проговорил он. - Прими одну.

- Что это за таблетки?

- Амфетамины.